Преследуя нас - Кэт Т. Мэйсен

записалась на УЗИ, оно в полдень. Прости, я совсем забыла тебе сказать. Все будет нормально, или мне перенести?

— Я приду… ни за что не пропущу.

В полдень мы находимся в кабинете УЗИ, и сонограф водит этой палочкой по моему животу, намазанному смазкой. Какая гадость, это так напоминает мне бесконечные истории Эрика о KY.

— Хорошо, сначала я сделаю несколько измерений, — она продолжает нажимать на кнопки и печатать, пока Лекс сидит рядом со мной, положив руку на мое предплечье. Оба наших глаза прикованы к экрану, ожидая, когда она закончит важные вещи.

Имея медицинское образование, Лекс анализирует изображение, его лицо серьезно, когда он смотрит, как она делает свою работу. Втайне я думаю, что ее пугает его пристальный взгляд.

— Итак, вот это — ваш ребенок, — говорит она, указывая на маленькую горошину на экране.

— И судя по размеру, у вас примерно девять недель.

— Уже девять недель? — спрашиваю я, ошеломленная.

— Плюс-минус несколько дней. Пришло время послушать сердцебиение.

Она поднимает циферблат на мониторе, и я жду, затаив дыхание, пока громкий стук не разнесется эхом по комнате. Это как музыка для моих ушей, сигнал о том, что наш ребенок существует, но на этот раз я дорожу этим моментом. Этот невероятный момент, меняющий жизнь, поглощает меня настолько, что я готова разрыдаться.

Мои глаза не отрываются от экрана, пока я наблюдаю за тем, как наш малыш, в его крошечной форме, двигается вверх и вниз на экране. Пусть он черно-белый и абсолютно бессмысленный, но эта горошинка — наш ребенок, и я не могу оторвать от него глаз.

— У тебя внутри очень счастливый ребенок.

Я смотрю на Лекса, который не может скрыть своего счастья, его глаза горят так ярко, словно изумруд освещает темную комнату. Его ухмылка заразительна, когда я наблюдаю, как он переживает этот момент, которого он так отчаянно ждал.

— Вы слышите это? Наш ребенок счастлив, — он сияет.

УЗИст передает нам фотографию ребенка, у меня трясутся руки, пока я смотрю на изображение, пока Лекс не просит подержать его минутку. Он достает свой телефон и делает снимок.

— Что ты делаешь?

Он показывает мне свой телефон, на обоях теперь наш ребенок.

— Неважно, где я нахожусь, теперь я могу увидеть нашего ребенка в любое время.

От его искренних слов по моей щеке катится слеза. Вытерев ее большим пальцем, он целует место, куда она упала. Я притягиваю его к себе, всхлипывая в его идеально отглаженный костюм. Он дает мне мгновение, прежде чем поднять мою голову, так что наши глаза встречаются.

— Я люблю тебя. Одержимы вместе навсегда, — шепчет он, потираясь своим носом о мой.

— Одержимы вместе навсегда.

Двадцать первая глава

Эрик

Дело в том, что перемены мне не нравятся.

Вопреки тому, что могут подумать люди, я счастлив, когда мне не приходится думать о смене работы, квартиры или друзей. Единственное изменение, которое я приветствую, — это мой гардероб, но даже тогда, как известно, я храню некоторые вещи. Как говорит моя мама, эта черта досталась мне по наследству,

Проснувшись в воскресенье утром, на следующий день после свадьбы Адрианы, я понимаю, что все меняется, и это тонущее чувство не покидает меня. Я просто не могу избавиться от него. Если быть честным с самим собой, все дело в отношениях Чарли и Лекса.

Я имею в виду, если что, я был рад этому. Привести Чарли в After Dark в ночь благотворительного бала, послать туда уборщика, чтобы прервать их, ты ведь всегда хочешь того, чего не можешь получить, верно? Итак, я послал уборщика, убедился, что они не трахаются, и бам, конечно, вы могли видеть ее отчаяние в последующие дни. Тогда все это было весело и забавно, но сейчас я теряю своего лучшего друга, и это чертовски больно.

— Эрик, мы выписываемся через тридцать минут, может, прервем голубков? — Адриана подмигивает, открывая мини-бар, чтобы определить, не загулял ли я допоздна.

— Эм, а это не слишком неловко? Что, если они в середине… ну, знаешь… какого-нибудь «бам-бам-бам»?

— Вот почему ты заходишь первым. Я не могу испытывать семейные шрамы в первое утро в качестве миссис Эванс. А еще лучше, пошли Кейт. Уверена, она видела Лекс в гораздо худших ситуациях.

— Ты такая любящая сестра, Адриана, — я ухмыляюсь.

— Ну, да.

Пятнадцать минут спустя мы вчетвером стоим в комнате Лекса и Чарли.

— Серьезно, убирайся к чертовой матери, — огрызается Лекс, снова прижимаясь к шее Чарли. Хорошая новость в том, что они не трахаются, но в комнате пахнет сексом. К тому же, они оба голые под одеялом. Это как бы убивает мой кайф, хотя, честно говоря, я могу пялиться на Лекса весь день. Ладно, это было жутковато, и, ну, я не знаю, можно ли считать меня плохим другом, учитывая, что он ее муж.

— Как бы я тебя ни любил, старший брат, ты должен унести отсюда свою голую задницу. Гостиница заказала билеты для странствующей группы польки, и, если ты не хочешь, чтобы мелодии польки звучали у тебя в голове всю неделю, пора уходить.

— Сколько у нас времени? — спросил он.

— Пятнадцать минут, не больше, — отвечает Адриана, бросив быстрый взгляд на часы.

— Тогда убирайся отсюда и дай мне насладиться моей женщиной в течение пяти минут, — рявкает он, забираясь на нее сверху, пока она хихикает под простынями.

— Ладно, мне пора уходить… увидимся на улице, — Адриана машет рукой.

— Пять минут? Правда, Лекс, это все, что нужно? — поддразнивает Элайджа.

— Ладно, вы, два подглядывающих Тома, давайте убираться отсюда, — Кейт хватает нас за руки и вытаскивает в коридор.

— Ты не считаешься подглядывающим, если тебя пригласили в комнату, — говорю я.

— Но вы не были приглашены, мистер Том.

Я надулся, когда мы вышли из комнаты, следуя за Кейт и Элайджей в вестибюль, где мы должны были ждать. Заметив большое зеркало возле стойки администратора, я подхожу к нему, чтобы осмотреть свои волосы. Что за чертовщина сегодня творится! Пряди торчат повсюду. Кажется, что у меня почти что челка, не дай Бог. Черт, вот что происходит, когда я меняю средства для волос. Раздраженный своими несговорчивыми волосами, я сажусь в шикарное кресло, которое выглядит так, как будто ему место в Букингемском дворце, отрабатывая свои королевские позы, пока Кейт не задает мне вопрос.

— Какого черта ты делаешь?

— Практикую свою королевскую волну.

— Почему?

— Это кресло… оно подходит для королевской особы.

Она издала небольшой смешок и назвала меня фруктовой петлей, после чего зарылась в свой телефон.