Хадават - Вячеслав Ковалев

Впрочем, поддеть Горана Гроздане не удалось. Если не считать брошенного взгляда, он никак не отреагировал. Но наемница продолжила:

– Все хочу тебя спросить, толстый, чего это вдруг ваш великий магистр так забеспокоился о Татьяне? А?

Тот продолжал шагать без единого слова.

– Что молчишь? Или такому увальню, как ты, магистр не дает пояснений, только приказы? А? – выкрикнула она ему в спину. Непонятно почему, но ей хотелось разозлить монаха, вывести его из себя. Но результат был тот же. Горан продолжал свое спокойное размеренное движение. – Ох и разговорчивый же у меня попутчик! Ты хоть что-то можешь мне ответить?

– Не свиристи, – тихо бросил он и остановился.

– Что? Что ты сказал? Да ты!.. – Гроздана не находила слов от возмущения. – Не свиристи? Ты за кого меня принимаешь?

Монах, не обращая на нее никакого внимания, подошел к большой валежине, валявшейся сбоку от тропы, взялся за один край, поднатужился и откинул ее в сторону. Гроздана присвистнула. Гнев ее моментально прошел, сменившись удивлением. Она, конечно, понимала, что монах наделен необычайной силой, но такое! Это да! Это впечатляло.

– Я тут припрятал кое-что, – пояснил он, – а то шляются здесь всякие, еще прибрали бы. – Он поднял мешок, который был скрыт отброшенным стволом, и закинул его за плечи.

– Ну и силища! Кто ж тебя такого в рясу упрятал, отрок? – ехидно спросила она.

– Матушка, – ответил он и пошел дальше.

Наемнице ничего не оставалось, как последовать за ним. Вскоре они выбрались на дорогу.

– Как думаешь, поблизости еще «лесные волки» есть?

– Может, и есть, а может, и нет. – Его спокойствие трудно было прошибить.

– Если они соберутся скопом, то у нас могут быть проблемы.

– Гм… – монах скривился, и стало понятно, что, даже если из лесу выскочит сотня лесовиков, он только хмыкнет и с таким же спокойствием достанет свой железный шарик.

Заночевали они, немного отойдя от дороги, в сухой и уютной ложбинке. Место выбирала Гроздана. Горану, похоже, было все равно. Правда, костер уже развел он. Они сидели, молча глядя в огонь, думая о своем. Гроздана о том, какая странная штука судьба, которая сначала сделала ее сиротой, бросив на бесконечные дороги империи. Потом научила драться, защищая свою жизнь и честь. Потом привела ее к наемникам. А теперь она топает по старой дороге, стараясь найти женщину, о которой еще совсем недавно даже не слышала. Ту женщину, которая спасла ей жизнь, дотащив на себе до храма. Гроздана найдет ее и закроет свой долг. О чем думал брат Горан, было непонятно.

Утром они продолжили путь. А к полудню им улыбнулась удача. Их догнал большой обоз из десятка возов. Это были рудокопы, которые везли в Кемт омытую собственной кровью и потом руду. Храм был у них в большом почете, и они с готовностью взяли с собой монаха и его спутницу. Так что дальше они поехали с комфортом. А брат Горан снова удивил Гроздану. На первом же привале он подсел к местному кашевару, они о чем-то поболтали, и вот уже монах колдовал над котлом. Обед вышел на славу. И Горан, немного смущаясь, принял благодарность простых душой артельцев.

Через двенадцать дней они были в Кемте.

