Спаси меня - Катрин Корр

Интересно, для скольких людей это место становилось ночлегом? И впервые внимательно оглядевшись, Белла осознала, что находится в слишком шикарном номере, ночь в котором явно стоила немалых денег. Здесь и небольшой кремовый диванчик на золотых ножках, больше похожий на дорогой антиквариат нежели на предмет мебели, и огромное круглое зеркало в широкой золотистой раме, и такого же цвета огромные аксельбанты с большущим прозрачным камнем на плотных темно-синих шторах. Куда бы Белла не взглянула, а ее глаза отчего-то цеплялись именно за предметы в золотом цвете.

«Мне просто не нравится золотой цвет.»

«И мне тоже», – подумала она, усмехнувшись золотой статуэтке слона на полке у окна.

Ночь выдалась бессонной и от того бесконечно долгой. Несколько раз Алекс поднимался с постели и просто бродил по квартире, чувствуя себя одиноким псом, запертым в четырех стенах; он смотрел на темное небо, пытаясь разглядеть в густом мраке хотя бы одно созвездие, а когда ничего не выходило, то тем же медленным шагом брел обратно в спальню и с раздражением поглядывал на светящиеся электронные часы.

Некоторые относились к ночи, как к волшебному и таинственному отрезку времени, где все паршивое становилось безразличным, а запретные фантазии бесстыдно оживали, как будто темнота давала на это право. Единственное, что имело значение для Алекса в это время – здоровый сон. Он давно распрощался с теми грезами о новой жизни, что овладевали его мыслями, стоило только ночи сменить день. И теперь, когда мечта осуществилась, он просто ложился в кровать, закрывал глаза и тут же проваливался в расслабляющую темноту, полностью опровергая мнение ученых с какого-то там университета. Мол, все люди, перед сном грезят о другой жизни, и только когда вдоволь навыдумывают иное «себя», от усталости засыпают.

Но последнее время сон как будто нарочно проходил мимо его спальни, оставляя после себя ехидный смешок. Сознанием овладевали мысли, воспоминания и те зыбкие фантазии, что всякий раз, неожиданно появляясь в голове, приводили Алекса в полнейшее замешательство. И все это так или иначе было связанно с Беллой.

Полгода назад, когда Алекс сообщил своему другу и лучшему программисту компании о своем планируемом переезде, Хо вытаращил раскосые глаза и провел рукой по черным волосам, вечно торчащими в разные стороны.

– Все документы готовы, офисы выкуплены. Набирается штат, – констатировал Алекс, подперев рукой подбородок. – Когда тебе наскучит здесь, переезжай к нам.

Хо усмехнулся, расставив руки в боки и тихонько произнес что-то на китайском, после чего с хитрой улыбкой уставился на Алекса.

– За эти годы я выучил несколько твоих фраз, так что, сам ты болван. Или глупая дыня.

– Одно и тоже, – улыбнулся Хо. – Обещаю за всем здесь присмотреть.

– На это я и рассчитывал.

– Значит, надеешься увидеть ее?

Как-то раз, на первом новогоднем корпоративе тогда еще только-только завоевывающей популярность компании, Хо, вливший в себя изрядное количество виски, подошел к Алексу и напрямую заявил:

– Она есть. Знаю, она где-то есть. Да вот только путь к ней…как там у вас… Тернист! Путь к ней тернист! Что за слово такое?

Алекс сразу смекнул, к чему клонит Хо, и поведал пьяному китайцу, о девушке, чей образ никак не мог оставить его в покое. Он не рассказал, каким образом встретился с ней, как познакомился, ведь типичным знакомством это вряд ли можно было назвать.

– Иногда мне снятся ее глаза, – наверное, впервые в своей жизни разоткровенничался он. Конечно, не будь Хо так пьян, вряд ли бы Алекс осмелился поведать о личном. – Они синие. Невыносимо глубокие.

Хо сделал губы трубочкой, пытаясь представить себе образ незнакомки, и уставился куда-то в пустоту.

– Глубокие? – повторил он, задумавшись. Его голова плавно качалась из стороны в сторону, точно у заведенной игрушки. – Ты говоришь, глаза глубокие, то есть, они там? Глубоко? В лице?

Алекс засмеялся и замотал головой:

– Нет, не так. Цвет ее глаз. Они синие, и эта синева она… – поджав губы, Алекс усмехнулся, не веря, что говорит все это вслух. – Они просто невероятно красивые.

– И ты хотел, чтобы эти синие глаза видели тебя?

– Да… Я бы очень хотел, чтобы эти глаза смотрели на меня.

Растянувшись в белоснежной улыбке, Хо придвинул к себе полупустую бутылку с виски и, обняв ее, как-то по-детски взглянул на Алекса.

– Тогда иди. Забери ее, эту красавицу.

– Не могу, Хо.

– Почему?

– Просто лучше этого не делать.

Явно не понимая, о чем идет речь, Хо нахмурился и намеревался задать очередной вопрос, но Алекс с улыбкой забрал из его рук бутылку и предложил подвезти домой.

И в тот день, когда спустя несколько лет Хо вдруг спросил о ней, внутри Алекса все перевернулось. Он то ведь был уверен, что друг позабыл об этом разговоре.

– В этом процессоре, – с улыбкой объяснил Хо, ткнув указательным пальцем в висок, – карта памяти нереальных размеров.

– Это я уже понял, – процедил Алекс, так и не ответив на его вопрос.

Он просто должен был вернуться. В этот город его тянуло точно магнитом, и всяческие уговоры Аллы, что с расширением надо бы подождать еще годик, с каждым разом Алекс воспринимал в штыки. И вернувшись на место, откуда бежал со всех ног, он осознал, что совершил самый опрометчивый поступок всей своей жизни.

– Вернулся? Бог мой, наш блудный сын! – хохотал Витя, он же – Корж. Похлопав по плечу старого друга, с которым не виделся с той самой ночи у Мойсовых, он повел его в свой кабинет на втором этаже большого магазина для рыбаков и охотников. Предложив выпивку, от которой Алекс вежливо отказался, чуть прибавивший в весе Витя, откинулся на спинку кожаного кресла и недоумевая глядел на своего серьезного гостя. – А ведь я искал тебя во всех социальных сетях, но так ничего и не нашел.

– Меня там никогда не было.

– А-а, по-прежнему придерживаешься правил, – усмехнулся он, проведя ладонью по гладкому подбородку. – Ну, рассказывай! Чем живешь? Где живешь? Что творишь?

Его друг за прошедшие годы заметно изменился. Голос стал отдавать хрипотцой, а смех превратился в монотонное кряхтенье с глухим кашлем, который невозможно было остановить. Рассказывая Алексу о расширении магазина, он то и дело вальяжно раскачивался на кресле, сложив руки на животе, и в какой-то момент ловко перекинул ноги на большой письменный стол. Этакая поза «хозяина», как он по-видимому считал, демонстрировала его уверенность в себе, однако от внимания Алекса не ускользнуло все то же почесывание за ухом.

– Штат большой, договоров с поставщиками – уйма! Иной раз с работы выползаю на коленях! – смеялся он, почесывая ту свою татуировку «крести». – Да, что все обо мне, да обо мне! Говори, чем занимаешься? Чего приехал?