Зачистка - Алексей Гравицкий

Берденко отбросил окурок и вышел вперед, заступив дорогу.

Хворостин не дрогнул от неожиданности, но поспешно выпрямился.

— Разрешите обратиться, товарищ генерал.

— Что тебе еще? — хмуро поглядел Хворостин. Андрей молча достал подготовленную бумагу и протянул генералу. Тот принял, глянул мельком, фыркнул брезгливо.

— Ты и правда дурак, капитан. Что, очко взыграло?

— Прошу…

— Я вижу, что ты просишь, — перебил генерал. — И вот что я тебе скажу.

Он перехватил капитанский рапорт за уголки и дернул. Бумага с треском порвалась на две части. Хворостин сложил вместе получившиеся половинки и дернул снова и снова. Берденко смотрел на начальство зло. Будто ему связали руки за спиной, а потом плюнули в лицо, не оставив возможности ответить.

Наконец Хворостин закончил раздирать останки несчастного листка и медленно посыпал обрывки на землю.

— До конца операции, капитан, ты будешь сидеть здесь, на кордоне, и выполнять свои непосредственные обязанности. Когда все закончится, я подпишу тебе любой рапорт. Хоть о переводе, хоть об увольнении в запас. Мне не нужны такие люди, как ты. А сейчас кругом! Шагом марш! И сделай так, чтоб я тебя не видел.

И Хворостин пошел прочь, яростно чеканя шаг.

Сон не шел. Он проворочался почти до самого утра. Никак не мог найти удобную позу, а в голову лезли дурацкие мысли. Когда наконец забылся, в глаза резко ударил свет, а по комнате разнеслось оглушительное:

— Камера, встать!

Мунлайт вздрогнул, выматерился и приоткрыл один глаз. По ту сторону комнаты были по струнке застелены койки, улыбалась с картинки перегнутая в двух местах девка. Феди с Игорем не было, несмотря на ранний час, а в дверях торчал лейтенант экс-Сберкнижка.

— Старшой, — сердито буркнул Мун. — Ты не на Колыме стажировался? Мы в Зоне, а не на зоне. Какая камера? И чего за церберские замашки? Будешь гавкать, вообще не встанем.

— Можете не вставать, — победно сверкнул глазами старлей. — Можете ползти, лететь, телепортироваться — ваше дело. Но если через десять минут вас не будет у генерала, встать вы уже не сможете, даже если захотите. И будет вам вместо гонорара пожизненный эцих с гвоздями.

— Ишь образованный какой, — проворчал Мун. — Ладно, не гунди, встаю.

— Оба, — отрезал Игрок и покинул помещение. Мунлайт спрыгнул вниз с верхней койки и принялся собираться. Жутко хотелось спать. Глаза слипались, ощущение было таким, словно в них кто-то щедро сыпанул песка. Снейк был в разы бодрее. Еще бы, храпел всю ночь, только в путь.

Интересно, на кой им Снейк понадобился? Ведь договорились, что его во все это не тянут. Или генерал решил что-то переиграть?

Седой рассчитывал получить ответ возле штабного домика, но ответа не было. Вместо него там стоял заляпанный джип. На улице было ещё темно, и определить цвет машины под толстым слоем грязи не представлялось возможным. Рядом дежурили четверо рядовых с автоматами.

Генерал был тут же. Сидел на заднем сиденье за спиной водителя и вид имел крайне недовольный.

— В машину, — резко бросил он подошедшему консультанту.

Мун открыл было рот, но генерал не дал сказать:

— Вопросы потом. Сейчас в машину. Живо. Твой приятель вперед, ты ко мне. И без фокусов.

Снейк, и без того в последние дни не пышущий оптимизмом, помрачнел еще сильнее. Но спорить не стал, первым полез на переднее сиденье. Мун сел позади бородатого. Хлопнул дверцей.

Следом захлопнулась дверца со стороны генерала. Щелкнуло, водитель заблокировал все двери разом. Значит, едут вчетвером. Интересно бы знать куда?

— Поехали, — тихо распорядился генерал, и машина тронулась с места.

Водитель не гнал. Скорость была невелика, но при тех буераках, которые здесь именовались дорогой, чувствовалась весьма ощутимо. Машину швыряло, подбрасывало, мотало из стороны в сторону. Создавалось такое впечатление, что на подвеску водителю глубоко наплевать. Либо подвеска там бессмертная. Впрочем, второй вариант больше походил на правду, так как за полчаса пути джип так и не развалился, хотя имел на то все шансы.

Мунлайт разглядывал через тонированное заляпанное грязью стекло дорогу, пытаясь сообразить, куда они едут. Но понять толком ничего не смог, зато заметил, что за ними едет еще один наглухо тонированный внедорожник.

Джип проскакал козлом по предместьям Зоны, выпрыгнул к очередному блокпосту, за которым начиналось некое подобие дороги, и притормозил. Машина застыла перед шлагбаумом. Второй внедорожник остановился следом почти впритык. Сопровождение, что ли?

Седой приготовился проторчать здесь с четверть часа, но ждать пришлось недолго. Водитель даже не отпер дверей и не опустил стекла. Просто перекладина шлагбаума сама собой поползла вверх. А впереди у шлагбаума появился человек в военной форме, вытянулся по стойке «смирно» и взял под козырек.

Шлагбаум принял вертикальное положение, и джип рванул с места.

Мун обрадовался было появившемуся под колесами намеку на дорогу, как машина снова свернула в сторону. За окном потянулся нескончаемый ряд облысевших на зиму деревьев, лишь мелькали то тут, то там черные ели, разнообразя тоскливый пейзаж.

Отчаявшись что-либо разглядеть, Мунлайт попробовал пристать с расспросами к генералу, но старый хрен не стал утруждать себя даже просьбой закрыть рот. И седой заткнулся самостоятельно.

Трясло все так же, пейзаж не менялся, и Мунлайт прикрыл глаза.

Открыл он их лишь тогда, когда машина дрогнула и остановилась. Уже совсем рассвело. Машина стояла посреди леса. Впереди маячил шлагбаум.

На этот раз блокпост, у которого они встали, выглядел основательно, и водителю пришлось оторвать задницу от сиденья. Он выскочил из машины и усвистал куда-то. Вернулся через три минуты.

— Чего там? — недовольно поинтересовался старый хрен.

— Всё в порядке, товарищ генерал, можем ехать.

За шлагбаумом неожиданно началась нормальная дорога. Джип шел мягко по идеально укатанному асфальту. Несколько сотен метров они катились по узкой полоске асфальта между нависшими справа и слева стенами леса, а потом деревья испуганно отпрянули, и впереди раскинулось огромное асфальтированное пространство, уставленное военной авиатехникой.

Как-то с одним товарищем по кличке Вурдалак они набрели на свалку подобной техники в Зоне. Мун тогда был зелен и плохо соображал, куда лезет. Вурдалак был опытен, но глуп. Не соображалкой глуп, а поведением. Знал, как находить и обходить аномалии, умел обращаться с оружием и в Зоне мог выжить на раз. Вот только тянуло его всё время куда не надо. Причем манили не выгоды, а идиотские приключения. Хотелось Вурдалаку забраться туда, куда ещё никто не лазал. Словно каждым своим шагом он пытался вписать новую строчку в «Книгу рекордов Гиннесса».