Пленница греха - Анна Кэмпбелл

Он протянул руку к двери, но тут услышал торопливые шаги за спиной. А потом ослепительный, ни с чем несравнимый миг, когда она прижалась всем телом к его спине.

У Гидеона перехватило дыхание, все поплыло перед глазами.

— Не уходи, — попросила она.

Он закрыл глаза, застонал, чертыхнулся и ударился головой о дверь. Острая боль не прочистила ему мозги.

Кожу его защипало от контакта, но сексуальный голод затопил воющих демонов. Теперь он мог касаться ее без опаски.

Гидеон втянул в себя воздух.

— Пожалуйста, отойди.

Однако Чариз еще крепче прижалась к нему. Ее била дрожь.

— Ты уйдешь.

— Я должен. Ради Бога, Чариз, уйди.

Несколько секунд она продолжала стоять, прижавшись к нему всем телом, затем неохотно отпустила его.

Желание его разгорелось с новой силой.

Чариз быстро сняла ночную рубашку и швырнула ее в угол.

— Проклятие, Чариз, — выдохнул он, шагнув к ней.

Без одежды она была… божественна. Стройная шея, прямые плечи, длинные грациозные руки, высокая грудь с розовыми сосками. На плоском животе нежная ямочка пупка.

Он опустил взгляд на треугольник у скрещения ног и судорожно сглотнул.

Она опустила взгляд вниз, на его брюки, а потом посмотрела ему в глаза.

— Ты хочешь меня. Я знаю.

Голос ее дрогнул. Он хотел возразить ей, но горло сжал спазм.

Сердце бешено стучало. Оно выстукивало два слова. Вновь и вновь. Возьми ее. Возьми ее. Возьми ее.

— Я… я тебе нравлюсь?

Он открыл рот, чтобы что-то сказать.

Чариз не шевельнулась, продолжая смотреть ему в глаза.

Гидеон шагнул к ней, подхватил на руки и отнес на кровать.

Гидеон превратился в зверя. Яростного. Голодного. Отчаянного.

Он опустился на колени между ее ногами. Грубо откинул густую прядь золотистых волос, которая упала на ее грудь. Демоны заклинали его остановиться, но ревущее желание оградило его от них стеклянной стеной.

Он сжал ее бедра руками в перчатках и прижался губами к ее животу. Вкусом она напоминала мед с едва уловимым оттенком мускуса.

Он взял губами ее сосок, лизнул его, втянул в себя. Чариз вскрикнула и прогнулась ему навстречу.

Он не мог медлить. Он чувствовал, что идет по лезвию ножа. Губы его сомкнулись вокруг второго ее соска. Он прикусил его. Чариз положила руки ему на плечи.

Господи, если она его оттолкнет, что он будет делать?

Но ее пальцы впились в его влажную рубашку, сжимаясь и разжимаясь в одном ритме с его губами, терзающими ее грудь.

Он рванул застежку на брюках. Гул в его голове был таким громким, что он едва расслышал, как с треском порвалась ткань.

Безжалостно сжимая ее бедра, он приподнял ее навстречу себе и вошел в нее.

Жар.

Наслаждение.

Небо даровало ему покой на одно хрупкое сияющее мгновение.

Он впитывал ее всеми истосковавшимися органами чувств. Ее запах. Тихий шелест ее дыхания. То, как она дрожала под ним.

Он приподнялся и посмотрел на нее. Глаза ее были закрыты, лицо напряжено. Проклятие, должно быть, он причинил ей боль. Следуя тем принципам, которым был верен, Гидеон должен был выйти из нее и оставить ее в покое.

Он стал выходить из нее. Он собирался прекратить этот фарс. Но когда его распухшая плоть стала выскальзывать из нее, он испытал мучительно-острое наслаждение.

И снова вошел в нее. Жестко. Требовательно. Безжалостно.

Она сжалась вокруг него. Казалось, она не хочет его отпускать.

Чариз застонала, и этот стон эхом отозвался в его груди. Она выше приподняла бедра, запрокинула голову, прогнулась и снова застонала.

Он вышел из нее и вошел вновь. Один толчок следовал за другим.

Наконец последний толчок.

Он излил в нее свою муку, свою тоску и свой гнев.

И, задыхаясь, тяжело опустился на нее.

Гидеон был в полном изнеможении.

«Господи, что я наделал?» Он со стоном перекатился на спину. То, что он испытал только что, по силе ощущений превосходило все испытанное им ранее.

Гидеон посмотрел на Чариз.

— Ты в порядке? — ворчливо спросил он.

Чариз облизнула губы, и это, казалось бы, безобидное движение усилило его желание.

Она не делала никаких попыток прикрыть наготу. Сознание того, что она лежит рядом с ним обнаженная, усиливало его желание.

— Спасибо, в полном порядке.

Гидеон нахмурился. Вежливо-отчужденный тон Чариз встревожил его.

Он приподнялся на локте и заглянул ей в лицо.

— Я набросился на тебя, как голодный пес на кость.

— Ты не дрожишь. Тебя не тошнит. Ты не покрываешься потом.

Он нахмурился:

— Я переживаю из-за тебя. Забудь обо мне.

— Ты забыл о себе.

— Так это был эксперимент? Наглости тебе не занимать.

Она наклонилась, так что тяжелая масса волос упала на лицо, не давая ему разглядеть его выражение.

— Я не представляла, как еще можно проверить свою догадку.

— И в обмен тебя отделали по-королевски.

Она вскинула голову и посмотрела ему в глаза. Он судорожно втянул воздух.

— Надеюсь, вы остались довольны собой, мадам, — с сарказмом произнес он.

— Разумеется, я собой довольна. Довела мужа своего до того, что он обезумел от желания. Гидеон, ты дотрагивался до меня.

— Проклятие, Чариз. Я не просто до тебя дотрагивался. Ты заслуживаешь большего.

Она схватила его за предплечье.

— Мне плевать на то, чего я заслуживаю. Я хочу тебя. И мне плевать, каким способом я этого добиваюсь. — Она снова улыбнулась. — Это было восхитительно.

— Восхитительно?

Гидеон ушам своим не верил.

— Конечно, восхитительно. Ты выглядел так, словно умрешь, если не прикоснешься ко мне. В следующий раз у тебя получится лучше.

— Ты уверена в том, что будет следующий раз?

— Я обнаружила твою слабость. Ты бессилен перед моей наготой.

«Она права», — подумал Гидеон. Она продолжала загадочно улыбаться.

— Как я могла сомневаться в том, что ты меня хочешь?

Он невесело рассмеялся:

— Я всегда хочу тебя. Чариз, я люблю тебя.

Гидеон пришел в ужас от того, что сказал. Он отдал бы на отсечение левую руку за то, чтобы вернуть свои слова обратно. Но было слишком поздно.