Неотразим и порочен - Кара Эллиот

— Превосходно. — Граф вздохнул. — Хотя, честно говоря, я надеялся, что он сможет некоторое время последить за делами в «Волчьем логове».

— Предоставь это мне. Обещаю, что твоя собственность будет в надежных руках.

— Тебе? — удивился Коннор.

— Да. Не сомневайся. Бери леди Киллингуорт и вези домой. В «Волчьем логове» не будет никаких неприятностей.

— Ты и неприятности так долго были неразлучными спутниками, что я, честно говоря, не могу представить вас друг без друга. Однако…

Мысль поехать домой была невероятно притягательна.

— Что ж, будем считать, что ты перевернул очередную страницу. — Коннор обнял Алексу за талию. — Готова?

Дом, в котором они жили, находился совсем рядом, так что путешествие оказалось коротким. Но это была лишь промежуточная станция на пути к настоящему дому. В прошлом Волкодаву было все равно где скитаться. Тропинки всегда оказывались слишком узкими и извилистыми, чтобы оглядываться назад. А теперь? Одинокий волк устал от скитаний.

Но пока еще он не был дома.

Хотя уже светало, Алекса долго отмывалась после визита в «Грязную голубку», а потом переоделась в чистое платье. Коннор настоял, чтобы они выпили чаю и чего-нибудь поели. Несмотря на усталость, тяжким грузом давившую на тело и дух, Алекса обрадовалась. Ей не хотелось закрывать глаза и проваливаться в темноту, поскольку она никак не могла наглядеться на лицо мужа.

Ожидая Коннора, она задумчиво теребила пальцами шаль, которую он накинул ей на плечи, и ощущала странный дискомфорт, никак не связанный с синяками и царапинами на своем теле. В этой удобной комнате, в доме своего родного брата, Алекса не чувствовала себя дома.

Дом. Где он? Ее пальцы запутались в мягкой бахроме. Она не могла не думать о заброшенном имении Линсли-Клоуз, давно ожидающем, пока кто-нибудь вдохнет в него новую жизнь.

— Поставьте поднос на буфет, — сказал Коннор служанке, вошедшей вслед за ним с подносом. — Больше нам ничего не понадобится. Идите спать.

Над чайником поднимался пар, наполняя комнату тонким ароматом.

— Выпей это, — сказал Коннор, передавая Алексе чашку, куда, кроме чая, плеснул изрядную порцию бренди.

У него была забинтована рука, но многие порезы оставались на виду. Алекса содрогнулась, подумав, как близко подошла его бывшая служащая к успешному осуществлению своего дьявольского плана.

Ее руки слегка дрожали. Взгляд был напряженным.

— Что с тобой?

— Я… я подумала, что хватит с меня борделей, — пробормотала Алекса, — на всю оставшуюся жизнь.

Она очень старалась не выдать свои тайные мысли.

Пока они ехали домой из «Грязной голубки», Коннор держал ее в объятиях, и его близость успокаивала. Алекса не сомневалась, что небезразлична ему, да и физическое притяжение между ними отрицать было бы нелепо, и все же… Сумела ли она выиграть его любовь?

Возможно, такой ставки вообще не было на кону.

— Утром, — сказала она, — я сожгу эту проклятую долговую расписку в камине, если ты не возражаешь.

— Возможно, так будет лучше всего, — задумчиво ответил Коннор.

«Быстро же ты согласился обратить наше партнерство в кучку пепла». У Алексы заныло сердце. Неужели ее мечта стать неотъемлемой частью его жизни столь же неуловима, как пар над чайником? Она глотнула чая с бренди, но он показался ей горьким сверх всякой меры.

— Алекса! — отодвинув бутылку, Коннор в упор посмотрел на нее. — Ты что-то от меня скрываешь? С тобой случилось еще что-то?

Она усмехнулась и покачала головой:

— Нет, я отделалась небольшими синяками и царапинами, которые очень быстро заживут. Не забывай, что я деревенская девчонка, а не изнеженная городская красотка. Свалившись с лошади, обычно получаешь больше травм.

— Я говорю не об ушибах.

Боль в груди усилилась настолько, что стало трудно дышать.

— Понимаешь, я боюсь, что в душе ты хочешь предать огню и наш брак, — решившись, выпалила она. — Это партнерство тоже было тебе навязано.

Молчание затянулось. Алекса заморгала, старательно удерживая готовые пролиться слезы.

Коннор встал, достал из ящика стола небольшой сверток и положил ей на колени.

— Ч-что это?

— Запоздавший свадебный подарок, — ответил Коннор. — Мне очень жаль, что из-за неразберихи в наших жизнях мне потребовалось так много времени, чтобы достать его.

Алекса развязала красную ленточку и развернула бумагу. В картонной коробке оказался кашемировый шарф, легкий, как морской ветерок. Цвет и рисунок были взяты из ее блокнота.

Прошло некоторое время, прежде чем Алекса подняла на мужа сияющие, но все же полные слез глаза.

Коннор наклонился и губами стер скатившуюся по щеке соленую каплю.

— Я тоже подумываю отказаться от своей доли в «Волчьем логове». Сара Хокинс проявила удивительные способности к бизнесу, и я решил, что мне пора уйти на покой. — Он встряхнул шарф и обернул вокруг шеи жены. — Но я привык зарабатывать себе на жизнь и боюсь, что праздное существование бездельника-лорда покажется мне невыносимо скучным. Как ты смотришь на создание нового партнерства?

Алекса почувствовала свежий запах земли и сена.

— Мы назовем наше предприятие «Козье убежище».

Коннор усмехнулся:

— Полагаю, если мы собираемся продавать свои шерстяные изделия светским леди, нам действительно потребуется более благозвучное название, чем «Волчье логово».

— Но прежде чем мы примем окончательное решение, необходимо обсудить условия. — Она заколебалась: — Мы говорим о равноправном партнерстве?

— Не совсем.

У Алексы замерло сердце.

— Что ты имеешь в виду?

— Мне придется еще долго учиться обязанностям сельского джентльмена… респектабельного купца… достойного мужа. Вначале основная нагрузка ляжет на твои плечи. Но я надеюсь, что ты все еще хочешь заняться этой работой и сделать Линсли-Клоуз нашим домом.

— Не только чистота и налаженное хозяйство делают здание домом.

— Да, я знаю. В доме должна царить любовь. — Коннор обнял жену и привлек к себе. — Я не умею красиво говорить, Алекса, хотя, наверное, должен был бы произнести яркую речь о своих чувствах. Скажу одно: я тебя очень люблю. — Он коснулся ее губ нежным поцелуем. — И полюбил в тот самый момент, когда ты впервые ворвалась в мое логово.

— Этого мне достаточно, Коннор. Более чем достаточно.

— Тогда давай скрепим нашу договоренность еще одним поцелуем, любовь моя.