Миссис Макгинти с жизнью рассталась - Агата Кристи

– Что вы хотите этим сказать, месье Пуаро?

– Зачем вы приехали в эти края?

– Раз вы такой мистер Всезнайка, вам, наверное, известно иэто?

– Есть у меня одна идея…

– И что же это за идея?

Пуаро окинул задумчивым взглядом волосы Мод.

– Я, признаться, умолчал кое о чем, – сказал он. – Всепоняли так, что женщина, вошедшая в дом миссис Апуорд, светловолосая женщина,которую видела Эдна, была миссис Карпентер и что она отрицала это просто изстраха. Поскольку миссис Апуорд была убита Робином, уже не имело значения, ктотуда заходил: миссис Карпентер или мисс Хендерсон. И все-таки я не думаю, чтотам была миссис Карпентер. Я думаю, мисс Уильямс, что Эдна видела вас.

– Почему меня?

В голосе ее зазвучали жесткие нотки.

Пуаро ответил вопросом на вопрос:

– Почему эта деревушка, Бродхинни, вас так интересовала?Почему, приехав туда, вы попросили у Робина Апуорда автограф – вы ведь не изтех, кто охотится за автографами. Вам что-то было известно про Апуордов? Зачемвы вообще приехали в эти края? Как узнали, что Ева Кейн умерла в Австралии, какузнали, под каким именем она уехала из Англии?

– Все загадки разгадали, да? Что ж, мне скрывать нечего,греха на мне нет.

Она открыла сумочку. Из потертого бумажника вытащиланебольшую газетную вырезку, пожелтевшую от времени. С фотографии на негосмотрело так хорошо ему теперь известное, жеманное личико Евы Кейн.

Поперек снимка было написано: «Она убила мою маму…»

Пуаро вернул фотографию.

– Да, так я и думал. Ваша настоящая фамилия – Крейг?

Мод кивнула.

– Меня воспитала какая-то родня – хорошие, порядочные люди.Когда это случилось, я была уже не такая маленькая, чтобы все забыть. И многооб этом думала. Думала о ней. Она ведь была жуткая дрянь – дети это чувствуют!А мой отец… он был просто слабак. И она опьянила его, вскружила голову. А ответпришлось держать ему. За то, что сделала она, – да-да, я никогда в этом несомневалась. Знаю, конечно, он соучастник, потому что скрыл правду от властей,но что же сталось с ней? Когда я подросла, наняла детективов, чтобы выяснитьэто. Они обнаружили ее след в Австралии и в конце концов сообщили, что онаумерла. У нее остался сын – и звали его Ивлин Хоуп. Казалось бы, можнопоставить точку. Но тут я подружилась с одним молодым актером. И услышала отнего, что из Австралии приехал некий Ивлин Хоуп, он пишет пьесы, но живет здесьпод другим именем – Робин Апуорд. Я, естественно, навострила ушки. Как-товечером мне его показали – и он был со своей матерью. Выходит, подумала я, ЕваКейн вовсе не умерла. Наоборот, живет по-королевски, купается в деньгах. Яустроилась сюда на работу. Меня разбирало любопытство – нет, простолюбопытством это не назовешь. Что ж, могу признаться, как-то поквитаться с неймне хотелось… И когда вы раскопали всю подоплеку дела Джеймса Бентли, я, недолгодумая, решила: убийца миссис Макгинти – это миссис Апуорд. Ева Кейн взялась застарое. Случайно я узнала от Майкла Уэста, что к ним на спектакль в Калленкиприедут Робин Апуорд и миссис Оливер. И я решила поехать в Бродхинни и войти влогово к этой тигрице. Я хотела… сама толком не знаю, чего я хотела. Я сейчасговорю вам всю правду… в сумочке у меня лежал маленький пистолет, оставшийся свойны. Чего я хотела? Напугать ее? Или… Сама не знаю, говорю как на духу… Вобщем, пришла я к этому дому. Изнутри – ни звука. А дверь не заперта. Я вошла.В каком виде я ее застала, вы знаете. Она сидела там мертвая, лицо распухло,посинело. И тут все, чем я жила последнее время, показалось такой глупостью,такой мелодрамой… Я поняла, глядя на нее, что у меня никогда не поднялась бырука на человека… Но поняла и другое – попробуй объясни, каким ветром менязанесло в этот дом? Вечер был прохладный, я была в перчатках, значит,отпечатков пальцев оставить не могла, а что меня кто-то заметил, мне и в головуне пришло. Вот и все. – Она помедлила, потом резко спросила: – Как вы теперьпоступите?

– Никак, – ответил Эркюль Пуаро. – Просто пожелаю вамсчастья в жизни.

Эркюль Пуаро и старший инспектор Спенс праздновали победу в«Старой бабушке».

Когда подали кофе, Спенс откинулся на спинку кресла и,донельзя удовлетворенный, перевел дух.

– Харчи здесь явно недурны, – одобрительно заметил он. –Слегка на французский манер, скажем прямо, но где сегодня умеют готовитьприличный бифштекс с жареной картошкой?

– Я здесь обедал в тот самый вечер, когда вы впервыеприехали ко мне, – предался воспоминаниям Пуаро.

– Да, много воды утекло с тех пор. Но надо отдать вамдолжное, месье Пуаро. Вы этот номер провернули ловко. – Он чуть улыбнулся, изакаменелые черты его лица сразу ожили. – Ведь какое везенье, что этот молодойнаглец не сообразил – улик-то у нас кот наплакал. Толковый адвокат стер бы насв порошок вместе с нашей версией! Но он совсем очумел от неожиданности и бросилкарты на стол. Сам себя закопал, так можно выразиться. Тут нам здорово повезло!

– Дело не только в везенье, – с укором произнес Пуаро. – Яведь его вел, как ведут крупную рыбу! Вот он думает, что улику против миссисСаммерхейз я воспринимаю всерьез, – и тут выясняется, что ничего подобного, онстрашно переживает, нервничает. К тому же он трус. Когда я замахал молотком, они вправду подумал, что сейчас я его ударю. А внезапный страх всегда заставляетговорить правду.

– Хорошо еще, что вам не досталось от мистера Саммерхейза. –Спенс ухмыльнулся. – Человек он вспыльчивый, а быстрый – прямо ртуть! Я едвауспел между вами вклиниться. Он вас простил?

– Да, мы теперь первейшие друзья. А миссис Саммерхейз яподарил поваренную книгу и лично научил ее готовить омлет. Бог мой, какиестрадания я претерпел в этом доме!

Он прикрыл глаза.

– Да, тут было над чем поломать голову, – в раздумьепроизнес Спенс, не обращая внимания на тягостные воспоминания Пуаро. – Вся этаистория показывает, насколько верна старая поговорка: у каждого рыльце в пушку.Взять миссис Карпентер: еще чуть-чуть – и ее обвинили бы в убийстве! Уж больноподозрительно она себя вела, а какая за ней вина? Так, тьфу.

– Итак, какая же? – полюбопытствовал Пуаро.

– Обычная история – сомнительное прошлое. Она былапрофессиональной партнершей в дансинге – девица видная, от мужчин не былоотбоя. Приехала в Бродхинни и заявила, что она – военная вдова! Куда там!Состояла с кем-то, как теперь говорят, в гражданском браке. Но напыщенномучистоплюю вроде Гая Карпентера такая партия ни к чему, вот она и наплела емупро мужа, что погиб на войне. Понятное дело, когда мы стали копать, кто даоткуда взялся, она прямо взбеленилась – не дай бог правда о ее прошлом выйдетнаружу!