– Будем надеяться, что нас ждет удача, – сказала Гроздана, весело шагая по улицам города. Горан был хмур. Город ему не нравился. Никакой. Ни этот, ни какой-либо другой. Гроздана в отличие от него чувствовала себя в городской толчее как в своей тарелке. Направляясь в купеческий квартал, они миновали несколько улиц, оставили в стороне хоромы местного властителя, которые вполне могли именоваться и дворцом, и вышли к центральной площади, которая носила название Кедровой. Здесь вышла заминка. Брат Горан сразу же направился к огромному кедру, росшему посередине площади и благодаря которому та и получила свое название. Местные свято верили, что именно на этом самом месте прилег отдохнуть великий мудрец и путешественник Кем-Ташар. Во сне ему было видение, он решил основать здесь город, а заодно посадил и этот кедр, который и стал символом будущего великого порта. Поверие гласило, что, пока дерево растет, Кемту суждено процветание. Потому и заботились кемтийцы о своем кедре, как заботливая мать о своих детях. История эта случилась семьсот с лишним лет назад, так что, учитывая, что гигантские кедры доживали и до пяти тысяч лет, Кемту от благополучия просто-таки никуда не деться. Брат Горан удивил Гроздану, он подошел к исполину, переступил золоченую ограду и, став на колени, прислонился к дереву лбом. Охрана, которая пребывала у святыни круглосуточно, даже не подумала его остановить, только переглянулась понимающе. К монахам в империи относились терпимо и даже с уважением. Гроздана стояла поодаль, нетерпеливо теребя пояс. А что ей оставалось делать? Наконец Горан встал и подошел к ней.

– Теряем время, не мог потом с деревцем полобызаться? – ехидно спросила она.

Монах только тяжело вздохнул, глядя на свою спутницу.

– Святое место, – буркнул он.

Жилище почтенного купца Боло, которого здесь никто не называл Пузаном, они отыскали легко. Боло? Конечно, знаем, как не знать, уважаемый человек, достойнейший! Вон там его дом. Да-да. Этот, с оградой из серого камня. К удивлению Грозданы, и в дом почтенного купца они попали сразу. Молодцы, толкавшиеся у ворот, окинули взглядом монашеские одеяния брата Горана и пропустили их во двор, а один даже сопроводил дорогих гостей в комнату для приемов, где они остались ждать хозяина. Горан осторожно опустился в одно из кресел не сломать бы. Было видно, что чувствует себя монах неуютно. Гроздане здесь тоже не нравилось, она садиться не стала, а расхаживала взад-вперед, бросая недобрые взгляды по сторонам. Нет. Такое убранство не для нее. Слишком аляписто, аж в глазах рябит.

– Не мельтеши. – Горан чуть повернулся в кресле, которое тут же отдалось скрипом.

– Да не ерзай, толстый, а то хозяйскую мебель поломаешь. – Гроздана хихикнула. Очень уж нелепо смотрелся здоровенный монах в тоненьком креслице. Хотя она, в отличие от монаха, знала, что креслице сделано из танталового дерева и выдержит троих таких, как Горан, несмотря на свою хрупкость. А скрип? Ну и что, что скрип.

В этот момент двустворчатые двери распахнулись, и в комнату вереницей вошли слуги, которые установили перед Гораном небольшой столик со сладостями, фруктами и напитками.

Следом вошел сам хозяин. Ни Гроздана, ни Горан никогда не видели купца, но сразу поняли, что это он. Очень точные прозвища дает лесная разбойничья вольница. Маленькие глазки купца лишь вскользь мазнули по Гроздане, задержавшись на Горане, который почему-то не встал.

– Мое почтение, святой брат, госпожа. Вкусите от даров моих и скажите, чем скромный хозяин этого дома может быть полезен достопочтенным? – Купец расплылся в слащавой улыбке.

Горан пропустил патоку речи мимо ушей и проигнорировал угощения, сразу перейдя к делу.

– Пару недель назад, может, чуть больше, ты купил у «лесных волков» женщину, – заявил он без всякой дипломатической канители. Хотя сказать, что купец Кемта купил что-то у разбойников, – это прямое оскорбление. Все про то, конечно, знали, но вслух? Что вы! Ни-ни! Но монаха это, судя по всему, не волновало. – Эта женщина нужна храму, – отрезал он. – Я понимаю, ты купец. Ты не останешься в убытке, назови цену, и я заплачу. Торговаться не буду, – закончил он.