Жнецы суть ангелы - Олден Белл

Посвящается МЕГАН

«Один из супругов всегда аристократ, другой — простолюдин».

Джон Апдайк, «Супружеские пары»[1]

«Мне жаль человека, который способен пройти от Дана до Вирсавии, восклицая: „Как все бесплодно кругом!“ Ведь так оно и есть; и таков весь свет дня того, кто не может возделывать приносимых им плодов».

Лоуренс Стерн. «Сентиментальное путешествие»[2]

«Иногда мертвые лучше».

Пет Сематари

Прежде всего мне хотелось бы поблагодарить Джоша Гетцлера и Марджори Брэман: первого — за его дружбу и профессиональные навыки, вторую — за стиль и неоценимый талант редактора. Я выражаю благодарность моим первым читателям: Марии Каррион, Филу и Пэтти Эббот, Аманде Ньюман, Джону Риду, Эллане Тейлор, Энн Доулинг, Анабель Джонсон и, в частности, верному другу Стивену Миловитцу. Я не нахожу достойных слов, чтобы выразить свою признательность моей матери и самой преданной женщине, Делорес Мэлони, а также отцу, Сэму Гейлорду, с которым я с детства привык читать книги и лакомиться сырниками в «Артз Дели» на бульваре Вентура. И, конечно, я благодарен всем преподавателям, учившим меня последние годы в университете, особенно Ричарду МакКоуну и Кэрол Муни, без которых моя жизнь была бы скучной и обыденной.

Бог — замечательный Бог. Темпл знала это по восхитительным чудесам, все еще заметным на разрушенном лике земного шара. Например, сияющие рыбы на отмели. Они походили на диво дивное, не сравнимое ни с чем, что она видела прежде.

Это случилось ночью, когда небесное светило раскрасило остров густыми тенями. Луна была такой сочной, что освещала мир ярче, чем днем, позволяя Темпл воспринимать все с невероятной четкостью, словно солнце скрывало правду, а ночь дарила ей свои глаза. Она покинула маяк и спустилась на пляж, чтобы без помех полюбоваться луной.

Темпл стояла на отмели и чувствовала, как ее ноги погружались в песок, как бормочущие волны щекотали лодыжки. И вот тогда она увидела чудо — стаю крохотных рыб, метавшихся вокруг нее, будто детские шарики в очерченном мелом круге. Рыбы сияли изнутри серебристым светом, хотя некоторые из них были золотистыми и розовыми. Они сновали вокруг и танцевали у лодыжек Темпл, и она чувствовала прикосновение их маленьких наэлектризованных тел. Ей казалось, что она стояла под луной и на самой луне одновременно. Такого с ней еще никогда не бывало. Она бродила по земле пятнадцать лет, но ничего подобного не видела. И можно было бы сказать, что мир накрыло черным проклятием и что дети Каина отвернулись от праведности и добра.

Однако Темпл знала другую истину. Она понимала, что мир катится в адскую пропасть. Она верила, что злые поступки и отвратительные стечения обстоятельств изгнали ее из общества людей на изолированный остров. Но именно это и привело ее к волшебной ночи с незабываемой луной, сиявшей ярче солнечного света, и к изумительному чуду рыб, которого она иначе никогда бы не увидела.

Вот почему Бог был замечательным Богом. Благодаря Его стараниям вы не пропустите ни одного события, которое вам положено пережить как свидетелям.

* * *

Она ночевала в заброшенном маяке, стоявшем на вершине утеса. В округлой нижней комнате имелся очаг, на котором она готовила рыбу в почерневшем железном котле.

В первый вечер своего прибытия на остров Темпл обнаружила люк, ведущий в сырое складское помещение. Там она нашла свечи, рыболовные крючки, аптечку и ракетницу с коробкой окислившихся патронов. Она испробовала один из них, но тот дал осечку.

Каждое утро она искала в подлеске земляные каштаны и проверяла сети на береговой отмели. Она оставляла кроссовки в маяке — ей нравилось чувствовать горячий песок под босыми ступнями и траву флоридского пляжа между пальцами ног. Пальмы походили на кусты, поднявшиеся в воздух. Их ломкие увядшие листья шелестели на ветру и, словно юбки, развевались вокруг высоких стволов.

Около полудня Темпл взбиралась по спиральным лестницам на сигнальную башню. На средней площадке она останавливалась, чтобы перевести дыхание и подставить лицо под солнечные лучи, бившие из грязных окон. Наверху она выходила на узкий решетчатый балкон и прогуливалась по кругу, осматривая сначала бескрайнее море, затем побережье материка и каменистый мыс зачумленного континента. Иногда Темпл замирала на месте, разглядывая перевернутую полусферу рефлекторной лампы. Сверкающая стеклянная оптика походила на поставленный боком котел, покрытый мириадами квадратных зеркал. Она могла видеть в них свое отражение, четкое и многогранное — целую армию отражений.

Вечерами Темпл листала неиспорченные гнилью журналы, которые она отыскала в старых ящиках из-под бутылок с керосином. Слова для нее ничего не значили, но ей нравилось любоваться картинками. Они показывали места, в которых она никогда не бывала. Вот толпа причудливо одетых людей приветствовала прибытие какой-то персоны, сидевшей в длинной черной машине. Молодые мужчины в белых костюмах возлежали на кушетках в домах, чьи стены не были покрыты пятнами засохшей крови. Женщины в нижнем белье изгибали тела на фоне декораций безупречно белого цвета. Абстрактные небеса, белые-белые! Неужели был возможен такой удивительный цвет? Если бы ей дали всю белую краску, сохранившуюся в мире, что осталось бы незатронутым ее кистью? Она закрывала глаза и размышляла об этом.

Иногда ночи выдавались холодными. Она поддерживала огонь в очаге и, кутаясь в армейскую куртку, прислушивалась к океанскому ветру, свистевшему на флейте ее высокого дома.

* * *

Затем случилось еще одно чудо — или, возможно, это было предзнаменование, потому что на следующее утро после сияющих рыб она заметила на пляже тело. Темпл увидела его во время утренней прогулки вокруг острова — на северном конце, у отмели, куда она шла, чтобы проверить сети.

Сначала тело выглядело черной полоской на белом песке, и она определила его размер издали, поднеся пальцы к глазам. Слишком маленький размер для человека, если только он не сложился вдвое или не зарылся в песок — что было вполне вероятно. Темпл осмотрелась по сторонам. Ветер мирно посвистывал в траве над береговым откосом. Она села и зафиксировала взгляд на темном предмете, высматривая какое-либо движение.

Сегодня отмель удлинилась еще на дюжину футов. С каждым новым днем она увеличивалась все больше и больше. Когда Темпл приплыла сюда, остров находился на значительном удалении от материка. Чтобы добраться до него, она использовала переносной красно-белый холодильник, который держал ее на плаву в водоворотах у рифов.

С тех пор прошло несколько месяцев. За это время остров вытянулся в сторону континента. Сезонные течения отгоняли воду дальше к океану, приближая маленькую и безопасную территорию к зараженному материку. На противоположном берегу образовалась рифовая коса, к которой от острова тянулась узкая полоска выступавших над водой кораллов. Две сходившиеся части отмели напоминали пальцы Бога и Адама, устремленные навстречу друг к другу, и их упорное сближение обещало, что однажды перешеек оголится полностью и станет легко проходимым. Пока Темпл ничто не угрожало. Буруны у рифов выглядели грозными и свирепыми. Любой, кто отважился бы перебраться через них, разбился бы о скалы. По крайней мере, в данное время.