Господин поручик - Александр Башибузук

Все что надо, я уже знаю. А значит, пришло убивать…

Легонько скрипнул колпачок на рукоятке. Вытяжное кольцо закачалось на шелковой веревочке.

Рывок!

С легким хлопком сработал запал, граната по пологой дуге взмыла в воздух.

Хохот смолк и в ту же секунду раздался глухой взрыв. Между машин вспух клубок огня и черного дыма. Почти сразу же, сдетонировал бензобак одного из автомобилей. Машину перевернуло на бок, она сразу же окуталась чадным пламенем.

– Горите, суки, в аду… – я вскинул «штайр».

Короткая очередь и корсиканец выбежавший из парадного плашмя рухнул в клумбу. Вторая – и еще один опрокинулся навзничь. Приостановившись, я забросил внутрь особняка следующую гранату.

Грохот, звон стекол, из пустых оконных проемов выплеснулись языки черного дыма.

– Горите, суки, в аду… – в две очереди опустошил магазин по окнам, после чего, заталкивая на ходу в приемник новую обойму побежал за особняк.

Если телохранители не полные идиоты, они не будут встревать в перестрелку, отрядят кого-нибудь на прикрытие, а сами постараются эвакуировать подопечного. Да, все может случится по-другому, но, не зная плана дома, соваться туда при таком численном перевесе противника чревато большими осложнениями. Так что, попробую рискнуть.

Если садовод не соврал – это здесь. А вот и искусственный грот, в котором расположен подземный выход за пределы виллы. Только бы не просчитаться…

Не просчитался. Уже через пару минут во двор выскочила пара парней с пистолетами в руках. Быстро оглядевшись, они подали знак, после чего из особняка появился Франко в окружении четырех телохранителей, действующих вполне профессионально.

«В ад, тварь!» – граната цокнула по брусчатке и подкатилась прямо под ноги корсиканцев.

Взрыв!

Четверых бодигардов разбросало по сторонам. Пятый остался целым, быстро сориентировался, залег и открыл огонь в мою сторону, а шестой – потащил Неро обратно в дом.

– Черт!!! – я вскинул «штайр», но пистолет сухо щелкнул и неожиданно замолчал. Чертыхнувшись, я попробовал передернуть затвор, не смог, отбросил ствол в сторону, после чего запустил последнюю гранату в отстреливающегося охранника.

Он попытался сменить позицию, но не успел и рухнул на землю с изорванной осколками спиной.

- Иду за тобой, сука… – я выхватил из кобуры «кольт» и рванул к особняку.

В коридоре прямо на меня выскочила какая-то истошно вопящая девица в белом переднике. Я ее оттолкнул в сторону, немного замешкался и в этот самый момент заметил последнего телохранителя.

Выстрелили мы одновременно.

Охранник упал, а в мое правое плечо словно кувалдой врезали. Кисть сама по себе разжалась и пистолет шлепнулся на ковровую дорожку.

– М-мать… – я сунул руку под жилет, не обнаружил крови, подобрал кольт и подскочил к Корсиканцу, лежащему поперек коридора в луже крови.

Для верности прострелил ему плечо, потом подхватил мафиозо за шиворот и затянул в первую попавшуюся комнату. Закрыл за собой дверь, потянул из ножен кинжал и присел рядом с телом.

Удар – Франко глухо застонал и открыл глаза.

– Пора просыпаться, красавица.

– Ты?!!

– А кого ты хотел увидеть, урод?

– Сын шлюхи… – смотря на меня с дикой ненавистью, прошипел Корсиканец. – Что тебе от меня надо, ублюдок?

– Ты еще спрашиваешь? Где моя женщина и ее сестры?

– Какая женщина? Какие сестры? – в глазах Неро промелькнуло непонимание. – Я не знаю, о чем ты, вонючий жиголо…

– Неправильный ответ, – я коротко ткнул его кончиком кинжала в левый глаз.

– А-а-а! – корсиканец захлебнулся воплем. – Клянусь матерью Христовой, я ничего не знаю…

– Ее зовут Ульяна Козен. С ней было две сестры. Говори.

– Не знаю, клянусь!

– Неправильный ответ…

И только лишившись ушей и обоих глаз, Франциско Неро, наконец, заговорил…

– Тварь, ты вонючая тварь! Ты больше никогда не увидишь своих сучек… – хрипло и обреченно выл он. – Никогда… После того как мои ребята всласть повеселились, я приказал их скормить свиньям. Чтобы ты сдох, русский ублюдок…

Больше он не сказал ни слова, потому что я перерезал ему глотку.

Все вокруг стало неожиданно тихо. Я привалился к стене и взял пистолет. Все началось дерьмово, а закончилось… И во всем виноват я сам…

Но стреляться не стал.

– Слишком легко для тебя, урод. Теперь живи с этим.

А потом появилась полиция…

Франция. Марсель. Городская тюрьма.

26 декабря 1919 года. 11:00

Около роты солдат, два бронеавтомобиля – уж не знаю кого они ловили: меня или самого Корсиканца, но полицейские подошли к делу более чем ответственно.

Шансов все равно были, но напрочь отсутствовало желание сопротивляться.

Я спокойно вышел в сад – положил на землю оружие, неожиданно потерял сознание, а очнулся уже…

В тюрьме, конечно. Верней, в тюремной больничке, откуда, меня прямым ходом препроводили в камеру. Эдакий тесный пенальчик, с узкой койкой и негаснущим светильником над железной дверью.

С момента попадания в прошлое, где мне только не случалось приходить в себя: грязная вонючая ночлежка, пропитанный запахом похоти бордель, и вот сейчас – кутузка. Ну что же, очень даже логический финал получается.

Господи, какой идиот…

Признаюсь, мне очень хотелось сойти с ума. Но, к сожалению, мозги функционировали совершенно исправно и ломаться не собирались.

Что дальше? Каторга, гильотина?

– Все равно… – вслух ответил я себе, смотря на загаженный мухами потолок камеры. – Абсолютно все равно…

В коридоре послышались быстрые шаги, затем залязгали засовы на двери камеры.

Дверь отворилась, на пороге мелькнул коридорный, пожилой толстяк с массивной связкой ключей на поясе, но сразу же отступил в сторону, пропустив молодого полицейского в чине первого лейтенанта.

Обведя брезгливым взглядом по камере, ажан остановил его на мне и неожиданно вежливо произнес.

– Месье, вам необходимо пройти со мной.

С момента задержания со мной еще никто не разговаривал: ни сухенький благообразный тюремный врач, ни вполне благожелательно настроенные тюремщики, но, как подозреваю, совсем без допросов не обойдется. Перед неизбежным приговором всегда полно обязательных формальностей.

«С тобой так с тобой…» – я спокойно встал с кровати и протянул руки к надзирателю, уже приготовившему кандалы. Но только ими не обошлось, вдобавок прилагался черный мешок, который мне напялили на голову. А вот это уже довольно странно, хотя… плевать.