Шарады любви - Джейн Фэйзер

Джастин встал из-за стола и направился к двери. В этот момент секретаря осенила неожиданная мысль: он хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:

— О, милорд! А вы не думаете, что леди Данни уже успела приобрести себе танцующего медведя?

— Упаси Боже! Представьте себе грязное, вечно голодное животное, роняющее блох и к тому же постоянно порывающееся сбежать.

— Обезьяны еще хуже, сэр, — неуверенно проговорил Питер. — Во всяком случае, мне так кажется…

— Может быть, но ненамного. Черт побери, Питер, что мы с ним будем делать?

— Уверен, что леди Данни имеет какие-то соображения на этот счет. Разве вы забыли, что ваша супруга однажды уже заводила себе обезьян?

— Такое вряд ли можно забыть.

Мужчины посмотрели друг на друга, думая об одном и том же…

…Как-то Джастин договорился с друзьями выпить по бокалу вина, а заодно и обсудить кое-какие дела.

Сделать это они решили в холле дома Линтона, где обычно царили тишина и порядок. В условленный час Джастин встретил гостей у парадного подъезда и пригласил пройти в дом. Сам он шел впереди, показывая дорогу. Уже приближаясь к холлу, он услышал какой-то шум. Граф открыл дверь и… замер на месте. То, что происходило в холле, напоминало сцену из Дантова ада. Почти все его домочадцы, начиная с кухонной уборщицы и кончая всегда строгим и суровым Бедфордом, столпились в середине холла. Они кричали, размахивали руками, явно протестуя против чего-то. Хавершам застыл на пороге библиотеки, схватившись за дверную ручку так, как будто в ней видел единственное спасение от охватившего весь дом повального сумасшествия.

Вначале Джастин увидел только свою жену, причем в опасной и крайне неприличной позе: Даниэль сидела верхом на перилах у верхней площадки винтовой лестницы. Подол ее платья задрался так высоко, что из-под него выглядывали не только нижние юбки, но и высовывались чуть ли не до колен стройные ножки в шелковых чулках и детских ночных тапочках. В руках Даниэль, рискуя свалиться с перил, держала связку бананов. Она выдирала из нее спелые плоды и приманивала ими каких-то отчаянно визжавших существ, раскачивавшихся на висевшей под самым потолком огромной люстре.

— Даниэль! — закричал граф. — Сейчас же слезайте оттуда!

В холле сразу же стало тихо. Замолчали все, кроме Даниэль, которая взглянула на стоявшего в дверях графа и сказала с нескрываемым упреком:

— Зачем же так кричать, Джастин? Я их почти что поймала, а вы все испортили!

— Слезайте с перил, я вам приказываю! — загремел граф, совершенно забыв о том, что обращаться в подобном тоне к законной супруге, да еще в присутствии слуг, крайне неприлично. Никто из домочадцев никогда не слышал, чтобы граф Джастин Линтон так кричал. На Даниэль, однако, этот крик произвел впечатление: во всяком случае, она тут же спустилась вниз, на ходу поправляя сбившиеся кружева и ленты.

Линтон вдел в глаз монокль и повернулся к дворецкому:

— Я нахожу совершенно недопустимым, Бедфорд, что вся моя прислуга в середине дня не знает, чем себя занять.

Это было сказано очень мягко и вежливо, но дворецкий покраснел до корней волос. Он поклонился графу и, обернувшись к домочадцам, сделал им какой-то знак. Мгновенно холл опустел. Остались только сам Линтон, его супруга, совершенно оторопевшие друзья и Питер.

Даниэль с виноватым видом подошла к мужу и, потупив взор, сказала:

— Это пара обезьянок, милорд. Шарманщик с ними очень плохо обращался. Посмотрите, какие они запуганные, тощие и голодные, на шейках раны. Тот мерзавец, наверное, их бил…

Джастин поднял руку в предостерегающем жесте. Даниэль сразу же замолчала. Граф шагнул было по направлению к лестнице, но сразу же обернулся и посмотрел на жену:

— Отдайте мне эти чертовы бананы! А позже я хочу услышать от вас объяснения, почему вы задумали превратить мой дом в зверинец.

— О, Джастин, зачем же говорить такие громкие слова? — возразила Даниэль, еле сдерживая смех и поднимаясь вслед за мужем по лестнице. — Я вовсе не собиралась превращать дом в зверинец. Если бы Питер не повел себя таким идиотским образом, то ничего бы не произошло.

— Черт побери, какое Питер имеет к этому всему отношение?!

— Он начал визжать.

— Потому что эти твари на меня набросились, — попытался оправдаться несчастный секретарь.

— Неправда! Они просто хотели с вами подружиться. Что могли вам сделать эти две изголодавшиеся обезьянки?

— Ну хватит! — властно сказал Линтон, желая прекратить разгоравшуюся между женой и его секретарем ссору. — Я уже достаточно наслушался!

Его симпатии сейчас были целиком на стороне секретаря. Питер всегда страдал от болезненного самолюбия и излишней восприимчивости, поэтому Линтон решил попозже поговорить с ним и успокоить. Но в то же время графу стоило огромного труда сдерживать волну развлечений, которая буквально затопила дом на Гросвенор-сквер с тех пор, как он привез в Лондон свою молодую невесту и сделал ее графиней Линтон.

Поднявшись на самый верх лестницы, Джастин остановился и, перекинув ногу через перила, уселся на них верхом, держась одной рукой за украшенную резьбой колонну.

— Джастин, вы упадете! — закричала Даниэль, только сейчас поняв, какой опасности подвергалась сама несколько минут назад.

— Мне это угрожает в меньшей степени, чем вам: я не ношу длинного платья и нижних юбок.

— Но я ведь хотела носить бриджи, а вы… — начала было бормотать Даниэль, но Линтон не дал ей докончить:

— Данни, напомните мне в один из ближайших дней, что вас надо высечь, — сказал он куда-то в пространство, так как в этот момент люстра, на которой висело одно из визжавших существ, качнулась в его сторону. Граф вытянул руку, чтобы поймать обезьянку, но та ловко увернулась.

Даниэль прыснула в ладонь, отлично понимая, что Джастин только прикидывается раздраженным. Она с умилением следила за тем, как он подманивал к себе сначала одну обезьянку, затем вторую. Он делал им знаки, разговаривал ласковым тоном, показывал бананы. Все это в конце концов подействовало, и Джастин с довольной улыбкой на лице вручил обоих испуганных зверьков супруге, при этом порекомендовав ей держать их подальше от Питера. И вообще давать обезьянкам поменьше воли, если только ей, Даниэль, «дорога собственная шкура»…

…Линтон вздрогнул, возвращаясь из мысленного путешествия в прошлое обратно в столовую своего дома.

— Будем надеяться, Питер, — сказал он своему секретарю, продолжавшему пребывать в задумчивости, — что ее светлость уже сумела должным образом распорядиться этим несчастным зверем. В противном случае нам придется перевезти его сюда и поселить на конюшне.

— А я предпочитаю надеяться на то, — усмехнулся Питер, — что леди Данни не удастся уговорить Джона совершить подобное святотатство в его владениях.

— Вы недооцениваете способностей моей жены. Да избавит вас Бог от подобной ошибки в будущем! Я этот урок усвоил много месяцев назад. Будьте уверены: леди Линтон уже давно внесла свои коррективы в заведенный на здешней конюшне порядок, причем сделала это с полного согласия нашего Джона!