Тихоня - Джоанн Макгрегор

– Он разобьет тебе сердце, – сказал мой отец. – Он просто развлекается с тобой, пока весь этот цирк не уедет из города. Он уже точно пытался затащить тебя в постель.

– Как ты смеешь? Ты его даже не знаешь! – Я чувствовала, как гнев током прошел по моему телу.

– И он гораздо старше тебя.

– На два года, пап. Вернее, на полтора.

– Ты уверена, что он не лжет о своем возрасте? Актеры всегда лгут о таких вещах.

– Рекс, дорогой, пожалуйста. Роми, твой отец хочет сказать, что он беспокоится о том, что твоими чувствами играют и тебе нанесут рану, поскольку у таких отношений не может быть долгосрочных перспектив.

Я и сама думала об этом не единожды. Но услышав, как об этом говорят они, я разъярилась.

– Почему бы им не быть долгосрочными? – повернулась я к своему отцу. – Почему ты тут же обвиняешь его в том, что ему нужно от меня только одно? Что он не может испытывать ко мне настоящие чувства? Неужели я, по-твоему, настолько неинтересная?

– Я вовсе не хотел сказать…

– Я ему нравлюсь. Я. Ему. Нравлюсь! И он хороший парень, ясно? Он добрый, искренний и талантливый.

– О, он и впрямь настоящий принц. И можно поспорить, что он женится на настоящей принцессе, а не на тебе. – Мой отец откинулся на спинку своего любимого массажного кресла и сделал большой глоток бренди из стакана.

– Женится! Кто вообще говорит о женитьбе? Мне всего-то восемнадцать лет, чер… ради бога.

– Во всех газетах и в интернете только и разговоров о том, что он женится на той голливудской звезде, которая снимается в фильмах вместе с ним, – сказала моя мать.

– Это просто истории, которые сочиняет отдел пиара, чтобы разрекламировать фильм. Там все неправда. Роман между Бритни и Логаном – ненастоящий.

– Ты так уверена? Ты так уверена, что у вас с ним настоящие чувства? – наседал на меня отец. – Ты должна выйти замуж и завести детей с птицей своего полета – с таким, как Зеб.

– Он гей.

– Боже милостивый!

– Мы просто волнуемся, солнышко, чтобы все это не закончилось твоим разбитым сердцем, – мягко сказала моя мать.

– Почему вы считаете, что у нас ничего не получится? Почему? – Мой голос задрожал, когда я это произносила. Я вот-вот разревусь.

– Ты не из его мира, – сказала мама.

– Я могу стать частью его мира. Я уже стала.

Я чувствовала, что меня приперли к стенке, и это обострялось еще тем, что они озвучили мои тайные страхи.

– Ты не принадлежишь к их миру. Там всё игра, и притворство, и тусовки, – сказал мой отец пренебрежительно.

– Ты ничего об этом не знаешь!

– Я знаю, что всё это одни театральные эффекты, мыльные пузыри, за которыми ничего нет. Я знаю, что ты умная девушка, которая хочет иметь в жизни цели, ради которых стоит жить. – Голос моего отца звучал почти устало. – Ты никогда не будешь удовлетворена жизнью среди одних фокусов, Розмари, жизнью, в которой ты не будешь делать ничего настоящего или значимого и где не будет ни малейшего шанса для тебя изменить все к лучшему.

Это тоже звучало более правдиво, чем мне нравилось.

– Мы просто хотим, чтобы ты мудро выбрала свою дорогу в жизни, дочка, – сказала мама, обнимая меня, но я была слишком рассержена, чтобы ответить ей тем же. – Время почти вышло, а ты все еще не решила, что будешь делать в следующем году.

Я не рассказала родителям о предложении капитана «Сиренки». Сначала я хотела избежать маминых неизбежных протестов, что это опасно, и отцовских лекций о том, что надо остепениться и погрузиться в учебу. Теперь я была слишком напугана, чтобы упоминать об этом, опасаясь, что они будут убеждать меня поехать, лишь бы оторвать от Логана.

Зеб прав. Я должна сделать выбор, основываясь на том, чего я хочу. Мне нужно выбрать сферу деятельности не потому, что кто-то считает, что это мне подходит, а выбрать тот мир, к которому я по-настоящему принадлежу.

– Я иду спать, – сказала я родителям.

Наверху я закрыла дверь своей спальни. Я хотела побыть одна. Но не для того, чтобы подумать, – мне осточертело думать, я устала от этого. Все мои противоречивые мысли и чувства смотались и спутались в один клубок, словно мокрые вещи в стиральной машине.

Я послала Логану пожелание спокойной ночи с тремя смайликами-поцелуями. Затем в наступившей тишине, пока я ждала ответа, я заснула, и мне приснилось, что я бегу без оглядки в туфлях, которые мне отчаянно жмут. И я не могла понять, бегу я от кого-то или за кем-то.

Логан, просматривавший с телефона письма в своей почте, тихо присвистнул.

– Что случилось? Плохие новости? – спросила я.

Мы сидели на складных стульях во втором павильоне в ожидании съемок. Вот так я проводила свои полжизни в эти дни. Технари, что занимались светом, звуком и фотографией, суетились вокруг, а декораторы добавляли последние штрихи к фону для следующего эпизода, в котором Чейз Фальконер берет в жены Ферну Лайтли.

Логана одели во фрак глубокого угольного цвета с брюками в тон, в серебристый атласный жилет с отливом, а небрежно повязанный галстук был таким же синим, как его глаза. Художник по костюмам отработал его стильный образ до последней детали – серебряных запонок в форме акулы. Его обычно встрепанные волосы были гладко зачесаны назад, и Эд угрожал ему смертной казнью, если он их взъерошит.

Прошло уже двадцать минут после назначенного для начала съемок времени, а Бритни всё еще не появилась. Двое фотографов заняли выгодные позиции, чтобы сделать снимки церемонии. Актер, играющий священника, расхаживал туда-сюда по фальшивой брусчатке перед «церковью». Люди в массовке беспокойно ерзали на церковных скамьях – совершенно обычных, но состаренных, чтобы они выглядели старинными и чуть ли не разваливающимися, – идущих рядами по обеим сторонам прохода, в котором были уложены рельсы для тележки «долли» для камер.

– Что там у тебя? – снова спросила я у Логана, пытаясь прочесть через его плечо.

– Я получил роль, – его голос звучал потрясенно.

– Какую роль?

– Алана Стрэнга, – сказал он мягко.

– «Эквус»? В Нью-Йорке?

Он просто кивнул, явно онемев от изумления. Я посмотрела по сторонам, увидела, что Силла в этот момент на съемочной площадке пожимает руку «священнику» на безопасном для нас расстоянии и что никого нет поблизости, кто бы мог нас услышать. Но все-таки я говорила приглушенным голосом.

– Это потрясающе! – Я отчаянно желала запрыгать на месте и обнять его. Никогда еще необходимость держать наши отношения в секрете не раздражала меня так, как в этот миг, когда я могла лишь прошептать: – Мои поздравления!

Я была и счастлива за Логана, и чувствовала облегчение. Для него это потрясающая возможность проявить свой талант и разбить картонный шаблон Чейза Фальконера. Однако Логан отнюдь не выглядел так, будто он на седьмом небе, как я.