Продюсер - Павел Астахов

— Слушай внимательно, Айя. Отмени свое выступление!

— Не поняла. Как это — отменить?

— Вот так. Отмени. Не надо ехать в «Гоголефф»!

— Простите, почему?

— Концерта не будет. Не выходи из дома!

— Как не будет? Кто вы?

— Я — друг!

— Почему я должна вам верить?

— У тебя нет выхода! Если выйдешь из дома — погибнешь!

— Как? Почему?

— Все! Прощай, Кися, — шепот прекратился.

Айя опешила — не столько от предостережения, сколько от того, как к ней обратился таинственный собеседник. Он назвал ее именем, которое использовал лишь один человек на свете. Это был ее наставник и продюсер, погибший неделю назад, Иосиф Давыдович Шлиц. Айя потрясенно посмотрела на розовую телефонную трубку. На дисплее в разделе «Принятые звонки» высветились два слова: «ИОСИФ ШЛИЦ».

Интерьер клуба был изменен специально для праздника, хотя, судя по гостям, прибывшим без женщин и цветов, сам день рождения, похоже, был только удобным поводом собрать приближенных партнеров олигарха для беседы за поздним ужином под хорошую музыку и пение. Тем более что Алимджан большее значение придавал «юбилею» своего внука. Вдоль стены напротив сцены выстроились прямоугольные столы, образуя букву «п», в центре верхней перекладины стояло кресло. Единственное. На него и сел сразу же Алимджан. Все остальные в считаные секунды расселись вокруг стола. На сцене тут же появился Клим Чук, который, не мешкая, пропел подряд все три свои хита: о плачущей в парке невесте, о жар-птице и что-то на непонятном языке, который должен был быть английским.

Алимджан кивнул ему и отдал короткое распоряжение стоявшему чуть сзади помощнику. Тот кивнул еще кому-то, и на сцене появились две огромные корзины цветов. Клим явно обрадовался и продолжил свои прыжки по сцене с утроенным энтузиазмом. А Алимджан встал и заговорил, невзирая на орущую музыку.

Гости заволновались. Перед сидящими за столом возникла тяжелая задача — услышать босса. А он говорил четко, не торопясь, но и не напрягая голоса:

— Братья мои, нечасто удается нам собраться вместе. Сегодня есть для этого хороший повод. Аллах подарил человеку жизнь. И возможность быть счастливым. Самое большое счастье для человека — это любовь! Я люблю мою семью, люблю моих друзей. По-прежнему люблю ушедшую от меня шесть лет назад в лучший мир Мириам. В день, когда моему внуку исполняется пять лет, я вспоминаю ее и хочу быть с вами. Мои друзья! Предлагаю поднять бокалы за вас, мои дорогие братья! Пусть Всевышний продлит ваши благословенные годы на земле! Счастья вам, любви, богатства! До дна! — скомандовал Алимджан.

Все дружно зазвенели рюмками и опустошили их, а Алимджан лишь чуть прикоснулся к вину и снова заговорил. Он привык говорить на праздниках. Ему всегда было искренне приятно разговаривать со своими друзьями, близкими, родственниками. Не пить и есть он пришел сюда, а общаться. Посмотреть на своих верных партнеров и понять, так же ли он имеет на них влияние, растет ли его авторитет, не ускользает ли власть. Он говорил и сканировал каждого из собравшихся своим пронзительным пытливым взглядом:

— Друзья мои, братья! Я не хочу сегодня слушать поздравлений в мой адрес. Оставьте свои прекрасные чувства и слова при себе. Вы можете подарить мне не слова, а ваши дела. Я знаю каждого из вас, знаю, на что вы способны. Я верю каждому, кто сидит за моим столом. Я пью и ем вместе с вами. Вы — мои братья! Так? — неожиданно вскрикнул Алим.

— Так! Так, Алимджан! — понеслось отовсюду.

— Спасибо, братья! — голос именинника вдруг задрожал. На глаза навернулись настоящие слезы, и сидящие рядом гости замерли. Алим неспешно достал платок и вытер влажные щеки, вздохнул и продолжил совсем спокойным голосом:

— Нам надо обсудить важный вопрос. Это вопрос по Америке. Штаты совсем плохо работают. Банковский кризис. Кредитные проблемы. Банкротства. Ипотечный крах. Многие бизнесмены и их предприятия висят на волоске. Возникла уникальная ситуация. Коммунисты восемьдесят лет не могли победить Америку, а мы можем ее купить. Сегодня строительный бизнес в Нью-Джерси с капитализацией в сто пятьдесят миллиардов можно забрать, заплатив сейчас один и завтра еще пять. Банки готовы отдать свои акции один пять к одному.

— Надо брать! — уверенно воскликнул молодой кудрявый парень.

Алим усмехнулся:

— Ты еще молод, Салех! Брать надо, но не сейчас, а через месяц. Когда они дадут восемь, а то и десять к одному. Есть второй вопрос. У нас за столом присутствуют уважаемые руководители масс-медиа. Господа Фрост и Ротман.

Роман и Корней кивнули. Они действительно оказались в этой странной компании, в которую попали впервые, так как не могли отказать стремительно взлетающему вверх олигарху. Алимджан, бывший практически в опале у прежних руководителей страны, внезапно стал самым приближенным к Красной площади коммерсантом. Его слова теперь имели совершенно другое значение, а главное — другие последствия. Алимджан кивнул им в ответ:

— И еще… Недавно умер один лидер шоу-бизнеса. Его звали Иосиф Шлиц. Я не знал его лично, но он всегда поставлял мне отличных артистов. Его песни поет вся страна. Кто-то должен позаботиться о его певцах, артистах, фирмах, проектах. Я прав?

— Да! Прав! — опять дружно ответили гости.

— Прав. Хорошо. Раз я прав, значит, мы договоримся. Ко мне пришел мальчик и попросил приют. Разве можно отказать?

— Нет! Нельзя! — снова поддержал его хор.

— И я так считаю. Всевышний наказал нам помогать несчастным, обездоленным, нуждающимся. Он попросил — я не мог отказать. Мальчик перед вами.

Алимджан вытянул руки к сцене, и в тот же миг Клим Чук упал на колени и протянул руки ему навстречу. Фрост и Ротман завороженно следили за этим действом. Искушенные во многих спецэффектах, они удивленно переглянулись. Отрепетировать такой трюк было невозможно. Чук вытянулся и опустил голову, допев куплет: «Мой ангел-хранитель! Мой повелитель!» Все восторженно зааплодировали.

Алимджан тоже ударил в ладоши. Помощник подбежал к Чуку и передал какой-то предмет в кожаном чехле размером с мобильный телефон. Чук моментально залез туда и вытянул ключ:

— Вау! «Феррари»! Вау! Я люблю тебя! Алимджан!!! Ты — мой бог!!!

Фархутдинбеков улыбнулся краешком губ:

— Гуляй, гуляй, мальчик. Красивый голос — красивая машина.

В этот момент к Алиму приблизился помощник:

— Алимджан Джабраилович, еще один гость.

— Кто это? — нахмурился именинник.

— Адвокат Павлов. Приглашение есть.

— А-а-а, — улыбнувшись, протянул Алим, — старинный приятель. Вот кто настоящий ангел-хранитель!

Он поднялся и пошел навстречу Артему. Нет, охранники прекрасно знали адвоката, но без специальной команды не могли подпустить к телу олигарха даже его личную пижаму и ботинки.