Свинцовый шквал - Вячеслав Шалыгин

Под прикрытием огня десятка импульсников узловики и матросы сумели прорваться на пирс и подняться на борта спасательных катеров. Моряки, надо отдать им должное, приняли на борт всех без исключения. Никто никого не сортировал. Живой – поднимайся на борт, биомех – получи пулю, вот и вся сортировка.

Среди спасенных при ближайшем рассмотрении обнаружились не только военные и узловики, но еще и несколько вольных ходоков. Когда люди поднимались на катера, сержант Гелашвили обернулся и окинул внимательным взглядом толпящихся на пирсе людей. Он явно пытался найти Лешего, но его среди спасенных не оказалось.

Сержант огорченно вздохнул.

– Все, отчаливают! – крикнул кто-то из морпехов.

– Все вниз! – приказал Бойков. – Пока драконы не вернулись!

– Или пока волной нас не смыло, – добавил неугомонный Гелашвили.

Когда бойцы спустились в лодку, а матросы задраили верхний люк, выяснилось, что одного морпеха группа Бойкова все-таки потеряла. Нет, его не смыло волной, парня зацепило ответным огнем с берега. Товарищи затащили его внутрь, над бойцом тут же начал хлопотать доктор, но спасти морского пехотинца не удалось.

– Уходим в точку 34–16, – сообщил командир подлодки.

– Опасаетесь возвращения драконов? – спросил Галимов.

– Нет, капитан, – ответил командир лодки, – они не вернутся. Погода нелетная. Вы же видели, какой шторм начался. Но нам все равно лучше сменить район маневрирования. Экипажу – по местам стоять! Полный ход на оба вала. Приготовиться к погружению.

Галимов вернулся к притихшим товарищам, которые стояли с непокрытыми головами вокруг тела погибшего морпеха. В стороне стоял только Копейкин. Он смотрел на экран системы внешнего обзора, нацеленной всеми объективами на берег. Панорамный вид на объемном экране казался не менее удручающим.

За кормой лодки простиралась дымящаяся выжженная земля, чуть севернее – руины Мысового, а южнее торчала осажденная биомехами Цитадель. И больше ничего. Разве что «механическое движение», которое выглядело особенно мерзко в свете частых ветвистых молний. Биомехи копошились повсюду, на каждом квадратном метре побережья, словно огромные жуки в навозной куче.

– Чтоб их всех молниями побило, – пробормотал вставший слева от Копейкина сержант Гелашвили.

– Никакого шторма не хватит на такой муравейник, – сказал Галимов, занимая место справа от репортера.

– Я, знаете, чего не понимаю? – Копейкин рукавом утер с лица капли соленой воды и размазал сажу. – Почему одни люди ценят жизнь любого, а другие – только жизни «своих»? Почему эти узловики вам не помогали, до тех пор пока биомехи на них самих не наехали, а моряки всех подряд вывезли? Ведь они рисковали. Вон как тяжело катера пошли. С явным перегрузом. Но все равно никого не оставили. Получается, что живут люди в одном мире, а системы ценностей у них почему-то разные.

– Система одна, – возразил Галимов. – Товарно-денежная. Если думаешь только о прибыли, то прикладываешь к жизни лекала бизнеса, выгодно – не выгодно, и действуешь по программе, как пресловутый механоид. А если забываешь о деньгах, становишься человеком. Вот как ты, например, сейчас им становишься. Медленно, но верно.

– Спасибо, – Копейкин поблагодарил капитана совершенно искренне. – Я понял вашу мысль. Буду и дальше стараться.

– Ничего не выйдет, – вмешался сержант Гелашвили. – Вернешься в Екатеринбург, окунешься в столичную жизнь, перезагрузишь все свои программы и снова станешь механоидом. А если тебе за репортаж еще и премию дадут… вообще пропадешь. Жизни нет не там, где Зона Смерти, Копейкин. Ее нет там, где деньги важнее жизни.

– Получается, на всей планете?

– Получается, так, – Гелашвили вздохнул. – Кроме этого вот выжженного пятака и пары необитаемых островов где-нибудь в Тихом океане.

Разговор прервался в связи с неожиданным поступлением новой вводной от командира подлодки.

– Внимание, пассажиры, – обратился капитан по громкой связи. – Шторм усиливается, пора нырять. Поэтому, пока не поздно, довожу, что на Желяевском мысе компьютер зафиксировал изделие из штабного списка приоритетных целей. Утверждает, что это Троян. Желаете взглянуть?

– А получится? – спросил Бойков.

– Получится. Гидромехи закончили артподготовку, дым снесло ветром. Тучи перекрыли свет, но и света молний вполне хватает. Так что, желаете?

– Желаем, – Гелашвили взглянул на Галимова, затем обернулся и нашел взглядом Бойкова: – Разрешите?

– Ты лучше всех его изучил, – сказал капитан.

Бойков поднялся и жестом приказал сержанту: «следуй за мной».

На мостике развернулась объемная проекция. Выделенная компьютером фигура подсвечивалась на экране красным и различить ее удавалось даже в гуще морботов. Троян имел непривычный сержанту Гелашвили облик – он почти ничем, кроме белой ломаной фуражки, не отличался от прочих морботов, но одна деталь выдавала суперскорга с потрохами. Он шел не один. Позади него двигалось нечто вроде здоровенного бота-краба. В строю морботов этот краб оставался единственным «усилением». Все прочие тяжелые биомехи двигались либо впереди линии морского десанта, либо на флангах.

– Он? – спросил Бойков.

– Хрен его знает, господин майор, – Гелашвили потер бритый затылок. – Трансформируется эта тварь во что угодно, хоть в черта лысого, но общую массу и количество нанокомплексов обычно сохраняет на одном уровне. Если он сейчас человека имитирует, значит, все его лишние запчасти вон в том «крабе». Надумает превратиться, допустим, в танк – станет единым целым. Так что, наверное, он. Корабельному компьютеру виднее, он ведь на серийные позывные наноботов ориентируется.

– Капитан, – Бойков обернулся к командиру подлодки. – Отложите погружение, насколько это будет возможно. Держите это изделие… оба изделия в прицеле.

– Держим, – подводник пожал плечами. – Только не забывайте, стрелять в него все равно нечем.

– Помню. Стрелять и не потребуется. Просто не упустите его из вида.

– Серьезный десант, – сказал подошедший Галимов. – Которым командует сам Троян. Это что-нибудь да значит.

– О чем и речь, – Бойков кивнул. – Рационально объяснить не могу, но чувствую, что надо за этим железным дровосеком понаблюдать.

– Это верно, – сержант Гелашвили вдруг усмехнулся. – Дровосек еще тот. Где ни появится, обязательно дров наломает. Троян одним словом, что с него взять?

* * *

С момента, когда наемники доставили связанного и оглушенного Каспера в бункер, и до момента, когда пленника повели на первый допрос, прошло совсем немного времени. Посредник думал, что его промаринуют в тесной камере-одиночке как минимум сутки, дадут созреть, отчаяться. Но похитители оказались нетерпеливыми.

За глухой дверью камеры послышались шаги, лязгнул засов, дверь открылась, и в камеру вошел наемник. Он смерил Каспера равнодушным взглядом и кивком указал на выход. Посредник выбрался из угла, где сидел на крошечной полиуретановой подстилке, заложил руки за спину и вышел в коридор.