Серая крепость - Александр Викторович Горохов

— Наверное. Всё, что ни делается, делается по воле Его, — перекрестился Андрон. — Вот, читай сам, Полкан, что в летописях пишут про нонешнюю беду.

Ох, спасибо Панкрату на том, что не просто «голые» тексты некоторых летописей для библиотеки «охотничьей базы» добыл, а ещё и с фотокопиями страниц этих исторических документов. Не всех, конечно. Далеко не всех, но нашлось среди таких и описание монгольского нашествия. Так что было что почитать гостю, не очень-то мучаясь с незнакомыми ему словами и шрифтом в принесённой книге. И чем дальше читал воин, шевеля от усердия губами, тем мрачнее делалось его лицо.

— Погибель Земли Русской…

— Погибель. И не изменить этого никак. Можно только сделать, чтобы подороже врагу та погибель далась.

А вот по тому, какими способами такого можно добиться, спорили долго. В основном, из-за того, «честные» эти способы боя или нечестные. Полкану претило воевать с оккупантами «аки тати лесные», нанося удары исподтишка. В общем, «не по-рыцарски» это.

— А по-честному твоя стража бьёт степняков, чтобы пленников добыть да планы супостатов выведать?

— Так то полон. Богоугодное дело — от большого вражьего войска одного-двух отбить, чтобы выведать намерения супостатов…

— А это — враг, войско которого сильнее, чем когда-либо в целом свете видывали. И жалеть ни баб, ни детишек не будет, под корень целые города вырезАть собрался. Не богоугодное дело — русских людей спасти?

Долго пререкались, но сошлись на том, что пришлёт Полкан «охотников» (не в смысле добытчиков лесной и степной дичи, а добровольцев, тех кто по собственной охотке пойдёт), которые вместе с обитателями Серой крепости станут татарские арьергарды «щипать». Конных, конечно, чтобы быть мобильнее. И не на Курских землях, а за Доном, на Рязанских, чтобы «стрЕлки перевести» на соседей.

— И чтоб с луками умели обращаться, — добавил Беспалых, чем вызвал недоумённый взгляд пограничника: какой же дозорный луком не владеет?

Едва проводили Полкана, как из-за реки приплыл посыльный подросток лет четырнадцати. Просить перевоза небольшому каравану из Воронежа, привёзшему кое-какие огородные да лесные дары в обмен на калёные наконечники стрел, как договорились Сергей с Ефремом. Даже рожь и ячмень нового урожая, видимо, озимые, привезли, не говоря уже про репу, горох и бобы, а также мёд, вообще, кажется, добываемый повсюду и в огромных количествах.

С караваном явился и десятник, обещанный сотником. С новостями из степи. Ну, и присмотреться к тому, чем на самом деле живут в Серой крепости.

Особо нового ничего «посол» не поведал. Половцы, кажется, уже все «слиняли» за Дон. А вместо них всё чаще рыщут «татарове», передовые дозоры очень медленно движущегося войска. «Чистокровных» монголов среди них почти не видно, практически одни тюркские воины, пришедшие из таких стран, о которые русские воины и не слыхивали. А поскольку речь этих народов не сильно уж отличается от кипчакской, выяснили от «языков», что, как и предполагали «гости из будущего», основные силы Батыя движутся намного восточнее, через земли мордвы. Предавая огню и мечу тех, кто оказал сопротивление, и включая в своё войско решивших покориться. В общем, как во времена Наполеона — «нашествие двунадесять языков»: Батый для «похода к Последнему морю» собрал вообще всех, кто под руку попадался. От Алтая до Азовского моря. От верховий реки Урал до среднего течения Амударьи.

— Баяли тут одни, что их какие-то трое чуднЫх путников громом через реку побили. Больно уж одежды у тех путников были на ваши похожи…

— Наших, наших рук дело, — подтвердил капитан, так и не признавшись в том, как он лоханулся в выборе стоянки после переправы.

— Ефрем велел сказать, что грамотки и в Пронск, и в Рязань послал.

А это хорошо. Князья, конечно, могут и не послушаться какого-то пограничного сотника, но хоть что-то пришельцы из будущего попытались сделать.

— А про то, чтобы баб да детишек в Серую крепость прислать, ничего не сказывал? И про то, чтобы дозоры, ежели к Воронежу пройти не сумеют, к нам пробирались?

— Дозорам передал. И слово заветное передал. А вот про баб и деток ничего не поминал.

— И про избушки в чаще лесной не говорил?

Десятник только головой помотал.

— Полкан тут днесь заезжал. Ефрем его должен знать.

— Да кто ж Полкана не знает?

— Даст Полкан людишек своих, когда татары придут в Поле к Воронежу. Немного даст, но вместе с ними мы безбожных горячо в хвост клевать будем. Так Ефрему и скажи: как так можно, что курские люди бить ворога тех рязанцев на рязанской земле будут, а сами рязанцы отказываются?

Десятник, похоже, не менее упрям, чем его начальник.

— Господь не позволит христианам пропасть от рук безбожных!

— Ты присказку не слышал? На Бога надейся, а сам не плошай. Теперь уже слышал. Так эти слова Ефрему и донеси. Мы, вон, тоже надеемся, да загодя готовимся, чтобы не оплошать, когда пора придёт.

Пока Беспалых «перетирал» с посланцем воронежского сотника, Минкин, Василий Васильевич да отец Тит тоже время не теряли, «ездя по ушам» тем людям, что с товарами прибыли. Мол, как только супостат в степи появится, чтобы али в лес, али за Дон уходили, чтобы татарской сабли или аркана не отведать. Так, в качестве информации к размышлению, подсказывали…

46

— Я тут, мужики, вопросом задался. Вы ж по былинам слышали такое выражение: «силушка богатырская». А никогда не задумывались над тем, как её можно измерить?

А глаза у Вовки Лесникова явно говорят, что сейчас какую-то хохму выдаст.

— Колись уже, Склифософский!

— Да очень просто: всего-то нужно умножить массушку богатырскую на ускореньице.

— Га-га-га!

Это к тому, что он на пару с Андроном взялся считать убойную силу арбалета. Самострела, как это оружие называют на Руси. Василий Васильевич, к которому обратились за консультацией о том, почему оных не видать у русичей, долго и нудно рассказывал про то, что конструкция примитивная, большой выгоды в убойной силе перед луками не имеет, дорого в производстве, медленно заряжается и зело уж тяжело. Вот потому и используется лишь в качестве «крепостного» оружия.

Выяснилось, что нынешняя конструкция предусматривает ручное натяжение тетивы. А поскольку даже килограммов восемьдесят усилия может обеспечить далеко не каждый человек, арбалетный болт, куда более тяжёлый, чем стрела лука, летит всего-то метров на сто пятьдесят.

— Увеличивать усилие натяжения