Возгарка II - Ксения Ахметшина

просто кинулась туда, откуда брезжил сумеречный свет — к другому выходу. К нему из парадной вёл недлинный коридор, который я пролетела так, что пятки сверкали — хотя очень надеюсь, что их никто не видел.

Выбежала во внутренний дворик: очень узкий, со всех сторон стиснутый стенами замка и пристройками. Мостившие тротуар плиты потрескались от некогда обрушившихся на них камней, сами валуны никуда не делись. Их, как и стены, покрывал мох. В небольшой придел под покатой крышей вела рассохшаяся дверь с проржавевшими жиковинами. Сбоку тротуар уходил чуть под уклон, и улочка поворачивала вправо. Я сделала несколько шагов, снова почти перейдя на бег, но вовремя замерла и притихла.

Голоса. Там уже кто-то есть. Наверное, они разделились…

Дыхание перехватило, я судорожно повернулась к проходу, через который выскочила во двор. Но оттуда тоже слышался полный брани говор, тяжёлые шаги, и уже показалось зарево медного света от фонарей.

Некуда бежать.

Разве что…

Прикусив губу, я осторожно приоткрыла единственную доступную дверь.

Вот сейчас старые петли протяжно скрипнут и всё…

От страха мутило, но у меня получилось отворить дверь ровно настолько, чтобы скользнуть внутрь. В нос ударило тяжёлой, многолетней затхлостью. Ещё несколько мучительно долгих мгновений я возвращала тяжёлую дощатую створку на место.

Развернувшись, чуть не потеряла равновесие, но удержалась, растопырив руки. Ладони упёрлись в шероховатый, очень противный от сырости камень. Вниз, в кромешную темноту, вела лестница. Я старалась спускаться очень тихо, осторожно нашаривая ступеньки башмаками.

И замерла на полушаге, когда услышала голоса совсем рядом.

Они уже здесь, на площадке перед дверью.

— Ну, чего? Видали девчонку? — донёсся голос небритого.

— Не-а, — противно ответил щуплый, — но кажись, я чё-то слыхал.

— Надо тут всё оглядеть.

Лицо загорелось, по позвоночнику разлился ужас, во рту пересохло.

Сейчас они решат заглянуть сюда…

Однако, по необъяснимой причине, никому не пришло в голову проверить подвал.

Вскоре они разошлись, а я продолжила спускаться, холодея поджилками. Под ногой что-то хрупнуло, заставив меня снова окоченеть на месте. Но нет, никто не вернулся на звук.

Когда ступеньки кончились, я ощупью продвинулась вдоль стены, стараясь заныкаться поглубже, но опасаясь, что могу запросто споткнуться в кромешной темноте. Зрение силилось что-то разглядеть, от напряжения перед глазами стали расплываться блёклые световые круги, но настоящего света от этих галлюцинаций не прибавилось.

Окоченевшие пальцы коснулись грубого металла.

Испугавшись, что передо мной ещё одна дверь, я быстро провела второй рукой перед собой. Прутья решётки. Если она сплошная… Нет, есть дверная ручка.

И навесной замок.

Он не позволил мне отворить решётчатую раму, но я просунула ногу между проржавевшими прутьями, втиснулась боком и… голова застряла. Стало очень страшно. Сейчас они придут, выдерут меня обратно и всё. Пришлось наплевать на боль и продолжить протискиваться. Понемногу, ещё чуть-чуть. Да, получилось!

Правда, без небольшого грохота не обошлось.

По ноге пробежало что-то живое, размером с крысу, но мне удалось не завизжать. Зато я отшатнулась и больно ушиблась о что-то твёрдое, тоже каменное. Потёрла бок, придерживаясь рукой о холодную поверхность плиты.

Ох, нет…

Скользнув ладошкой по отполированной поверхности, я смогла определить её размеры. Где-то со стол, на который можно положить человека…

Холодные мурашки забрались под одежду.

Здорово, это саркофаг.

Меня занесло в склеп.

Ладно, плевать. Соседство тихих, спокойных мертвецов гораздо лучше, чем взбесившиеся живые мужики. Ну, а если здесь когда-то ночевали вампиры — ведь замок точно принадлежал им, — то теперь эти каменные ящики вовсе пустуют.

Но затем наверху снова послышался шум.

— Нашли? — гаркнул небритый.

— Не, походу убёгла, — ответил щуплый.

— Да не убёгла она, — возразил толстяк, — где-то здесь ныкается, зуб даю.

— На кой-ляд ты эту хрень притащил? — вопросил небритый.

— Вилы? — с оттенком обиды уточнил толстяк. — Да в сарае нашёл, там всякого хлама, будто кто нарочно натаскал. Я ими кусты проверял. Думаю, нехай наколется…

Услышав это заявление, сказанное простым будничным тоном, я едва смогла закрыть рот и протолкнуть в горло поселившуюся там сухость.

— Эй, мужики. Я, кажись, какой-то грохот слыхал, — послышался запыхавшийся голос самого рослого, бритоголового бородача.

— Откуда? — вопросил главарь банды.

— Не знаю. Я из окна на втором этаже высматривал, вон из того. Кажись, откуда-то отсюдова. Стойте, а там чего?

— Где?

— Да вона, за той дверёй.

— Какой дверёй? Мать твою… Да как же это…

— Колдунство, зуб даю, — поддакнул толстяк.

— Точняк, девчонка ведьма, — плюнул щуплый. — Глаза нам отвела, зараза. Ну, щас мы её!

Сильный рывок распахнул дверь — та скрипуче возопила от боли.

Гулкие шаги по ступеням, и через забранный решёткой проём затёк свет фонаря.

Теперь я смогла различить очертания.

В просторном помещении под сводчатыми потолками размещалось шесть саркофагов. На миг возникла идея залезть в один