Генерал его величества - Андрей Величко

Лодкам поставлена первая боевая задача. Поскольку мы не можем начать, как выразился Георгий Андреевич, превентивные боевые действия, то вынуждены отдать инициативу самураям и ждать первого хода противника. По разведывательным данным генерала Найденова, 16 февраля сего года к 11:00 токийского времени ожидается прибытие в главную ВМБ Японии, порт Йокосука, купленных в Италии крейсеров «Касуга» и «Ниссин».

Нам приказано занять к этому времени позицию в означенном районе и в случае начала военных действий, о чем нам будет сообщено по радио, воспрепятствовать прибытию крейсеров в порт назначения любыми средствами на наше усмотрение. Поскольку о точном маршруте их перегона информация получена недостоверная — известно только, что корабли идут под британским торговым флагом и под управлением англо-итальянской команды, — то сочли мы атаку в нейтральных водах недопустимой. А вот атаковать непосредственно в акватории Токийской бухты, в японских территориальных водах — дело другое. Глубины вполне позволяют, да и полное отсутствие у самураев каких бы то ни было средств обнаружения подводных лодок делает это предприятие вполне осуществимым. Мы знаем время и место. Имеются подробные лоции и карты Токийской бухты, многократно посещавшейся русскими кораблями. А еще у нас есть надежнейший, как уверил нас Г. А., метеопрогноз. Ремонт лодок рабочими фактически окончен, мелкие недоделки завтра будут полностью устранены.

04.02.1904

Я, лейтенант Черкасов и остальные офицеры долго сидели над картами, планируя операцию. Разработали несколько разных схем нападения. Рассчитывали различные варианты атак по каждой схеме и наиболее удобные места для их применения. Определяли хронометраж, наиболее выгодные курсы, скорости движения, назначали ориентиры для маневрирования с учетом волнения моря, видимости и течений. Особое внимание уделили подводным течениям, высоте прилива и остальной гидрографии. Глубины уточним еще раз непосредственно на месте эхолотами, поскольку рассчитываем прибыть к месту назначения не позднее вечера 15 февраля. Предстоит пройти около 1250 миль, это не менее 8 с половиною суток экономхода.

Приняли на борт боевые мины и по четыре новейших электроторпеды. Сверх штата погрузили еще по две 45–12. Две 45-1Э — электры — в аппараты. Две 45–12 в торпедные ящики. И еще две в деревянных ящиках на палубу торпедного отсека. В нем теперь совершенно негде повернуться. Придется минерам спать с торпедами в обнимку. Но как смеются матросики: в тесноте, да лишь бы самурая побольней обидеть.

После нескольких дней пребывания в Порт-Артуре у меня было много слов для определения сути тамошней обстановки, но среди них только одно цензурное — бардак. Ситуация усугублялась неисчислимой прорвой всяческого начальства. Ну вот, например, возьмем эскадру. Понятно, что командовать ею должен адмирал. Хотя моей Второй Тихоокеанской командовал мичман, и вроде неплохо. На всякий случай не помешает один запасной, мало ли что будет с первым… Но тут их было шесть штук, и ждали еще двух! Количество же генералов вообще не поддавалось подсчету — на квадратный метр земной поверхности их тут приходилось почти как у нас в Арбатском округе. Причем вся эта свора постоянно грызлась.

Если расположить группы артурского населения по убыванию численности, то на первый взгляд получалась такая картина: китайцы, японцы, моряки, шлюхи.

Среди последних приехавшие со мной Татьянины девочки уже вовсю развернули вербовочную работу. А филиал шестого отдела тут уже полгода как был — с тех пор, когда Гоша с Машей приобрели контрольный пакет Русско-Китайского банка. Естественно, я сразу зашел туда — поинтересоваться насчет обстановки, то есть того, что удалось нарыть на местное начальство. Картина оказалась ожидаемой: практически вокруг каждого увивалось как минимум по одному японцу, а обычно — так и по два-три. Не просто так, а на правах доверенных холуев — портных, парикмахеров, поставщиков… То есть при желании укрывательство японского шпиона можно было без труда шить каждому. Кстати, Гниду я с собой не взял, вместо него добровольцами (!) вызвались два его помощника-китайца. Очень уж им хотелось применить свои профессиональные навыки к гражданам Страны восходящего солнца…

Средь всего этого безобразия было четыре «луча света в темном царстве» и места отдохновения души — два аэродрома, калединский штаб и завод в Хуицаинзе. Каждый объект был обнесен колючей проволокой, по периметру прогуливались часовые, несшие службу как положено, то есть: «Стой, кто идет?! Стой, стрелять буду?!» — выстрел вверх и очередь на поражение. Пара случаев стрельбы на поражение уже была, местным этого хватило.

Консервный завод порадовал глаз — склады забиты боеприпасами, производство противопехотных мин идет даже с опережением графика, за счет местной инициативы с прикапываемыми стволами-самопалами. Правда, ручных гранат делалось чуть меньше планового количества, и я записал, чего не хватает для исправления этой хоть и небольшой, но неприятности. На подходе была первая партия осветительных бомб. Впрочем, и консервная продукция не была забыта — красивые банки бычков в томате и минтая в собственном соку пользовались большим спросом в Артуре и Дальнем, несмотря на довольно высокую цену. Неподалеку от завода имелось подсобное хозяйство с парой сотен буренок — тоже, в общем, консервы, только без банок и иногда дающие молоко.

Я ознакомился с документами — как идет выполнение нашей продовольственной программы. Суть ее была в том, что с началом блокады продовольствие здесь резко подорожает, а потом и вовсе почти пропадет. Мы собирались даже слегка интенсифицировать этот процесс, но с маленькой оговоркой — «в свободной продаже». У нас с продовольствием все будет в порядке, но распределяться оно будет по карточкам — воинским, рабочим и иждивенческим, они уже печатались. То есть в идеале беспрепятственно кушать смогут только участвующие в обороне полуострова лица.

В Порт-Артуре вовсю циркулировали слухи о возможной войне, но почему-то ее начало единодушно откладывалось на весну. Как-то в это не очень верилось — нападать на Артур вроде лучше, пока во Владивостоке лед. «Наверняка не обошлось без японского аналога моего информбюро», — подумал я. Не напали бы заразы узкоглазые даже раньше, чем в нашем мире, с них станется.

Мое появление в Порт-Артуре вызвало определенное любопытство, выразившееся в десятке приглашений. Я их проигнорировал. Встречи с интересными людьми и так были запланированы, а общаться с Фоком, Стесселем и прочими генералами в качестве гостя мне было просто некогда. Вот стану начальником — сами придут, если за чем-нибудь понадобятся. Но Стесселю занемоглось… По моим сведения, его достала жена — вынь ей да положь инженера Найденова! И будущий почетный сдаватель крепостей набился ко мне сам. Я принял его в своем вагоне.

Уже через десять минут я понимал, как мотивы, через полгода сподвигшие одного поручика стрелять в Стесселя, так и довольно мягкий приговор суда по этому поводу. Передо мной сидел болтливый, напыщенный и самодовольный м…, иного слова не подберешь. Ведь дурак, например, может быть и существом тихим, вполне согласным с судьбой, этот же был абсолютно уверен в собственной исключительности. Правда, к пистолету меня пока не тянуло, но правый кулак уже начал ощутимо чесаться. И в конце этот экземпляр еще намекнул, что такой небедный человек, как я, может вполне ускорить прохождение своих бумаг по местным инстанциям при его, скота, небескорыстной помощи.