Неотразим и порочен - Кара Эллиот

Она все еще пыталась вывернуться из крепкой хватки.

— Я… я…

Но слова, которые могли бы освободить ее, застряли в горле.

— Не надо бороться со мной, Алекса, — проговорил Коннор голосом, полным желания. — Я уже устал бороться с самим собой.

Она застыла, а когда его язык медленно скользнул по ее нижней губе, тихо вздохнула, сдаваясь.

— Так лучше, дорогая.

Застонав, Коннор впился в губы жены долгим требовательным поцелуем. Его руки ласкали ее плечи, спину, бедра. Алекса задрожала и обхватила мужа за плечи, чтобы устоять на ногах, которые начали предательски подгибаться в коленях.

И только когда он поднял ее юбки и рукой раздвинул бедра, она не слишком уверенно запротестовала.

— Коннор, это невозможно, нас могут увидеть.

Граф оглянулся. Со всех сторон их окружала густая листва. Не было видно даже фонарей, горевших на террасе.

— Мы здесь надежно скрыты, — сообщил он. — Раздвинь для меня ноги, милая.

Подошвы ее туфелек заскользили по влажной траве.

— Шире, — шепнул он.

Часто и хрипло дыша, Алекса подчинилась.

Пальцы Коннора легко преодолели преграду из тонкого полотна и кружев и принялись ласкать маленький бугорок в складках женской плоти.

— Откинься назад, милая, — сказал он, — и взгляни на меня.

Ему очень нравилось следить за чередованием эмоций на ее милом личике.

Алекса изумленно охнула, когда почувствовала, как в нее проник палец. Лунный свет озарял ее лицо серебристым сиянием. Она подняла голову, и ее глаза засветились — в них отразились сияющие на небе звезды.

— Коннор, прошу тебя, — пробормотала она.

— Что? — внутренне возликовав, спросил он.

— Коннор, — повторила она, — только не останавливайся.

Его пальцы нежно касались лепестков плоти.

— Так?

— Да, — простонала Алекса.

— Тогда иди ко мне.

После мгновенного колебания она подалась вперед, и его палец оказался глубоко внутри. Алекса втянула в себя воздух, потом медленно выдохнула.

— Вот так, а теперь двигайся как тебе хочется, дорогая.

Ее юбки теперь задрались до талии. Слабый ветерок пошевелил розы, наполнив воздух сладким благоуханием, которое смешалось со слабым мускусным запахом женской страсти.

Алекса интуитивно поняла мужа и задвигалась в его объятиях — ее рот, горячий и требовательный, нашел его губы.

Коннор почувствовал, как теплая влажная плоть сомкнулась вокруг его пальца, и застонал.

Никогда, даже в самых откровенных мечтах, он не представлял, что любовная игра с женщиной, уже ставшей его женой, может быть настолько эротичной. Он всегда считал, что брачная постель скучна. Однако в последнее время ему пришлось отказаться от многих своих прежних концепций, на собственном опыте убедившись в их ошибочности. Да и пресыщенный цинизм теперь нередко покидал его, а без этой своей привычной маски он чувствовал себя голым. Зато было дьявольски весело.

Возможно, О’Тул оказался прав, и старый Волкодав сбросил свою прежнюю шкуру. Сейчас им владело дикое первобытное желание, но не только оно. К нему присоединилось нечто более глубокое.

Граф чувствовал, как напряжение, постоянно нараставшее в ее теле, ищет выход. Он тоже был на грани. Неожиданно он переместил руки, обхватил ладонями ее ягодицы, посадил на край забора и шепнул:

— Расстегни мои панталоны.

Алекса нашла застежку и довольно быстро справилась с ней. Панталоны упали.

— То, что под ними, тоже мешает.

Возможно, она и новичок в любовных играх, но ученица очень способная — все схватывает на лету. Прежде чем освободить налившийся кровью фаллос от последних одежд, Алекс медленно провела по нему пальцем и лишь потом сдвинула тонкое белье и взяла его в руки, ощутив нежную шелковистость кожи.

— Сладчайший Иисус, — простонал Коннор, когда она направила его в складки своей плоти. — Да!

Полностью утратив способность контролировать свои действия, он ворвался в ее влажное тепло. Это уже была не игра. Его сжигало острое желание.

Алекса негромко вскрикнула, и мгновением позже его крик поведал окружающим кустам о достижении пика наслаждения.

Чувствуя полное изнеможение, они некоторое время стояли, привалившись к стене. Вокруг не было слышно ничего, кроме дыхания и шелкового шелеста юбок Алексы на ветру.

Именно она первой подняла голову.

— Я… мне кажется, нам пора идти. Иначе наше отсутствие привлечет внимание.

Взгляд на ее припухшие губы и рассыпавшиеся в беспорядке волосы вызвал улыбку на лице Коннора.

— В данный момент наше появление скорее привлечет всеобщее внимание, чем наше отсутствие. Лучше уж мы выйдем через садовые ворота. Легкий флирт — это прекрасно, но то, чем мы только что занимались, называется иначе. И мне кажется, что сейчас мы несколько небрежно одеты.

— Я могу заколоть волосы, — сообщила Алекса и убрала упавшую на щеку прядь. — И поправить одежду.

— Но никуда не денется сладострастная припухлость твоих губ и чувственный румянец. Твоя кожа порозовела от только что испытанного наслаждения, а запах женской страсти сочится из каждой поры. — Он коснулся губами ее шеи. — Поверь, милая, скрыть это невозможно.

С трудом заставив себя оторваться от жены, граф начал приводить в порядок одежду и лишь тогда почувствовал, что на улице довольно-таки прохладно.

Алекса отряхнула юбки и подняла на мужа робкий взгляд.

— Я знаю, что мне надо еще многое узнать, но, если у меня будет шанс, я обязательно научусь доставлять тебе удовольствие.

— Научишься? — отвлеченный шелестом юбок по ее стройным ногам, Коннор не сразу понял, о чем она говорит. — Чему ты собираешься учиться?

— Доставлять удовольствие мужчине. — Алекса опустила ресницы, скрыв блеск глаз. — Я провела некоторые исследования…

— Тысяча чертей! — Он так сильно стиснул пуговицу на своих панталонах, что едва не раскрошил ее. — Значит, ты для этого пришла сюда? — Давно уже он не чувствовал такого смертельного холода в душе. — Неужели ты могла хотя бы на минуту подумать, что я позволю тебе экспериментировать с другим мужчиной?

— Я говорила о книге!

— Хочешь сказать, что читала соответствующую литературу?

От изумления Коннор даже рот открыл. Пожалуй, его жена никогда не устанет его удивлять. Это приятно.

— Вообще-то текста там почти не было, в основном картинки. Я нашла книгу в кабинете Себастьяна. Она из Индии.

— Думаю, я знаю, о чем идет речь.

— Но книга, какой бы она ни была информативной, все же не может заменить практического опыта.