Роар - Кора Кармак

припасы на лошадей. Локи отступил назад, скрестив руки на груди, когда Джинкс шагнула вперёд, держа в руках какое-то похожее на виноград растение.

— У меня есть кое-что для тебя, — сказала ведьма. — Временная предосторожность, пока мы не узнаем больше о твоей реакции на бури. Протяни руку.

Роар перевела взгляд на Локи, но его выражение лица ни о чём ей не говорило. Она осторожно сделала, как попросила Джинкс. Лоза была свернута в маленький венок, и Джинкс надела его на запястье Роар. Покалывание пробежало по её коже, когда ветви изогнулись, напрягаясь, чтобы лучше закрепиться. Листья зашуршали и легли плашмя на её кожу.

— Это растение называется Покой Резны. Это натуральное успокоительное, которое я сохранила с помощью магии, чтобы оно не умерло, даже если его срезали. В следующий раз, когда ты окажешься в присутствии шторма, постарайся точно определить, как он проходит мимо твоей защиты. Сделай всё возможное, чтобы закрыть её. Но если, ты не сможешь, если тебе больно или ты стала опасна для себя, или других, оторви несколько листьев от этого браслета и разжуй их. Один лист должен расслабить тебя. Разжуёшь три или четыре, и через несколько мгновений ты потеряешь сознание. Браслет будет восполнять себя, так что не волнуйся, если оно закончится.

Роар настороженно оглядела растение.

— Я думаю, это лучше, чем каждый раз быть в нокауте, когда появляется буря.

Локи позади Джинкс, наконец, прорычал:

— Этого больше не повторится. Даже если ты попросишь. Так что не даже и не думай.

Роар провела пальцами по листьям, во рту пересохло. Может быть, торнадо было странной случайностью. Но в глубине души она знала, что это не так, она всегда знала, что она другая, просто не понимала насколько сильно.

Она старалась не смотреть на Локи, когда они снова отправились в путь, но чаще всего это было тщетным. На нём была льняная рубашка, на половину расстёгнутая, чтобы можно было легко проверить повязки. Он отказался от своего полного кожаного жилета, и носил только пояс с припасами на бёдрах, без сомнения, чтобы облегчить нагрузку на плечо. По его приказу они провели большую часть первого дня в галопе, пока не выехали за пределы Утробы Скорби. А Локи, скачущий на лошади с развевающейся на ветру расстёгнутой рубашкой, был ещё тем зрелищем, из-за которого она не могла раз за разом сдерживать себя и не смотреть.

Он всё ещё безжалостно подстёгивал её на тренировках, и он снова начал бегать с ней на второе утро в пути. Они всё ещё спорили, часто по пустякам, но она могла сказать, что он, по крайней мере, пытался быть более осторожным со своими словами.

Роар начала видеть картину этой новой жизни. С каждым днём мир открывался ей всё больше — растения, которых она никогда не видела, животные, о которых она читала только в книгах. Вся команда смеялась над ней, когда ей показалось, что она видит пыльную бурю на юге, но потом она узнала, что это был далёкий горный хребет, первый, который она увидела собственными глазами. Её жизнь в Паване всегда была душной и тесной, но она поняла, что мир намного больше, чем она себе представляла.

Но каждый раз, когда она начинала чувствовать себя комфортно или уверенно, Дикие земли, казалось, поднимались, чтобы сокрушить её надежды. Ей пришлось использовать листья три раза в течение пяти дней, и каждый инцидент лишал её решимости довести дело до конца. Она не только не приблизилась к обладанию магией, у неё даже не было возможности увидеть работу других охотников, так как она всегда теряла сознание через несколько мгновений после проявления бури.

Чуть больше недели спустя после торнадо, Роар заметила нечто странное, когда они остановились на ночлег. Таранар находился к востоку от Павана. Судя по созвездиям, которые она увидела, когда солнце село и появились звёзды, они начали поворачивать на юг, оставив дорогу позади, несколько дней назад.

Она бросила палатку, с которой боролась. Как после всех этих дней эта штука всё ещё раздражала её, и доводила до предела? Радуясь возможности сосредоточиться на чём-то другом, она подошла к Дьюку и Локи, и, уперев руки в бока, объявила:

— Мы движемся на юг.

Старик не оторвал взгляда от ложки тушёного мяса, которую поднёс ко рту. Она мельком увидела то, что казалось старой татуировкой на его предплечье. Она выцвела и стала неразборчивой из-за его обширных шрамов, но была смутно похожа на якорь. Возможно, Дьюк был моряком в молодости; возможно, моря воззвали к нему раньше небес.

— Да, — ответил он, опуская миску на колени.

— Я думала, мы направляемся в Таранар.

Локи вмешался.

— Вот уже два дня, как мы не движемся туда.

Ощетинившись, она устремила взгляд на Локи, а не на старика. Он был гораздо более лёгкой мишенью для её гнева.

— Почему мне никто не сказал?

Локи ответил:

— Я и не знал, что тебя столь же сильно волнует куда мы направляемся, как и само путешествие.

При обычных обстоятельствах её не волновало бы. Роар не особенно заботилась о том, куда они направляются, пока были задействованы бури. Но существовала вероятность, что солдаты Павана всё ещё могут искать её и похитителей на юге.

— Ты стараешься избегать бури из-за меня? Я же говорила тебе не делать этого.

— Да, но в последний раз, когда мы столкнулись с бурей, у тебя был такой вид, будто ты хочешь вырвать мне яремную вену зубами. А я предпочел бы иметь её на том же месте.

Она втянула нижнюю губу в рот, как будто это могло вернуть слова, отменить весь разговор. Она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Что бы со мной ни случилось, я найду способ контролировать это. С каждым разом я держусь всё дольше, прежде чем применяю Покой Резны. Тебе не нужно нянчиться со мной.

— Я тоже ещё не совсем восстановился, — сказал он, но плечо не помешало ему отказаться от участия хотя бы в одной из недавних бурь. — Ты должна научиться доверять моим суждениям, Роар. Нет ничего плохого в том, чтобы быть стратегом.

— Это подразумевало бы, что ты на самом деле учишь меня, как овладеть магией, как победить бурю, учишь меня чему-то, помимо того, сколько пыток может выдержать моё тело, прежде чем мои ноги взбунтуются.

Он опустил глаза, оглядывая её с головы до ног.

— По-моему, с твоими ногами всё в порядке.

Она резко втянула воздух и сжала кулаки, борясь с желанием ударить его. Невыносимый мужчина.

— Что касается