Жнецы - Джон Коннолли

– Странная часть страны, – поделился наблюдением Ангел.

– И вправду.

– Из них наверняка тьма-тьмущая не голосовала за Хилари.

– Из нас тоже тьма-тьмущая за нее не голосовала.

– Ну да, пятьдесят процентов. А я ее все равно любил и буду любить.

На подъезде к Берку стали попадаться первые машины погранслужбы США, характерного коричневого цвета, и Луис на всякий случай стал подтормаживать, хотя ехали с превышением не больше десяти километров в час. В наступающих сумерках чуть не пропустили поворот направо на 122‑ю автостраду, а затем лишь закрытая территория кемпинга, на границах которой громоздились перевернутые мусорные баки, предупредила о скором повороте на 37‑е шоссе. Слева постепенно вырос перст трубы так и не достроенного когда-то дома, теперь медленно утопающего под зеленым натиском растительности, и вот примерно в тридцати километрах от Массены начали появляться мотели, а также казино и табачные лавки могавков. Указатель возвещал, что отсюда всего одна миля до канадской границы. Еще один знак – растянутый по стенке фактории транспарант – объявлял, что «Здесь земля Могавков, а не Нью-Йорков».

Значит, уже близко.

Остановку сделали в Массене, заехав в неприметный мотель и взяв отдельные номера. Луис сразу же лег спать, а Ангел у себя еще какое-то время смотрел телевизор на минимально возможной громкости, чутко слыша шум въезжающих на стоянку машин, голоса, видя присутствие анонимных фигур в сгущающемся сумраке. По натуре Ангел был «совой», так что к ночи чувствовал себя вполне комфортно, а вот с утра тяжеловато. Наконец он заставил себя выключить телевизор и улечься в кровать. Какое-то время он проспал, а пробудился, когда часы на прикроватной тумбочке вот-вот готовы были грянуть побудку на рубеже 4:00 – он едва успел их вовремя пригасить.

Когда Ангел появился из мотеля, Луис уже ждал в машине. Меж собой они не обменялись ни словом, внимание при выезде из Массены сосредотачивая на дороге, темноте и на предстоящей работе.

В каких-нибудь восьми километрах западнее Массены Луис повернул на юг. Еще через десяток километров напарники миновали ряд подковообразных водоемов со стоячей водой, а также ветшающие полуразрушенные промышленные сооружения – единственное, что осталось от тальковой шахты Лихагена. Дальше находились развалины Уинслоу, которые постепенно возвращала в свое лоно природа. В мутноватых предрассветных сумерках их видно не было, но Луис знал, что они там. Он видел их на фотоснимках Хойла и запомнил местонахождение досконально, как и положение двух необозначенных дорог, изгибающихся через речку Рубо на юго-запад во владения Лихагена.

К первому пересечению напарники подъехали вскоре после того, как дальномер показал отметку «двадцать пять километров». Здесь висела табличка «частные владения», а дорога вела к первому мосту через Рубо. Луис поехал медленней. Справа из древесной поросли один раз мигнул фонарик: обозначили свое присутствие Лайнотт с Маршем. Луис с Ангелом проехали по дороге еще километров пять и добрались до второго моста. Откуда-то из чащи им снова посигналили: Блейк и Вайс.

Тем временем Эндаллы вошли на территорию Лихагена под покровом темноты вскоре после полуночи и пешком пробрались к развалинам старых коровников, чтобы оттуда наблюдать за особняком Лихагена и дожидаться прибытия Ангела с Луисом. Как и с тремя первыми парами, от начала операции связи с ними не было. Да и ладно. Каждый и так знает, чем ему заниматься. Телефоны, безусловно, были бы в помощь, но здесь от них проку никакого.

Единственные, кто пока не прибыл на место, это Хара и Харада. Они все еще в Массене и выедут лишь в назначенное время, когда Ангел с Луисом уже проникнут на территорию Лихагена. Так надо, а иначе мини-конвой из машин рискует привлечь к себе нежелательное внимание.

Убедившись, что «мостовики» на местах, Ангел с Луисом пересекли южный мост в земли Лихагена. На дороге не было ни огней, ни каких-либо других машин – вообще никаких признаков движения или жизни. Вокруг по большей части рос лесной массив, так что машину с обеих сторон скрывали деревья, хотя в двух местах попадалась широченная просека – по всей видимости, лихагенский выгон для скота. Километра через три снова потянулась грунтовка, а лес стал редеть. Впереди показался старый амбар (он тоже был указан на одной из карт и стоял возле брошенной фермы). В нем Ангел с Луисом оставили машину. До гнезда Лихагенов отсюда оставалось не больше километра, и ехать дальше на машине значило нарушить покой его обитателей.

Из оружия Ангел с Луисом взяли по «глоку» и автомату «штейр» на ремне и с глушителем; остальной мобильный арсенал был оставлен в багажнике. «Штейр» прост и эффективен: несмотря на прицельную дальность до двадцати пяти метров, легок в обращении; незаряженный весит всего полтора кило; сила отдачи небольшая, а скорострельность девятьсот выстрелов в минуту. Дополнительно Луис с Ангелом прихватили по запасному рожку на тридцать патронов для «штейров» и по запасной обойме для «глоков».

Впереди находились коровники – два деревянных одноэтажных строения, выкрашенных белой краской. Невдалеке над ними вздымался синий зерновой элеватор уже современной постройки. В ноздри шибал запах навоза. Заглянув в ближний коровник, Ангел сделал вывод, что с увозом скота на убой уборка здесь не проводилась. Луис оглядел коровник, стоящий справа, и когда стало понятно, что оба строения пусты, напарники тронулись дальше, используя строения как прикрытие, пока не вышли к подножию пологого холмика, выходящего на особняк Лихагена меньше чем в полукилометре к западу.

Убирать Лихагена выстрелом с дальней дистанции Луис не стремился уже изначально, даже при всей малоподвижности старика. Это не было Луисовой «коронкой», особенно после повреждения левой руки несколько лет назад, когда они с Паркером действовали в Луизиане. Даже если б рука была на этом набита, нельзя предугадать, потянуло бы старика на свежий воздух конкретно этим утром или нет: ведь все зависит от погоды. Вряд ли старый больной человек позволит себя катать по территории в сырость и холод, тем более что на сегодня обещан проливной дождь.

К тому же помимо Лихагена-старшего предстояло разобраться и с Лихагеном-младшим. Его тоже надо уложить. Если убить отца, но оставить сына, вендетта продолжится. Так что если убирать, так обоих разом. А это значит, устранять их надо в доме – Луис с Ангелом проникают внутрь, а Эндаллы прикрывают. Процесс должен протекать как можно тише, с глушителями, чтобы звуки пальбы не привлекли к происходящему нежелательного внимания. Надежды, впрочем, довольно призрачные. Маловероятно, что и войти, и выйти удастся незамеченными. Скорее всего с территории Лихагена придется потом прорываться с боем. Что ж, во всяком случае действуют они не в одиночку, а с их десятью стволами людям Лихагена не совладать: не тот расклад.

– Где они? – шепнул Ангел.

Луис пристально оглядел халупу. Здесь у них было обозначено место встречи, однако Эндаллы все еще не появлялись.

– Ч-черт, – тихонько прошипел Луис, прикидывая варианты. – Давай посмотрим на дом, нет ли там каких-то шевелений.