Путь дракона - Дэниел Абрахам

— Значит, ваш фермерский совет был самоотверженным деянием в пользу короны, да? И ваше собственное возвышение тут ни при чем? Придумайте что-нибудь более правдоподобное, шито белыми нитками.

— Фермерский совет могу сделать вашим. Хотите? Если я отдам его под ваш контроль, примете?

Доусон отрицательно качнул головой.

— Почему? — спросил Иссандриан.

Барон, повернувшись, указал на собак, сидевших настороже за его спиной:

— Взгляните на них, Иссандриан. Отличные псы, не правда ли? Я их взял еще щенками. С тех пор слежу, чтобы их кормили. Даю им кров. Временами позволяю спать на моем ложе и греть мне ноги. Неужели я должен одеть их в мое платье и посадить с собой за стол?

— Люди не псы, — сказал Иссандриан, скрещивая на груди руки.

— Неправда. Три года назад мой крестьянин забрался в дом к своему соседу, зарезал хозяина, изнасиловал жену и избил детей. Неужели я, по-вашему, должен дать ему судейскую власть? И позволить огласить его собственный приговор? Или следует прибить его гвоздями к бревну и бросить в реку?

— Вы говорите о другом.

— Вовсе нет. Мужчины, женщины, собаки, короли… У каждого свое место. Мое — при дворе, следовать гласу и воле короля. Место фермера — на ферме. Если вы скажете владельцу свинарника, что ему полагается кресло в суде, вы поставите под удар все общество, а вместе с ним и мое право судить действия свинаря. Потеряв одно, лорд Иссандриан, мы потеряем все.

— Мне кажется, вы ошибаетесь.

— Вы подослали ко мне уличных убийц. Так что меня мало интересует, что там вам кажется.

Иссандриан, прижав к глазам ладонь, кивнул, словно от боли.

— То был Маас. Вам, должно быть, все равно, но я о покушении не знал. Мне рассказали только потом.

— Меня это не интересует.

Противники замолчали. В камине потрескивал огонь; собаки, не зная толком, для чего их здесь держат, беспокойно подергивались.

— Неужели нет путей к согласию? — спросил Иссандриан, и по суровости тона стало ясно, что ответ ему известен.

— Откажитесь от своих планов и намерений. Распустите клику. Принесите мне голову Фелдина Мааса на острие копья и отдайте его земли моим сыновьям.

— Значит, нет, — улыбнулся Иссандриан.

— Нет.

— Позволяет ли вам честь беспрепятственно выпустить меня из дома?

— Моя честь этого требует. Если вы не тронули мою жену.

— Я пришел побеседовать. И в мыслях не было причинять зло вашей супруге.

Доусон отошел в глубь комнаты и щелкнул пальцами, отзывая собак с пути врага. На пороге Иссандриан задержался.

— Верьте или нет, но я не изменял короне.

— И все же вы заигрываете с Астерилхолдом.

— А вы ведете переговоры с Нордкостом, — бросил Иссандриан и вышел.

Доусон опустился в кресло. Любимая сука, главная в собачьей стае, подошла и, поскуливая, ткнулась лбом в его ладонь, он машинально потрепал ее за уши. Подождав достаточно, чтобы дать Иссандриану время выйти из дома, Доусон встал и направился в покои жены. Клара сидела на диване, сжав руки на коленях. Расширенные глаза, бледное лицо — все говорило о страхе и напряжении.

— Где Коу? — с порога спросил Доусон. — Я же его отправил…

Клара указала рукой за спину мужа: егерь стоял в тени, за открытой дверью, сжимая в одной руке обнаженный меч, в другой — грозного вида кривой кинжал. Враг, который оказался бы на месте Доусона, даже не успел бы понять, отчего умер.

— Отлично, — кивнул ему барон. В полутьме он так и не разглядел, вправду ли щеки Коу залил румянец или ему только показалось. Доусон повел рукой в сторону порога и, дождавшись, пока егерь выйдет, закрыл за ним дверь.

— Прости, любимый, — тут же заговорила Клара. — Когда доложили о лорде Иссандриане, я даже не успела сообразить. Я просто велела устроить его поудобнее. Не оставлять же его ждать на крыльце, как мальчишку-рассыльного. Я решила, что коль ему надо с тобой поговорить — пусть уж лучше поговорит. Мне даже в голову не пришло, будто он мог замыслить…

— Пока нет, — успокоил ее барон. — Но если явится снова — не впускай. И никого из связанных с Маасом — тоже.

— Если приедет Фелия, я не сумею ей отказать. Не могу же я делать вид, что ее не существует.

— Не впускай даже ее, любовь моя. После. Не сейчас.

Клара утерла глаза кулачком — торопливо, грубовато, так что сердце Доусона дрогнуло. Он сжал ее колено, пытаясь хоть как-то ободрить.

— Значит, тучи сгустились? — спросила она.

— Иссандриан собирает бойцов. Ведунов. Дело может дойти до кровопролития.

Клара глубоко вздохнула:

— Ну что ж.

— Все кричат, что защищают интересы Симеона, но сохрани нас Бог, если объявится хоть кто-то, кому хватит смелости повести за собой остальных. Астерилхолд и Нордкост наперебой лезут подкупить обе партии и мечтают каждый посадить свою марионетку на Рассеченный Престол. — Доусон кашлянул. — В этой борьбе необходимо победить сейчас, пока перевес на нашей стороне.

— Мятеж? — Сердце Гедера ухнуло в пятки. — С чего вдруг мятеж?

— Люди голодают, милорд протектор, — доложил сэр Госпей Аллинтот. — Фермеры давно уже увозят в Ньюпорт все зерно.

Гедер прижал ладонь к подбородку, стараясь не выдать дрожи. Ему, конечно, что-то говорили о фермерах и отгрузках зерна, но весть затерялась на фоне бесчисленных хлопот, каких требовало управление городом. А теперь гневные голоса, сталкиваясь в общем реве, бушевали на площади за окнами, как гигантский костер. Против Ванайев, стремясь ослабить город, кто-то явно плел заговор — тайный враг, прячущийся в тени. Возможно, Маччия готовилась отвоевать город у Антеи, пользуясь минутной неразберихой. Или изгнанный герцог набирал союзников среди фермеров.

Мысли Гедера летели, обгоняя одна другую, как несомые ветром сухие листья.

— Кто за этим стоит? — изо всех пытаясь казаться спокойным, спросил он.

Госпей Аллинтот кашлянул.

— Полагаю, такова реакция на ваше решение повысить пошлины на ввоз зерна, милорд. При всей дальности пути фермерам теперь выгоднее продавать хлеб там, поскольку в Ньюпорте пошлина ниже.

— То есть они ради выгоды позволяют Ванайям голодать? — переспросил Гедер. — Так не пойдет. Надо послать войска. Перехватить зерно и привезти сюда.

Аллинтот еще раз кашлянул. То ли его грозила свалить чахотка, то ли он пытался скрыть смех.

— При всем уважении, милорд. Даже если не учитывать ничего иного, вывод войск из города — не лучший способ погасить мятеж. Возможно, милорду угодно будет рассмотреть вопрос о снижении пошлины до прежнего уровня? Или даже, принимая во внимание тяжесть обстоятельств, немного ниже?