Город в деталях. Как по-настоящему устроен современный мегаполис - Роман Марс

Одна из причин такого правила – тот факт, что сразу после смерти человека эмоции слишком сильны, поэтому перед тем, как увековечивать его имя, должно пройти время, чтобы ситуация остыла. Всего через шесть дней после убийства президента Джона Кеннеди его преемник Линдон Джонсон объявил, что мыс Канаверал будет переименован в мыс Кеннеди. Предыдущее название существовало целые поколения, и местные жители были не в восторге от этой идеи. С годами недовольство росло, в итоге законодательное собрание Флориды сдалось и в 1973 году проголосовало за возврат старого имени. Такие качели побудили BGN ввести обязательную отсрочку на федеральном уровне.

Разные штаты и города применяют собственные правила присвоения названий. Когда BGN рассматривает федеральное название для какого-то места, он учитывает, пользуются ли местные жители таким названием официально или в разговорной речи. Так что остров Баста Раймс не может получить это название официально, пока рэпер не скончается, но если название останется в употреблении до разрешенного законом момента, это будет учтено, если О’Брайен отправит свою заявку снова. На данный момент такое имя признать на государственном уровне нельзя, но у него уже есть собственная страничка в «Википедии», что звучит как отличное начало. Woo hah!![91]

Гибридные акронимы[92]

Прозвища районов

Как и во многих других местах, в области залива Сан-Франциско используется изрядное количество сокращенных названий районов. Район к югу от рынка в Сан-Франциско называется SoMa. Часть севернее парка Панхэндл известна под аббревиатурой NoPa. Если недвижимость находится на стыке Северного Окленда, Беркли и Эмеривилля, то маклеры укажут, что она находится в NoBe[93]. Также были попытки использовать для части центрального Окленда слово KoNo (отсылка к Корея-таун Нортгейт), хотя этим акронимом пользуются немногие. Такое стремление сокращать и сливать слова в последние десятилетия приобрело популярность в Соединенных Штатах, но на деле у этого феномена даже нет названия: эти неофициальные «акроназвания» (или «акроманто», как их называет мастер слова и ведущая подкаста The Allusionist Хелен Зальцман) – не совсем акронимы или портманто[94]. Они представляют собой нечто иное, и их появление – не просто прихоть.

Эти названия могут принести финансовую пользу людям, заинтересованным в продаже недвижимости по более высоким ценам. В Нью-Йорке районы Проспект-Хайтс (Prospect Heights) и Краун-Хайтс (Crown Heights) располагаются рядом. Агенты по недвижимости обнаружили, что они могут продавать более доступную недвижимость из Краун-Хайтс по ценам более дорогого Проспект-Хайтс – просто объединив эти районы и назвав результат ProCro. Маклеры переименовали часть Гарлема в SoHa, а целые области Бронкса – в SoBro[95]. Кто-то пробовал остановить распространение таких названий в Нью-Йорке и прочих местах, но запретить неформальные прозвища или сделать их незаконными очень трудно.

В Бостоне, Вашингтоне, Сиэтле и Денвере можно встретить районы с названиями LoDo, SoDo или SoWa: все эти названия восходят к одному нью-йоркскому акрониму – SoHo, означающему район к югу от Хаустон-стрит на Манхэттене[96]. Это название еще в 1962 году предложил планировщик по имени Честер Рапкин. Градостроительная комиссия Нью-Йорка поручила ему изучить состояние района, который когда-то именовался «Сто акров ада». На тот момент, впрочем, он носил название Промышленный район Южный Хаустон – менее зловещее, но все же не слишком привлекательное.

Область, впоследствии ставшая известной как Сохо, предназначалась для промышленного производства. На ее территории было множество пустых мест, а кирпичные здания и чугунные фасады многие считали уродством, выпадающим из общего пейзажа Манхэттена. В 1960-е годы под руководством печально известного «главного строителя» Роберта Мозеса в городе активно сносили и возводили постройки, но Сохо избежал такой судьбы. Рапкин предложил другой путь: сохранить и модернизировать местные промышленные конструкции, приспособив их под текущие производственные нужды. В беседах с коллегами он стал называть этот район Сохо. Рапкин понятия не имел, что имя прилипнет и станет активно использоваться.

Производственные помещения здесь стали арендовать творческие люди – они использовали их как студии, а зачастую и жили там, чтобы сэкономить на аренде. В 1970-х Сохо превратился в район искусств. Здания не предназначались для жилья, но люди нашли лазейку в системе: художников и скульпторов классифицировали как «машины», которые «производили» искусство. Разумеется, машины имели право оставаться на фабриках на всю ночь. Вскоре артисты, художники и музыканты стали устраивать в этих лофтах выставки и модные мероприятия, привлекая внимание средств массовой информации.

Сохо стал образцом, на основе которого градостроители начали создавать новые привлекательные многофункциональные пространства в таких микрорайонах, как Трайбека (Tribeca – сокращение от слов Triangle Below Canal Street, то есть Треугольник южнее Канал-стрит). Как и Сохо, район Трайбека стал крутым и популярным местом. Местные территории стали ассоциироваться с индустриальным шиком; начали появляться элитные бутики и кондоминиумы. Поначалу пространства были минималистскими и функциональными, но постепенно становились все более роскошными: богачи устанавливали мраморные ванны и дорогую мебель в помещениях с голым кирпичом и металлическими балками. Многие лофты в этих старых промышленных зданиях теперь стоят миллионы долларов. Такая история знакома городам по всему миру: люди искусства селятся здесь, затем цены повышаются, и цикл повторяется.

На новые модные сокращения (и на любое новое прозвище) теперь часто смотрят, как на индикатор неизбежных перемен. Так или иначе переименование стало вестником джентрификации – благоустройства старых кварталов с привлечением других, более состоятельных жителей. В итоге районы меняются. Их имена тоже меняются, но приживется ли новое название или нет, обычно зависит от людей, которые там живут, а не от агентов по продаже недвижимости, которые пытаются на этом заработать.

Сознательные пропуски

Несчастливые номера

В 2015 году канадский город Ванкувер выпустил бюллетень, который требовал от застройщиков нумеровать этажи в новых зданиях с помощью «обычной математической последовательности чисел». Пэт Райан, руководитель строительного департамента города, заявил: «Мы возвращаем в обиход четыре, тринадцать и любое другое число, которое люди по какой-либо причине хотят пропустить». Пропускание чисел вышло из-под контроля. В одном случае жилой небоскреб рекламировался как 60-этажный, хотя на самом деле в нем было 53 этажа: не было ни тринадцатого, ни всех этажей с номерами, оканчивающимися на четверку, и в результате в схеме нумерации было несколько пропусков. Новое правило ввели для безопасности людей: в случае чрезвычайной ситуации спасатели должны свободно ориентироваться в здании, не беспокоясь о хитрых системах нумерации. Конечно, отсутствующие номера не помогали застройщикам продавать здания по «завышенной этажности» по сравнению с их реальной высотой, но все же это был важный вопрос – некоторые группы покупателей относятся к числам очень серьезно.

В Китае (и местах вроде Ванкувера, где живет много китайцев) часто избегают цифры 4, поскольку