Первый - Михаил Владимирович Савич

class="p1">Так и живу – Наташку жалко, и секс у нас с ней странный, она вечно придумывает что-нибудь с целью привязать навсегда. Меня эти опыты из «Камасутры» выводят из равновесия. Наташка – красавица южного типа, бабушка по матери у нее армянка – темперамент взрывной. Когда она рядом, я всегда готов к взрыву бомбы. И через два раза на третий – бомба взрывается.

Я и мерзавец, и использую ее, испортил ей жизнь, бесчувственное бревно, когда же я поумнею, и если еще раз кивну – то умру в страшных мучениях. А как мне не кивать – это все правда. И испортил, и использую, а когда разок попробовал не кивнуть, а возразить… В общем, кивать спокойнее и для здоровья полезнее.

Наташка то меня холит и лелеет, кормит и обхаживает, таскает по магазинам и подбирает мне шмотки, подходящие, как фон, под ее наряды. То вдруг презирает, выгоняет и забывает навсегда. Предсказать заранее, что меня ждет через пять минут – невозможно. Я пробовал не раз. Ни разу не вышло. На вулкане жить спокойнее, он хоть взрывается реже.

Светлане же я регулярно признаюсь в любви. Она так же регулярно превращает все в шутку или сердится. Но изредка мне удается ее куда-нибудь пригласить, на Веласкеса или Эль Греко – сам я к испанской школе равнодушен, разве что сон разума Гойи как-то впечатлил…

А у Светки все испанское, – и история Испании, и сама Испания – мечта детства. Язык выучила и, если едет за рубеж – то туда и только туда. Куда мне деваться? Вот и прочитал я и Лопе де Вега, и Сервантеса, и Коэльо. Пересмотрел кучу фильмов малоизвестных испанских режиссеров. Все ради того, чтобы поддержать разговор с ней. Самому мне ближе отечественное или, на худой конец, английское.

Дурацкий у нас любовный треугольник. Понятно, что ничего хорошего не получится, но и рвать по живому никто не решается.

И вот Наташка решила меня простить в очередной раз. Написала и позвонила. Я обрадовался. Одной игрой жить нельзя, есть и естественные потребности. Да и первое время после примирения – самое лучшее. Договорились, что ближе к ночи я буду у нее.

Пробежался по улице. Зарядка. Завтрак.

ВХОД

Интерлюдия: Света

– Павел Андреевич, ваше вино.

– Паша, ты не перебираешь с этим?

– А ты следишь, Свет?

– Прошлый раз меня впечатлил, повторений мне бы не хотелось.

– Ты же обещала не напоминать мне об этом, я, скорее всего, отравился.

– Не говори глупостей, твой отец вина заказывает у лучших производителей Франции, ты перебрал и вел себя омерзительно. Я обещала забыть все это, при условии, что ты не будешь так напиваться. Смотри, какой вид внизу, жалко, что уже пролетели, там озеро в центре Альп, среди льдов и лугов.

– Так в чем проблема? Эй. Анюта, передай пилоту, что я велел развернуться и еще раз над озером пролететь.

Хочу его рассмотреть.

– Думаешь, что это возможно? Есть же план полета и ограничения различные. И мне все еще не нравится твое фамильярное отношение к прислуге.

– Вот выйдешь за меня замуж и все изменишь. Все будут перед тобой на цыпочках ходить и в рот заглядывать. – Ты еще хуже Миха, у меня после его предложений всегда настроение плохое, трудно отказывать друзьям.

Мы же с тобой договорились до Нового года эту тему не обсуждать.

– Все для тебя. Будет все, как ты захочешь. И мои манеры, и манеры всех в доме ты тоже исправишь. Не злись, вот смотри – опять летим над этим озером, еще и снизились, чтобы тебе виднее было.

– Спасибо, взгляни сам. Место какое чудесное. Озерцо небольшое среди снежных пиков, и зеленые лужайки вокруг. Пустынно – нет ни дорог, ни жилья.

– Да, неплохо, но странно это для Швейцарии. Пожалуй, я это все куплю. Хочешь, туда в поход сходим?

– Пешком? Вряд ли, но было бы интересно взглянуть на мир оттуда.

– А на вертолете тебе самой все эти красоты на второй день станут безразличны, а пешком туда неделю идти придется. Давай сейчас туда и выберемся? В свою Испанию ты еще успеешь.

– Она не моя.

– Хочешь куплю? Не проблема.

– Всю? Не смеши меня, да и не нужна она мне, как собственность или инвестиции. Меня туда с детства тянет, просто побывать, подышать воздухом Пиренеев, с простыми людьми поговорить на языке Сервантеса, в провинциальном театре пьесу Лопе де Вега в подлиннике посмотреть. Ты же знаешь…

– Знаю, ты в Питере о Барселоне мечтаешь, а в Барселоне о Питере. Папа посоветовал мне купить и то, и другое, а потом все это перевезти в любимую мной Ниццу.

– Это Андрей Павлович над тобой подшучивает. Ты попробуй хотя бы одну Ростральную колонну перевезти. Я посмотрю, что у тебя получится.

– Думаешь, что не смогу? Да без проблем. Дам на лапу, у нас там все берут – для всех это будет реставрация. Леса поставим, разберем на части, потом другую на скорую руку сляпаем. Подлинник вывезем, и все дела.

– Забавный ты сегодня, и выдумщик. А Эрмитаж?

– Так же. Частями все вывезем, картинки и антиквариат тоже заменим. Будешь царицей в Зимнем, но в Ницце. Папа и так уже в России подлинников почти не оставил. Мне смешно, когда там увозят на реставрацию или на выставки то, что у нас дома Гришка малюет.

– Фантазер ты, Паша, в Эрмитаж, кроме американцев, еще и настоящие ценители ходят. Это ты меня на Лазурный берег заманиваешь выдумками.

– Не убедил?

– Нет. Я в Барселону лечу.

– А почему ты там в нашем замке не хочешь жить, это же рядом?

– Он мне не нравится, поле для гольфа – это еще приемлемо, но теннисные корты и бассейн в средневековом замке – это уже перебор. Теряется связь с той эпохой. Да и сам замок вы превратили в отель люкс. Представить себе кастильского гранда шестнадцатого века в этом вашем замке просто невозможно.

– Ну хоть отель приличный выбрала бы, а то – домик в центре города.

– Это пять звезд, а место в старой Барселоне выбрано очень удачно. Там все рядом. Все то, ради чего я туда езжу.

Если тебе там плохо, то живи в деловом центре или у себя. Там ты и в игру свою зайти сможешь.

– Такую красавицу, как ты, из твоего домика украдут за день. А игру, которая в самом деле скоро моей будет, ты недооцениваешь. Попробуй – тебе понравится.

– Нет, там все нарисованное, и