Кларкенвельские рассказы - Питер Акройд

[11] Манускрипт, содержащий «Восемнадцать постулатов», ныне хранится в Британской библиотеке под номером Add. 14.3405. Вот как их расшифровал и записал доктор Скиннер:

Пункт 1. Церковь — это логово и прибежище демонов. В церквах гнездится порок и всегда найдется повод для прегрешений.

Пункт 2. Папа есть отец-Антихрист, его голова, прелаты — его же члены, а монахи — его хвост.

Пункт 3. Святейшим человеком на земле является настоящий Папа.

Пункт 4. Место не делает человека святым. Человек освящает место.

Пункт 5. В нищем человеке больше сходства с образом Бога, чем в деревянном или каменном изваянии.

Пункт 6. Не следует исповедоваться ни единому священнику, ибо ни один священник не властен избавить человека от грехов.

Пункт 7. Священнослужители имеют право жениться, а монахини — выходить замуж, ибо любовь более достойна похвалы, чем целомудрие.

Пункт 8. После молитвы перед святым причастием, произнесенной священником, на алтаре остается хлеб, который и мышь может погрызть.

Пункт 9. Освященная молитвою вода ничуть не более благотворна, чем вода речная или колодезная, ибо Бог благословил всё, Им сотворенное.

Пункт 10. Ни один человек не имеет права начинать потасовку или битву за какое-либо королевство или страну; равным образом ему не следует обращаться в суд по правому или неправому делу.

Пункт 11. Правомерно и богоугодно исполнять любую работу в воскресенье и в другие дни, которые Церковь повелела отмечать как святые праздники.

Пункт 12. Спасенные согрешить не могут.

Пункт 13. Колокольный звон не благоприятствует ничему, кроме мошон священнослужителей.

Пункт 14. Спасенные образуют истинную Церковь, и на небе, и на земле.

Пункт 15. Таинство крещения есть безделица, недостойная серьезных размышлений.

Пункт 16. Нет греха в поступках, противоречащих предписаниям Церкви.

Пункт 17. Молиться можно как в церкви, так и в чистом поле.

Пункт 18. Для мирянина читать «Отче наш» ничуть не добродетельней, чем твердить «бу-бу-бул».

[12] Собрание горожан проходило в каменном амфитеатре, расположенном в сотнях ярдов от собора Св. Павла. На этом месте римляне когда-то возвели сооружение, которое использовалось в аналогичных целях; от него и остался этот античный амфитеатр, где могло разместиться огромное множество людей. Горожане сохранили его как доказательство древнего происхождения Лондона. В XI и XV веках на том же месте строились здания цеховых гильдий. Сегодня там находится Гилдхолл, то есть ратуша Сити.

[13] Взгляды историков на существование тайного общества под названием «Доминус» весьма противоречивы. Описываемые здесь события показывают, что оно находилось под сильнейшим влиянием группировки, действовавшей в интересах Генри Болингброка и использовавшей так называемых «избранных» в своих целях. Однако неясным остается другое: сохранило ли это общество приверженность Болингброку в ходе дальнейших событий в стране? Некоторые ученые полагают, что в XVII веке во время Гражданской войны оно самораспустилось, не в силах выдержать накала и масштаба религиозного конфликта той эпохи. Другие же усматривают признаки его существования в Гордонских бунтах[121]1780 года и в «Оксфордском движении» 30-х годов XIX века. Отдельные специалисты верят, что «Доминус» существует и по сей день; в подтверждение своей гипотезы они ссылаются на события в Северной Ирландии, считая их делом рук этих злокозненных заговорщиков.

[14] Сегодня поле Хокина представляет собой поросший травой курган, расположенный в нескольких ярдах от Уайтчепел-Хай-стрит. Ночью туда мало кто ходит.

[15] Многие утверждают, что праздник Иоанна Крестителя, отмечаемый в самую короткую ночь 23 июня, имеет очень древнее происхождение. Типичные для этой ночи бражничество и буйные игрища некогда были частью религиозных обрядов и до сего дня не утратили своей власти над сознанием народа. Костры и спортивные состязания есть не что иное, как атавизм дохристианской эпохи. В XVI веке, во времена Реформации, праздник был отменен. Тем не менее и ныне из года в год 23 и 24 июня на дверях английских пивных вешают цветочные венки или ставят у входа корзины с цветами.

[16] Место, где он умер, можно и сегодня увидеть в церкви Сент-Бартоломью, вернее, в том, что от нее осталось.[122]

[17] На углу Вуд-стрит и Чипсайда, на земле, смешанной со щебнем и прочим городским мусором, по-прежнему растет дерево. Только это не дуб, а платан, но он тоже прекрасно себя чувствует в атмосфере Лондона.

[18] Течение этого участка реки Флит и сегодня легко угадывается в плавных изгибах улиц в этом районе Лондона. Уильям Эксмью убил Томаса Гантера на излучине, там, где теперь Панкрас-роуд впадает в Панкрас-уэй.

[19] Такой же туман упоминает Страбон[123]в своем описании Лондона I века н. э.: по его словам, солнце было видно лишь три-четыре часа в день. Два века спустя сходную картину рисует Геродиан:[124]«над болотами висит густая мгла». Теперь тоже порой выпадают ночи, когда туман непроглядными клубами окутывает район Вестминстера.

[20] Роль кларкенвельской монахини в истории Англии конца XIV и начала XV веков тщательно исследована учеными. Ее сравнивают с другими «непокорными женщинами», такими как Элизабет Бартон[125]в XVI веке и герцогиня Ньюкасла[126]в XVII веке. Другие считают, что она всецело принадлежала Церкви, которая тогда стояла на пороге раскола, и утверждают, что монахиня представляла так называемое «матриархальное» направление. Однако не может быть сомнений, что она поддерживала примат Вселенской Церкви над Церквами отдельных стран. Вопрос о том, участвовала ли она в заговорах «Доминуса», стремившего разжечь народное недовольство и дискредитировать правление Ричарда II, остается открытым. Ее главенство в обществе продолжалось до самой ее смерти в 1427 году — к тому времени она уже была настоятельницей обители Девы Марии в Кларкенвеле, — и под ее руководством «Доминус» по существу превратился в нелегальную организацию.