Когда зацветет абелия - Ирина Лакина

– Тебе очень больно? – спросила я, когда мы оказались за воротами. – Прости. Это все из-за меня. Мне не стоило совершать этот побег.

– Для настоящего мужчины боль – это возможность стать сильнее и выносливее. Не думай об этом.

– Надеюсь, бедняга все еще под деревом и жив, – сказала я, увлекая мужа в сторону того самого дуба, под которым оставила пьяницу Жозе.

Как оказалось, мужчина крепко спал, зарывшись в мох и листья. Я стыдливо отвернулась, пока герцог аккуратно складывал возле него мундир. Подхватив с дерева мое платье, мы поспешили к центральному входу во дворец.

Спрятавшись между яблоней и высоким кустарником, мы оценили обстановку.

Вход охраняли гвардейцы. Они стояли, словно восковые фигуры, и даже не моргали. Пройти мимо них незаметно было невозможно. Герцог осмотрелся, а затем поднял с земли яблоко. Через секунду фрукт приземлился на голову одного из гвардейцев. Тот встрепенулся и опустил глаза вниз, чтобы посмотреть, что за штука прилетела ему в голову.

– Что это было? – спросил его напарник.

– Яблоко, – ответил пострадавший, потирая ушибленный лоб.

Мужчины дружно посмотрели вниз, туда, где на мраморном крыльце лежал расплющенный от удара плод.

– Отлично, – сказал герцог, потирая ладони. – Сейчас я отвлеку их, а ты в это время проскользни внутрь.

Я кивнула, а герцог набрал в руки яблок и принялся обстреливать противника из нашего укрытия. Часовые недоумевали. На их лицах читалась растерянность и настороженность. Они приняли оборонительную стойку, выбросив вперед штыки, и взглядами прочесывали местность в поисках места запуска вражеских снарядов. Альваро начал плавно передвигаться, продолжая подбирать с земли плоды и забрасывать ими стражу. Те постепенно спускались со ступеней, а через пару минут и вовсе оказались в нескольких шагах от кустарника. Путь был свободен.

Муж бросил на меня прощальный взгляд и послал воздушный поцелуй, после чего начал отступление к воротам. Гвардейцы же разделились и осматривали парк, заглядывая за каждое дерево. Медлить было нельзя. Я осторожно обогнула кусты и рысью бросилась ко входу.

Сердце билось, как у кролика, а потом ухнуло прямо в пятки от страха. Пот выступил на висках. В ушах звенело. Я прижалась к прохладной каменной стене в холле первого этажа и только теперь смогла выровнять дыхание.

Внутрь я попала, но был еще проклятый камердинер, который, как цепной пес, сторожил дверь королевской спальни. Идей не было никаких, и я решила импровизировать. Будь что будет.

Поднявшись на третий этаж, я глубоко подышала, а затем преодолела последнюю ступень и спокойно вошла в коридор. Камердинер дремал, оперевшись на трость. Его длинная бородка подрагивала на выдохе, а на вдохе пространство сотрясал такой храп, что все внутри меня переворачивалось.

Я подошла к нему и начала трепать за плечо.

– Сеньор! Проснитесь! Немедленно проснитесь! Как вам не стыдно спать, когда король приказал вам охранять мой покой!

«Нападение – лучшая тактика защиты», – подумала я, продолжая кричать у него над ухом и теребить за все выступающие части тела.

Наконец, мужчина открыл глаза и с недоумением уставился на меня.

– Герцогиня? – спросил он, потирая веки. – Но как вы вышли? Что вы здесь делаете? Прошу прощения… Я…

– Ты спал! – рявкнула я. – А если бы мой муж-тиран решил меня выкрасть? Что было бы тогда? Ты бы и глазом не моргнул! Я все расскажу королю! Все!

– Тише, сеньора герцогиня, умоляю вас, тише! Простите меня! – Мужчина рухнул на колени, а его глаза наполнились слезами. – Я стар, силы покидают меня, потому и уснул! Если король узнает – он вышлет меня или казнит! Сжальтесь надо мной! Уверяю вас, такого больше не повторится!

Я смерила его скептичным взглядом, скривила рот в ухмылке, а затем нехотя кивнула:

– Ладно! Но смотри, это в последний раз. Теперь я вернусь в спальню и отдохну, а ты надежно охраняй эту дверь!

Я подняла на шее шнурок, на который перед побегом предусмотрительно повесила ключ от королевской спальни, сняла его и открыла дверь.

Из распахнутого окна донеслись отдаленные голоса. Я на секунду замерла, а затем испуганно прошептала:

– Обход часовых…

Эта фраза привела меня в чувство. Я бросилась к окну и быстро затащила свой импровизированный спусковой канат. И сделала это весьма вовремя. Из-за угла показались фигуры гвардейцев.

Я опустилась на пол и обхватила себя за голову. Только теперь я поняла, какое безрассудство совершила. Это все могло закончиться очень плохо! И все же воспоминания о жаркой встрече с мужем заставили меня улыбнуться. Признаться, несмотря ни на какие трудности и опасности, мне определенно нравилась эта новая Фике – рисковая, страстная и по-настоящему живая.

Я долго лежала на кровати, рассматривая устройство балдахина, пока усталость не взяла свое и меня не сморило. Такого быстрого погружения в царство Морфея я и не припомню на своем веку – сон навалился на меня тяжелой каменной плитой, придавил, вырубил, точно боксер, правым хуком. Я летела куда-то вниз, в темную беспросветную пропасть, в надежде, что в конце этой пропасти мелькнет спасительный огонек свечи из нашей с Альваро спальни.

Чья-то рука легла мне на лоб. Я машинально схватила ее и застонала:

– Альваро…

– Сеньора Федерика, проснитесь! – раздался над ухом противный голос.

– Альваро, это не твой голос… – пролепетала я сквозь сон.

– Герцогиня, проснитесь! – скомандовал голос, и я резко открыла глаза.

Надо мной склонилось озабоченное лицо Филиппа. Его ладонь все еще лежала у меня на лбу. Он нахмурил брови и несколько раз провел рукой влево-вправо, проверяя, нет ли у меня жара.

– Что-то случилось, ваше величество? – испуганно промямлила я, протирая глаза.

– Вы слишком долго спите, сеньора Федерика, – недовольно ответил король, – уже полдень. Вы не спустились к завтраку, и я забеспокоился. Вы бредили…

– Да? И что именно я говорила? – с наигранным любопытством спросила я, поморгав для пущей убедительности ресницами.

– Вы произносили имя герцога Альба.

– О боже! – Я обхватила лицо руками. – Наверное, мне снилось, как он мучает меня. Ваше величество! – взмолилась я, вцепившись пальцами в подол его камзола. – Прошу вас, не покидайте меня! Я очень боюсь, что он придет, чтобы забрать меня!

– Он уже приходил, – сердито буркнул король.

– Когда? – Я округлила глаза, а сердце сжалось от ужаса – неужели его поймали?

– На рассвете. Он пытался пробраться во дворец, глупец, – король усмехнулся, – но мои гвардейцы вынудили его бежать. Он убегал от них, как трусливая собака, волоча больную ногу, точно палку!