Девятая квартира в антресолях - Инга Кондратьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Король, Вы говорите? – рассказ генеральши вызвал неподдельный интерес у слушателей.
– Вице-король, если быть точной. Китайский. Так что сейчас о своем стеснении думать не время, а надо пользоваться моментом – копеечка она рубль бережет! Вот Андрей Григорьевич меня понимает, я думаю, – завершила свое повествование удачливая домовладелица и обратилась теперь к хозяевам вечера: – Ох, смотрю много воли молодежи вы тут дали, только что не кувыркаются! Ну, которые ваши дочки-то? Хвалитесь!
Савва с Февронией подозвали девочек и с гордостью стали поочередно знакомить их с новой гостьей. Представив и самых младших, родители переговорили между собой, и Савва Борисович велел Шуре и Насте прощаться с гостями:
– Собирайтесь, мои драгоценные! Сейчас уж танцы скоро начнутся, нечего вам тут более делать, Аннушка вас домой заберет. И не спорить. Договаривались заранее «до обеда», и так позволил дольше.
– Я только попрощаюсь, папа, можно? – спросила Шура.
– Конечно, а с кем, с тем мальчиком? – отец спрашивал не просто так, а с искренней заинтересованностью, Шура кивнула. – Вы подружились?
– Не знаю, папа. Ты же сам говорил, что ни с кем так быстро подружиться нельзя. Но мне с ним интересно. Интересней, чем с бонной или с Аннушкой. Он много знает.
– Твои сестры тоже многое знают, – попытался возразить Савва.
– Нет, папа, они не так знают. И я с ними не так знаю! А он говорит: «Ты же сама видишь, что лист летит, когда на него ветром дует, так что станется, если его ниткой к лодочке привязать?», и я откуда-то сама знаю, что будет парус. Вот.
– Ну, беги, прощайся, – не нашелся, что еще сказать притихший отец.
– Папа. А та кукла, что я сегодня выиграла в destinée, она же моя? Я могу, что хочу с ней делать? Подарить мне ее можно?
– Дари. Твоя она, конечно, – Савва был чуть удивлен. – Кому, если не секрет?
– Спасибо, папа, – чмокнула его Шура в щеку, не ответив на последний вопрос, и развернулась, собираясь бежать прочь.
– Только ты же давно хотела именно с фарфоровым личиком? – напомнил Савва. – Знай, что папа завтра не пойдет, и не купит такую же точно. Учти!
– Знаю, папа! Только на День Ангела или на Рождество! – и Шура убежала.
Савва услышал легкий всхлип рядом, он обернулся и увидел слышавшую весь разговор Лизу Полетаеву.
– Лизонька, что ты? Из-за чего расстроилась?
– Ой, простите, Савва Борисович. Я Шуру слушала, и себя такую же вспоминала, – Лиза промокала непрошенные слезы. – И Митю вспомнила! Вот так же точно я с ним всякие открытия в детстве делала. Где-то он теперь?
– Это сын Натальи Гавриловны? Слыхал… Авось обойдется, Лизонька, – и Савва обнял Лизу за плечо, как собственную дочку.
Они стояли и смотрели, как в отдалении прощались Глеб и Шура. Вот она протянула ему куклу, а он отступил назад и отрицательно замотал головой. А Шура что-то спокойно говорила, но не ему, а в лицо самой кукле. Потом она замолчала и улыбнулась ей. И снова протянула мальчику. Тот взял, прижал к груди, щелкнул каблуками, как заправский офицер и по-взрослому поклонился. Шура развернулась и пошла от него к каретам, а он стоял на месте и смотрел ей вслед.
– Чей это мальчик, Лизонька, не знаешь? Говорят, вы вместе были?
– Этот мальчик – племянник господина Неволина. У них, видимо, денег только на детский билет и хватило, они не богатые, Савва Борисович. А дядю его мы порученцем на сегодня наняли, он вот-вот вернуться из города должен. Мы с Ариной ему вознаграждение обещали, это же правильно? Вы же сами говорили, что каждый труд должен быть оплачен.
