Отягощенные злом. Огонь с небес - Александр Афанасьев

– Я анекдот вспомнил, – вдруг сказал Араб, неспешно шагая по пешеходной дорожке рядом с основной дорогой.

– Прошу.

– Подъехал Илья Муромец к перекрестку дорог, а там три дороги и камень. На камне написано: направо пойдешь – по башке получишь, налево пойдешь – по башке получишь, прямо пойдешь – по башке получишь. Стоит Илюша, чешет репу, а сверху голос: думай быстрее, а то прямо сейчас получишь. Мы-то куда?

– Направо.

– Вертолет?

– Нет, техника. Там должны быть защищенные машины. Как думаешь, Медведь сколько выдержит?

Араб поежился.

– Не хотел бы проверять.

– Я тоже не хотел бы. Но придется. Попробуем сначала тихо – мало ли кто и зачем может здесь ездить. Но пешком мы никак…

У ангаров загремели очереди. Не похоже, что какая-то…

– Твою мать, а это еще что…

За спиной – треск автоматной очереди, оборвавшийся взрывом гранаты…

– С дороги живо! Ложись!

Передрались… Передрались над добычей, гниды…

Каляев

Инстинкты старого бойца заставили его обыскать человека, которого он убил, все содержимое карманов он рассовал по своим. Отдельно положил сотовый телефон. Если он попадется, возможно, это будет его спасением от виселицы.

Прошел к стальному ящику, который держал в кабинете внутри платяного. Это его НЗ, неприкосновенный запас. Пояс, набитый рэндами Крюгера, самой дорогой валютой мира, с монетами из чистого золота. Несколько пачек налички, крупные купюры. Автомат и разгрузка к нему – автомат надежный, пристрелянный.

На улице – уже вовсю стреляли. Что-то взорвалось с таким грохотом, что задрожали стекла. Рвануло у капониров…

Набросив разгрузку и вооружившись, он выскочил в коридор. Там никого не было – по договоренности, их было всего двое в здании, он и Талейников. Договорились, твою мать…

Еще не поняли? За Талейниковым – те силы, которые не просто хотят оставить все по-старому. Ради этого – они готовы идти на тяжелейшие преступления. Верхушка сил безопасности и армии – а уходило это все в заоблачные выси, замыкалось на такого человека, что и подумать страшно – недаром этот телефон он будет хранить как зеницу ока. Им тоже выгодна война – но они не обирают дукандоров, чтобы заработать, бери выше. Их заработок – это казенные заказы, это громадные деньги, выделяемые на систему безопасности Империи. Это такие деньги, что им, кабульским лиходеям, и не снилось. Господи, ну сколько, в самом деле, могут наторговать кабульские дукандоры, и как это можно сравнивать с долей из казны сильнейшей страны мира? Детский сад, штаны на лямках.

Безопасность. Что такое безопасность, кто-нибудь задумывался? Безопасность. Без опасности. То есть – нет опасности. Главное слово – нет. Мы ассигнуем деньги, чтобы чего-то не было. Никогда не было. Мы не знаем, может оно быть вообще или нет. Мы считаем, что может, и платим деньги, чтобы этого не было. Мы не знаем, дорого или дешево мы платим – как можно назначить цену на то, чего нет? Мы платим, сколько скажут. Безжалостно эффективная монополия на безопасность.

Его Императорское Величество Николай Третий задумался над этим, когда решал, что надо сделать, чтобы Россия стала единоличным и непререкаемым мировым лидером на все времена. Для этого – надо было сделать ее самой эффективной. Путей к эффективности два: увеличить доходы или сократить расходы. Путей кардинального увеличения доходов не просматривалось – если они займут Индию, то будут ближайшие четверть века туда только вкладывать, а не получать. Технического прорыва, аналогичного изобретению компьютеров, – в ближайшее время не просматривалось. Значит, путь был один – сокращать расходы.

Самой крупной статьей ассигнований казны были расходы на оборону и безопасность во всех их видах.

Николай понимал, что в таком деле он может рассчитывать на считаные единицы верных ему людей. Человеком же, способным и оценивать эффективность вложений, и обладающим полным военным образованием, при этом верным ему, был адмирал Александр Воронцов, его друг с детства. Только он одновременно обладал познаниями в экономике, в военном деле и был абсолютно надежным.

Николай приблизил его и «проверил на политике», как он это обычно делал – проверка была пройдена. Сначала Николай хотел назначить его главой Собственной, Его Императорского Величества Канцелярии. Потом понял, что в таком случае заинтересованные люди его просто загрузят текущей работой. Нужен был пост, на котором не было бы ничего, кроме контрольно-ревизионных мероприятий. При этом занимающий его человек должен быть достаточно сведущим, чтобы не ослабить армию, флот, спецслужбы перед решающей схваткой за мировое господство, но при этом указать на недостатки, упущения и, к сожалению, расхищения. Его Величество не хотел иметь меньше кораблей – он просто хотел «сэкономить на отделке».

И погиб.

После этого вопросы возникли ко всей системе безопасности, и человек, их задававший, Регент Престола Ксения Александровна была не из тех, кто легко удовлетворится пустыми ответами. Армия, почему вы, справившиеся с Англией, не можете справиться с Афганистаном. МВД – почему несмотря на огромные ассигнования не ослабевает угроза террора, почему в обществе идет брожение? Спецслужбы, назовите-ка мне последнего Самодержца, который умер своей смертью и не при подозрительных обстоятельствах, и тем более не от руки убийц. Не можете вспомнить? А чем вы тогда все там занимаетесь, скажите на милость.

Выступлением в Санкт-Петербурге они добились главного – продемонстрировали Ее Высочеству, что угрозы есть. И сделали Ее Высочество в какой-то степени зависимой от них, от генералов армии и безопасности. Потому что события показали – в армии есть недовольные. И в следующий раз – их может быть намного больше.

Они – вне схватки. Они – над ней. Как в повести Стивена Кинга – регуляторы. Дозировщики зла…

Каляев больше не хотел никакого раза, ни этого, ни следующего. Против лома нет приема. Он хотел два миллиарда рейхсмарок – ни больше, ни меньше…

И баста.

На улице грохотала перестрелка, стальные стены, укрепленные вырезанными из списанной бронетехники листами, резонировали от многочисленных попаданий пуль. Но пока держались. На первом этаже капитан второго ранга пробежал коридор, отомкнул один за другим два замка, которые были в комнате. Отступив, посветил фонарем.

– Встали и на выход, – коротко приказал он, – мы уходим.

Они встали. Женщина, двое детей. Рослый парнишка с бледно-голубыми глазами цвета крымского неба и светловолосая очаровашка с ярко-синими романовскими глазами цвета кобальта.

Каляев отступил в сторону.

– Пошли, пошли, живо!

Девочка вышла первая, женщина вторая. Парнишка шел третьим, Каляев не ожидал от него ничего, он уже думал о том, сколько его людей еще на ногах, как пробраться к взлетке, и цела ли еще техника – а если нет, то как, мать их всех, уносить отсюда ноги. Он был уверен в одном – лагерь скоро снесут артиллерийским огнем, если уже не сносят – а за ними будут охотиться, как за бешеными собаками. Но два миллиарда марок – достаточная сумма, чтобы устроиться в любом месте цивилизованного мира. Возможно, он что-то даже оставит…