Усталая смерть - Михаил Март

— Адаптировалась, красавица? — спросил он низким голосом.

— Не понимаю.

— Ничего. Стерпится — слюбится. Долго я держать тебя здесь не буду. Скоро получишь свободу и много денег.

Оксана хмыкнула. Она не верила ни во что и о свободе, а уж тем более о деньгах, не думала. Обратной дороги из ада нет — эту истину она для себя усвоила очень четко.

— Я часто наблюдаю за тобой, — продолжал он, раздеваясь. — В какие-то моменты ты вызываешь восторг, а иногда отвращение. Ты неоднозначная, и это одна из самых привлекательных твоих черт.

Оксана не реагировала на слова. Когда к ней прикасался мужчина, она отключалась и вспоминала свое детство, как они объедались шелковицей, не слезая с дерева, и вечно ходили голодными. Вспоминала детский дом, путешествие в Одессу по морю, походы в театры и ночные костры с песнями.

Он повалил ее на кровать и ощупывал молодое тело, будто пытался что-то найти, случайно уроненное впопыхах. Потом его руки коснулись ее шеи, и пальцы то сжимались, то разжимались, доставляя девушке боль. Но она терпела, закрыв глаза, и ждала, когда все кончится.

Чем больше он распалялся, тем чаще и сильнее сдавливал ее горло пульсирующими движениями.

В момент оргазма он заревел, как морж, и сдавил горло с такой силой, что хрустнули шейные позвонки. Она умерла мгновенно с мыслью о восходящем над морем солнце. Если и существует рай, то ей повезло. Только фантазия Данте позволила его герою подняться из ада в рай. Оксана повторила этот путь.

Она лежала тихо и смиренно, будто спала. Ее последний в жизни клиент оделся и вновь исчез в кабине лифта.

За всей кошмарной картиной наблюдали двое по монитору. Комната, где они находились, напоминала видеостудию. Тут стояло более двух десятков мониторов и бесчисленное количество работающих видеомагнитофонов. В креслах сидели мужчина, чем-то похожий на того, за которым они только что наблюдали, но немного постарше, более полный, и женщина, которую звали Елена Андреевна Приленская. Мужчина хмурил кустистые брови, а она тихо, вполголоса говорила, склонив голову в его сторону:

— Это уже четырнадцатая, Юра. Чем это может кончиться, я не знаю.

— Ты подсчитывала? — раздраженно спросил он. — И вообще ты должна быть в филиале, а не здесь.

— Я нахожусь там, где считаю нужным. У меня дела в полном порядке, и за моими кошками есть кому присмотреть. Что касается подсчетов, то их ведет Гриша Семенов. — Она достала из сумки видеокассету и передала ее собеседнику. — Посмотри на досуге. У твоего брата развивается параноидальный синдром. Еще год-полтора, и он выйдет из-под контроля. Тогда вся система может рухнуть. Вряд ли это понравится Тихвинскому. Он вложил в дело слишком большие деньги.

— Тихвинский — мои проблемы, я сам их решать буду. Так, значит, Григорий Ефимыч ведет съемку против воли своего непосредственного начальника и копает моему брату яму? И Герман об этом не догадывается?

— Он не знает, что в его личном номере установлены камеры. А Гриша этим занимается из любви к профессии. Гэбист и в отставке остается гэбистом. Вреда он никакого причинить не может. У самого руки по локоть в крови.

— А у тебя — нет?

— Я лично никого не убиваю. Я отдаю приказы твоего брата по цепочке. Одним словом, выполняю инструкции. Таковы правила игры, которые не мной придуманы.

Наступила долгая пауза.

— Ты уверена, что Семенов не опасен? Он слишком много знает. Может, его заменить?

— На кого? Он здесь с момента строительства. Вся охрана ему подчинена. Каждая шлюха у него на учете. У него свои методы обламывать соплюшек и строптивых красоток. Весь материал отснят им лично, а операторы и монтажеры живут у него в клетках. Ни один свидетель живым из зоны не вышел. Чьи это заслуги? Германа? Нет. Гришкины. Герман здесь как сыр в масле катается. Пишет свои научные труды и душит малолеток. Возомнил себя вторым Фрейдом. Хочет издать книгу о половых извращениях и психических настроениях сексуальных маньяков. Скольких он изучил? Уйму. Где они? Трупы. Отработанный материал он уничтожает. Ему нужны новые пациенты для изучения. Но он сам того не понимает, как превращается в одного из них.

— Давно это с ним началось?

— Сейчас уже не помню. Лет пять назад. Он начал приводить к нам домой молодые парочки и платил им, чтобы они на наших глазах занимались сексом. Да, какое-то время меня это заводило. Живая порнуха на дому. Можно даже пощупать. Потом таскал лесбиянок и заставлял меня участвовать в этих оргиях. Я терпела. Как же, мой муж гений, его желание для меня закон. А он продолжал устраивать эксперименты. Когда дело дошло до того, что он привел в дом двух самцов и велел мне вступить с ними в связь, я не выдержала. Отказалась. Ты себе не представляешь, как он тогда избил меня. В нем проснулся зверь. Неделю не могла выйти на улицу. В конце концов он нашел себе более покладистую дуру, которая выполняла все его прихоти. Но и ее надолго не хватило. Теперь, я думаю, он доволен. Выбор бесконечен, но чем все это кончается, ты сам только что видел.

— Идея создания клуба принадлежит Герману, и он здесь главный. Этот факт неоспорим. Тихвинский вложил в дело миллионы. Ему нужен компромат, и он за него платит сполна. Клиенты довольны, пока их не ужалят. Мы получаем немалые доходы. Пять лет назад ты о таких деньгах и мечтать не смела, а сейчас строишь планы открыть лечебницу в Швейцарии. Язык выучила. Кому плохо? Гришке Семенову? Бывший полковник ФСБ может работать только начальником охраны в гостинице, где сейчас потеют его бывшие сослуживцы за пять сотен долларов, да ты им подбрасываешь мелочь за оборудованные номера. Дело поставлено на широкую ногу. Найди мне человека в этой стране, который сможет покатить на нас бочку. Заткнем глотку в течение часа. Мы можем снять высокопоставленных чиновников, но нас никто пальцем тронуть не посмеет.

— Не мы и не нас. Силу мы дали Тихвинскому. Захочет — сделает. А нет, то все мы погорим. Против него у нас нет защиты. Он слишком умен и хитер.

— Вот тут ты неправа, Леночка. У меня сохранился договор с Тихвинским, по которому он является подрядчиком строительства всего этого комплекса, а я — лишь руководителем проекта. Другое дело, что владеют комплексом подставные фигуры, но строил его Тихвинский. Запамятовал великий олигарх о небольшом договорчике, который у меня сохранился. И денежные обороты всей нашей кухни проходят через его банки.

— Его это банки или нет, еще доказать надо. Заказ проекта тоже не криминал. Может, он благотворительностью занимается и решил построить детский санаторий, но потом продал комплекс как слишком разорительный. И вообще речь идет не о Тихвинском. Плевать нам на него. Ты его друг, сам с ним и разбирайся. Дело в том, что в нашем собственном доме началось гниение. Смерть устала уже бегать за нашими жертвами. Мне становится страшно. Мы катимся в пропасть. Без лошадиной дозы снотворного я заснуть не могу. Что-то надо менять. Я показала тебе один пример. Ты видел своего родного брата-убийцу. Мы сами превращаемся в маньяков. Таким людям нельзя доверять крупные дела. В один прекрасный момент произойдет грандиозной силы взрыв.