– Да все верно вы делаете. Я Арине выделил сумму на расходы, она сама знает кому что, – Савва пошел было в сторону скопления взрослых, но что-то припомнил и остановился. – Нет, Лизонька! Скажи ей, что я сам желаю с этим господином расчет вести, пусть его ко мне подведет, как объявится, хорошо?
– Передам, – и Лиза направилась к Нине и другим гостям.
Арина по-прежнему хлопотала где-то в другом конце парка, а за Таней и Сережей тетка прислала, чтобы лично представить их хозяевам вечера. Подружки вновь оказались ненадолго вдвоем.
– Лиза, ты плакала? – заволновалась Нина, заметив следы недавних слез на лице Лизы.
– Ой, а что, заметно? – Лиза стала платком тереть лицо.
– Не трогай, так быстрее пройдет. Так что случилось? Это приезд «разочарованного принца» так тебя тронул? – догадливо подметила подруга.
– Нина. Если даже ты будешь подшучивать надо мной, то кому я вообще смогу доверять? – посмотрела на нее Лиза.
– Прости, дружочек мой милый. Я просто волнуюсь за тебя. Я не стану больше, я не подумала, что тебе больно. Прости! – Нина забрала у Лизы платок и убрала его ей обратно в карман.
– Я заплакала, когда вспомнила Митю. Один услышанный разговор вернул меня в детство, и я подумала о нем. Помнишь, я рассказывала, что они с другом пропали уже как два месяца назад?
– Господи, Лиза, прости меня еще раз! – лицо Нины исказила гримаса боли. – Ты знаешь, я становлюсь какая-то совсем бездушная. Слуг отчитываю постоянно! Вижу, как можно сделать лучше, и мне кажется, что они просто ленятся. Это так стыдно! У меня как будто что-то заледенело внутри. После выпуска, я все время сижу дома, одна. То есть я, конечно, выезжаю, ты сама знаешь. Но те два-три раза, что мы делали визиты – это и все! Я постоянно среди взрослых, я так не привыкла к этому. Мама, папа. С ними надо все время держать лицо, манеры, сдерживать чувства. У мамы всегда гости, и она точно знает, как я должна себя при них вести, что делать, как разговаривать. Разве возможно поделиться с ней хоть какими-то сомнениями? Она просто не понимает, откуда они берутся. Папа… Папе вообще нельзя ничего сказать, ни о какой проблеме – он тут же схватит со стены саблю и побежит решать ее сам! Я так скучаю по нашему простому обращению в Институте, когда мы все знали про каждую из нас, делились друг с другом, все решали сообща.
– Ниночка! Бедная ты моя, – Лиза недоуменно покачала головой. – Я даже не знала, что может быть так одиноко среди своих. У меня же все по-другому – папа, Егоровна. Ты себе даже не представляешь, какие задушевные разговоры мы с ней иногда ведем. Если бы мне не с кем было просто поделиться тем, что со мной происходит, я бы с ума сошла, наверно. Ты такая сильная!
– Проку от моей силы сейчас? – вздохнула Нина. – Вот Лида. Я даже подругу поддержать не могу.
– Лидочка наша, да… Я спрашивала перед этим вечером про нее, думала ей пригласительный попросить, – кивала Лиза. – Но у них траур еще – до глубокой осени. Так что мы ее ни на каких увеселительных собраниях долго увидеть не сможем. Нина, а ты ко мне домой приезжай. Просто так приезжай! Когда поговорить захочется, или просто вот – книжку почитать. И давай найдем способ, чтобы с Лидой повидаться. А то и вправду, нехорошо!
– Спасибо, подружка милая. Приеду, обязательно приеду! – Нина запнулась, как бы думая – говорить или нет то, что сейчас пришло ей в голову.