Королева легионов Афины - Филип Гриффин

— Каковы бы ни были мои личные желания, заставляющие меня отправиться в этот путь, отец… помни — я и Первый Легион Афины делаем это ради тебя и ради всей Британии. Поэтому, когда будешь молиться, молись за всех нас… и за себя тоже.

Он улыбнулся, отпустил ее руку и медленно стал спускаться по сходням.

Глядя ему в спину, Урсула почувствовала, как на нее накатила волна давно знакомого и почти забытого страха. Он заставил ее задрожать, и ей пришлось схватиться за поручни, закрыть глаза и сделать пару глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки и вернуться к своему экипажу. Как только она увидела Кордулу и Бриттолу, поглядывавших на нее с ожиданием, ей сразу стало легче.

Урсула и Пинноса приказали отдать швартовые, и на утреннем ветре развернулись широкие зеленые паруса. Как только команда была выполнена, барабаны начали отбивать дробь. Заскрипели весла.

Зрители слышали, как ворчали гребцы, начиная свой тяжелый труд, чтобы заставить корабли сдвинуться с места. Два огромных судна, блистательные в своем многоцветном великолепии, медленно отошли от береговой линии и торжественно направились в фарватер реки.

На палубе все офицеры, включая командующих и почетный караул, стояли по стойке «смирно». Гулкий шум, раздававшийся с обоих берегов, заглушал команды капитанов. Все сохраняли свое положение до тех пор, пока галеры не вышли в глубокую воду и славный город Лондиний скрылся из виду.

Ветер наполнил паруса, что позволило набрать хорошую скорость и дало гребцам возможность отдохнуть. К полудню галеры оказались в широких водах устья. Они уже в седьмой раз успели сменить гребцов, как смотровой на борту галеры Пинносы забил тревогу. Когда Урсула и Кордула вышли на нос своего судна, они увидели несколько яликов, направлявшихся к ним со стороны болотистых северных берегов.

— Пираты! — воскликнула Кордула. Урсула покачала головой.

— С тех пор как ушел Константин и мы потеряли большую часть морского патруля, пираты прочно обосновались возле наших торговых путей.

— Да, я наслышана об этом, — угрюмо сказала Кордула. — Эти мелкие бухточки — прекрасная гавань для пиратов! — Она показала на быстрые плоскодонные лодочки. — Ты только посмотри на эти весла! С каждой стороны по двадцать человек, то есть по пятьдесят бойцов на лодку!

— Они обычно не охотятся на суда до начала сбора урожая. Наверное, это известность Первого Легиона сослужила нам дурную службу, — сказала Урсула, однако голос ее был заглушён сигнальным рожком. Она насчитала около десяти лодочек, вышедших из-за длинного песчаного мыса. Потом Урсула заметила кое-что любопытное на лодке, идущей впереди остальных. — Видишь дымок над луками первой лодки?

— Да. Что бы это могло быть, интересно? — отозвалась Кордула, щурясь и прикрывая рукой глаза.

— Они иногда обматывают стрелы паклей со смолой и поджигают их. Стреляя горящими стрелами, они сеют панику и вынуждают корабль остановиться. — Затем она развернулась и закричала:

— Спустить паруса! Убрать с палубы все, что может загореться!

Потом она бросилась на корму, где в этот момент наблюдала за происходящим Бриттола, — чтобы узнать, заметил ли смотровой надвигающуюся опасность.

Галера Пинносы шла в пятистах локтях от судна Урсулы, и на ней тоже сворачивали паруса и очищали палубу.

— Они нам семафорят, — доложила Бриттола. — Пинноса хочет, чтобы мы не меняли курса. Нам следует немного замедлить ход и не убирать знамен. Пусть на нас нападут. Она обойдет нас справа, развернется и встретит их в лицо.

— Скажи ей, что мы согласны.

— Подожди. Саула еще не закончила. Она еще говорит: «Это… будет… нелегко!» — с улыбкой сообщила Бриттола.

Урсула нахмурилась.

— Передай Сауле, чтобы она ограничила болтовню и передавала только то, что ей сказано.

— Но она только…

— Никаких «но», Бриттола. — Отрезала Урсула. — Мы собираемся вступить в бой. Передавать только те сообщения, которые необходимы для безопасности и достижения победы.

Бриттола была задета резкостью замечания. Она никогда еще не видела Урсулу такой.

— А теперь выполняй то, что тебе было сказано. Это приказ.

Галера Пинносы едва успела занять позицию, как ближний ялик нанес первый удар по идущему впереди кораблю. Как предчувствовала Урсула, атака началась с залпа огненными стрелами. Основная часть первых стрел упала в воду, шипя и вздымая в воздух струи дыма, но три из них попали в борта галеры, а одна на палубу. Подготовленный экипаж стал быстро передавать по цепочке кожаные ведра, наполненные морской водой, чтобы затушить огонь.

Семь стрел попали в щели, из которых выходили весла, и в тесных отделениях, где сидели гребцы, начался пожар. Женщины кричали и пытались вырваться из горящего помещения, сбивая скамьи и устраивая столпотворение на выходе.

Урсула взяла контроль над ситуацией в свои руки. Сначала помогла гребцам выйти из отсеков, затем стала руководить тушением огня. Как только пламя было сбито, все бросились к носу судна, чтобы посмотреть, как Пинноса нанесет контрудар.

С расширенными от ужаса глазами они увидели — ее галера обошла их на таком малом расстоянии, что три весла с левого борта отлетели прочь как щепки. В следующее мгновение корабль Урсулы на полной скорости врезался в первые из нападавших яликов. Его нос аккуратно разрезал ведущую лодчонку, на которой пираты продолжали держать луки с дымящимися стрелами, ровно на две части, подкинув над водой. Экипаж, конечно же, свалился с ног, а горящая смола разлилась повсюду. Горстка смельчаков ухитрилась вцепиться в весла и полезла по ним на судно. Манипула лучников под руководством Марты позаботилась о том, чтобы ни одному из них не удалось добраться до палубы.

В то время как все смотрели вперед, на происходившее перед носом корабля, целая туча горящих стрел впилась в палубу позади. Два абордажных крюка воткнулись в доски обшивки. Второй ялик обошел галеру с правого борта и сумел приблизиться к ней с кормы.

Пинноса бросилась туда. Прикрываясь своим длинным щитом от града стрел, она мечом разрубила абордажный канат. Она рубила второй канат, когда еще один ялик подошел вплотную к галере и присоединился к атаке. Заградительный огонь из горящих стрел усилился. В палубу вонзился третий крюк. Казалось, абордаж и схватка врукопашную были неминуемы.

— Лучники! — крикнула Пинноса, не оборачиваясь, падая на палубу, чтобы увернуться от очередного града стрел. Шлем слетел с ее головы. — Лучники! Да что же вы, прикройте меня!

Манипула Марты бросилась по местам, начала стрелять. Падение огненных стрел при этом прекратилось, и Пинноса перелезла через поручни. С высоко поднятым мечом и щитом она спрыгнула с галеры. На мгновение она застыла в воздухе, словно ожившее древнее божество войны: бьющиеся на ветру полы плаща, развевающиеся рыжие волосы. Пинноса приземлилась на нос ялика, оказавшегося ближе остальных к галере, прямо за емкостью с горящей смолой.