Книга тьмы - Марина и Сергей Дяченко

«Красивый, сукин сын», — думала Лидия, разглядывая профиль таксидермиста и холеную руку с изящными пальцами, гладившими мертвую шерсть. Даже слишком красив для того вонючего бара, в котором она оказалась после похорон.

О черт, а кого же она хоронила? Ага, второго мужа своей подруги, погибшего в автокатастрофе. «Ничего, найдет себе третьего», — решила Лидия со злостью. Злилась она на саму себя. Интересно, что она уже успела рассказать этому гладколицему красавчику? Впрочем, какая разница…

Лидия поправила волосы и провела по нёбу кончиком языка. Нёбо было горячим и шершавым. «Алкоголичка», — вынесла она себе приговор, который еще подлежал пересмотру.

— Хочешь послушать музыку? — спросил он внезапно.

Она не расслышала. Ее взгляд выразил недоумение.

— Я спрашиваю, музыка тебе не помешает?

Она кивнула, подумав, что выглядит, наверное, как полная идиотка.

Таксидермист встал и направился к проигрывателю.

…Становилось даже как-то скучно. Все шло в соответствии с избитой программой. Если забыть об остальном. Это «остальное» таилось пока в закоулках ее памяти, но уже давало знать о себе, изредка всаживая в ее мозг ледяные иголочки страха.

«Я знаю все, что он скажет в следующую секунду», — подумала Лидия со странным торжеством. Однако она ошибалась.

Тихо заиграла музыка. Против обыкновения, не Нил Даймонд и не Джони Митчелл. Акустические системы, скрытые в обшитых тканью стенах, наполнили комнату глубоким прозрачным звуком. В звуке Лидия немного разбиралась. Этому научил ее бывший любовник.

Музыка показалась ей смутно знакомой. Струнный квартет. Где она могла его слышать?.. С видом человека, который умеет проигрывать пари, заключенные с самим собой, она отхлебнула из высокого бокала, стоявшего перед ней на стеклянном кубе, и поморщилась. То ли от выпивки, то ли от заунывных звуков струнного квартета.

* * *

О господи, ну и скука!.. Ей хотелось зевнуть, не прикрывая ладонью рта, чтобы вывести из себя этого самовлюбленного болвана, сидевшего перед ней…

И вдруг она вспомнила. Вспомнила все, что произошло, начиная с того момента, когда за нею захлопнулась входная дверь, и заканчивая той секундой, когда в ее голове родилась первая относительно трезвая мысль. Иголочки страха превратились в ледяную глыбу, плавающую в темном озере ее неясных ощущений.

* * *

Смеясь и спотыкаясь, Лидия поднималась по высокой полутемной лестнице. При этом она опиралась на сильную, уверенную руку таксидермиста, вводившего ее в свой дом.

Наверху, по обе стороны лестницы, она увидела два темных силуэта на внушительных каменных постаментах. Вначале эти неясные тени показались ей какими-то языческими идолами. Но идолы были всего лишь чучелами огромных черных догов. Сидящие собаки выглядели поразительно живо. Лидия отшатнулась, не поверив даже в их мертвую неподвижность. Таксидермист засмеялся.

— Не бойся, дорогая. В отличие от живых они совершенно безопасны.

Он погладил одно из чучел. Его тонкие белые пальцы на фоне черной шерсти выглядели отвратительно, как лапки паука-альбиноса.

— Не правда ли, они прекрасны? — спросил он из темноты. Глаза его блестели. — Красота, остановленная во времени… Они никогда уже не сдохнут и не сгниют. И никогда не примут непривлекательных поз. Они красивы даже сзади. К тому же у чучел нет гениталий…

Лидия пошатнулась и вынуждена была опереться рукой на одну из собак. Таксидермист бросился к ней и помог принять вертикальное положение.

— Аккуратнее, детка! — сказал он тихо. В его голосе сквозила сдерживаемая ярость. — Это были мои любимые собаки. Я так любил их, что не мог смириться с мыслью о такой неэстетичной вещи, как смерть. Или старость. И я не стал ждать…

Несмотря на опьянение, Лидия почувствовала более чем неприятный запах, исходивший от чучел.

— Н-ну, мы так и будем здесь стоять? — осведомилась она, испытывая на прочность тонкие высокие каблуки своих туфель.

— Что ты, моя прелесть! — Он улыбнулся белозубой улыбкой, словно взятой напрокат из рекламы зубной пасты. Или врача-протезиста.

«До чего же гладкая кожа! — с завистью подумала Лидия. — Мне бы такую кожу лет через двадцать…»

— Ты очень красива, детка, — сказал вдруг таксидермист задумчиво.

* * *

Они вошли в гостиную. Конечно, кроме всего прочего, это было царство чучел. Но и мебель стоила столько, сколько Лидия не смогла бы заработать честно за всю свою жизнь.

Модернистские картины на стенах и сюрреалистические предметы, подсвеченные невидимыми источниками. Та же мертвая неподвижность. Островки холодного электрического света…

— Неплохо, — заявила Лидия и полезла в сумочку за сигаретой. — Ты вроде при деньгах?

Он снисходительно усмехнулся и дал ей прикурить, щелкнув золотой зажигалкой.

— Ты не поверишь, дорогая, если я скажу тебе, сколько богатых людей не могут смириться с необратимостью смерти. У всех рано или поздно умирают любимцы. Я возвращаю своим клиентам их любимые игрушки. Меня можно назвать перевозчиком с того света…

Лидию передернуло.

— Да ведь они набиты тряпьем! — сказала она резко и тут же пожалела об этом.

Таксидермист изменился в лице. Несколько долгих секунд в воздухе висела напряженная тишина. Потом он разжал побелевшие губы.

— Они лишены недостатков, присущих живым. Например, тупости. Или возможности убежать… от своего хозяина. Они не предадут и всегда останутся под рукой…

* * *

В знак примирения они выпили еще по бокалу. Черт, что же она все-таки пила? Лидия помнила только, что это было вкусно и очень хотелось еще…

Она сбросила туфли и босиком прогулялась по огромному серому ковру с длинным ворсом. В глубине комнаты, среди африканских масок, она увидела чучело попугая. Его оперение переливалось тончайшими оттенками изумрудного, фиолетового и розового цветов…

Лидия вздрогнула, почувствовав чье-то дыхание на своем затылке. Таксидермист неслышно подошел сзади и остановился у нее за спиной. Увидев, что она испугалась, он улыбнулся и перевел взгляд на чучело попугая.

— Бесполезен, — сказал он. Скорее всего, это относилось к попугаю. — Настоящее произведение искусства… Он раздражал меня своими криками. И еще он был слишком подвижен.

Таксидермист коснулся пальцами нежнейшего оперения.

— Разве ЭТИМ можно было любоваться, когда он был жив? Он заставлял меня страдать, оттого что не давал насладиться своей красотой…

Неизвестный напиток размягчил волю Лидии настолько, что она стояла и покорно выслушивала этот бред. Ей стало даже немного интересно. В реальной жизни извращенцы попадались ей крайне редко. В фильмах, которые она иногда смотрела по видику, их было гораздо больше…