Господин поручик - Александр Башибузук

– Гм… – я взял раритет и приложил его к плечу. – А стрелы?

– Болты, месье, болты, – вежливо поправил продавец, доставая футляр. – Наконечники специальные, типа «лягушачья лапка». Рассекают на своем пути все на что наткнутся, фактически бьют наповал. Увы, всего десять штук. Но могу заказать еще.

После недолгого раздумья, я выложил деньги. Из меня арбалетчик, как из хипстера экскаваторщик, но, с десяти-пятнадцати метров должен попасть. Все равно другого выхода нет.

Прикупив еще кое-чего, я вернулся домой, быстро собрался, спрятал снаряжение в машине и опять отправился на побережье. Время, время, черт его побери.

Не доезжая до виллы около мили, съехал на пляж, спрятал Рено так, чтобы его не было видно с дороги, а сам принялся тренироваться с арбалетом.

Ну что могу сказать…

Массивный, зараза, перезарядка муторная и долгая, прицельных приспособлений почитай нет, баллистика совсем другая чем у огнестрельного оружия, короче, хрень еще та. Из плюсов только сравнительная бесшумность и дикая убойность на кротких расстояниях. Первый же болт застрял в дереве так, что его пришлось вырубывать топором.

Очень скоро стало понятно, что дальше чем с десяти метров, стрелять из средневекового девайса категорически не стоит. Попасть-то я попаду, даже с большего расстояния, но только в силуэт, то есть, без гарантии задеть жизненно важные органы. И еще, фактически, в моих условиях – это оружие одного выстрела. Второй раз выстрелить можно и не успеть.

– Черт… – едва спрятал оружие, как заметил двух мужчин неспешно спускающихся по тропинке к пляжу. Черные мундиры, кобуры и короткие дубинки на поясе – тут не ошибешься, ко мне пожаловали жандармы. Этого еще не хватало. Какого хрена им здесь надо?

Чертыхаясь про себя, я шагнул к мольберту, который, к счастью, догадался установить сразу по приезду. Будем надеяться, что пронесет. А если нет… На нет и суда нет.

– Добрый вечер, месье, – вежливо поздоровался самый молодой из жандармов, безусый худощавый парень с выбивающимися из-под кепи волнистыми волосами.

– Рисуете? – второй, седой пожилой капрал, бросил подозрительный взгляд на девственно чистый холст.

– Добрый вечер, господа, – я небрежно кивнул ажанам и преувеличенно тщательно стал выбирать кисть. – Да, выбрался немного порисовать. В это время года удивительно красивые закаты.

– Вы не француз, месье? – вдруг поинтересовался пожилой жандарм.

– Вы правы… – я приготовился к худшему и как бы невзначай опустил руку в карман тужурки. – Я русский…

Но, вопреки ожиданиям, меня никто не стал арестовывать. Жандарм принял строевую стойку и торжественно отчеканил.

– Капрал, Ришар! Имел честь воевать вместе с вашими соотечественниками, месье! Уважаю вашу нацию, месье. И сочувствую вам…

Я облегченно выдохнул. Судя по всему, жандармы ничего не заподозрили. Странно как-то это. По ходу пьесы, на меня в полиции и жандармерии давным-давно должны были сориентировать личный состав. Особенно после того, как я засветился в госпитале во всей красе. Но ладно, пора налаживать контакт. Не стоять же букой.

– Поручик… Ржевский…

Контакт моментом наладился. Мы разговорились о фронтовом прошлом, приняли по глоточку кальвадоса из моей фляги и распрощались друг с другом вполне по-приятельски. Правда, без неожиданных вводных не обошлось.

– Месье, а не могли бы вы… – страшно смущаясь, промямлил молодой жандарм. – Э-э-э… нарисовать для моей Мари, небольшой рисунок… ну… совсем небольшой. Меня, к примеру…

Этого еще не хватало. А художник-то липовый… Вот как-то еще не удосужился я проверить, обременен был или нет поручик художественными талантам. И как быть? Отказ будет выглядеть очень подозрительно. Придется пробовать. Если что, признаюсь в принадлежности к школе кубизма. Или сюрреализма. Знать бы что это такое.

– Почему бы и нет… – я достал из папки лист бумаги. – Сядьте лицом к солнцу, Пьер…

Но вот чудо, едва карандаш оказался у меня в руках, неуверенность сразу же пропала. Штрих за штрихом, на листе бумаги стала проявляться вполне узнаваемая физиономия жандарма. Ну ничего себе! Силен поручик. Или я сам. Что, впрочем, уже давно одно и тоже.

– Месье!!! – смотря на свой портрет, ажан изумленно покачал головой. – Прямо как на фотографии. Вы настоящий мастер!

– Чего уж там, – гордо и небрежно бросил я. – Теперь ваша очередь, капрал…

В общем, все сладилось к всеобщему удовольствию. Рассыпаясь признательностью стражи порядка убрались восвояси. Ну и скатертью дорожка. Рисование рисованием, а у меня и своих дел хватает.

Когда солнце коснулось горизонта, я пешим порядком выдвинулся к вилле. К счастью, облака сбежали с неба, и даже при свете луны, мне удалось все довольно подробно рассмотреть.

Как и предполагал, собак на ночь выпустили из вольера. А значит, ночная акция сама по себе отменяется. Ну что же, днем так днем.

Понаблюдал еще немного, я вернулся назад, наскоро перекусил и улегся спать в кабине машины. А с рассветом уже был на ногах. Выспаться не удалось, но желание поскорей освободить Ульяну, придавало неиссякаемый источник бодрости.

Первым делом отогнал машину поближе к вилле и спрятал ее за холмом поросшим буковыми деревьями, а потом принялся собираться.

Бушлат долой, только мешать будет. Потом надел защитный жилет, а поверх него самодельную разгрузочную систему, в подсумки которой сложил боеприпасы и гранаты.

Штайр с примкнутым прикладом на одноточечном ремне, кобура с кольтом на бедре. На поясе британский окопный кинжал-кастет в ножнах и колчан с болтами. Арбалет в руках. Вроде бы и все. Громоздко, неудобно, но сойдет.

Управившись, присел на покрытый мхом валун, неспешно выкурил сигарету, встал и решительно направился к вилле.

Я иду за вами, мои девочки…

Франция. Марсель. Пригород Монтредон.

24 декабря 1919 года. 06:30

Прямо с утра на вилле началась какая-то странная активность. Обслуживающий персонал вместе с охраной носился по территории и дружно наводил порядок, как по мне, и так идеальный. Соваться за периметр при такой обстановке было бы, по крайней мере, большой глупостью, так что пришлось задержаться на своем наблюдательном пункте. Хотя, честно говоря, каждая минута промедления казалась мне часом.

Наконец, ближе к обеду, ажиотаж стал спадать, и я решил действовать. План уже давно сложился, так что осталось только его исполнить.

– Раз-два-три-четыре-пять, я иду искать… – я быстро сбежал с холмя, перемахнул за забор и укрылся в саду.

Ждать долго не пришлось, уже через пять минут появилась пара охранников. Держа свои лупары на сгибе локтя, они неспешно брели по аллее и о чем-то беседовали на незнакомом мне языке. Оба корсиканца были совсем молодые, с едва пробивавшимися усиками, но как на подбор коренастые и крепкие.