Новая Зона. Принцип добровольности - Светлана Кузнецова

– А зря. Я бы пригляделся. – Верин в кои-то веки говорил серьезно и при этом внешне изображал обычного разгильдяя, протирающего штаны в лаборатории, но всерьез наукой не увлеченного, карьерой не озабоченного и вообще работающего в ИИЗ потому, что Зона и романтика нынче модны и девушкам нравятся.

– Чего мне теперь ждать? – прямо спросил Денис.

– Я всего лишь младший науч, – вздохнул Верин, – но в лаборатории люди несколько откровеннее, чем на заумных советах, летучках и перед светлым ликом начальства. В общем, всю информацию, любые сплетни, экивоки, анекдоты и недовольства (а Нечаева у нас не жалуют, потому обязательно появятся) ты узнаешь. – С этими словами он сунул Денису листок с наскоро написанной электронной почтой и паролем от нее. – Из меня тот еще секретный агент, конечно, но…

– Я понял, спасибо, – шепнул Денис, убирая листок в карман.

– Ворон мне жизнь спас, а теперь эта тварь очкастая его в ловушку заманила, да еще и палки в колеса тебе вставляет: единственному, мать твою, полумутанту, способному взять его след.

Ах, если бы еще Денис чувствовал такую уверенность в собственных способностях. Впрочем, разочаровывать и делиться с добровольным помощником неуверенностью сейчас точно не стоило.

– Я сделаю все возможное, – пообещал Денис.

«И невозможное», – добавил он про себя.

Рука на плече сжалась.

– Готовься к тому, что через КПП тебя пропускать не будут, ну да… не мне тебя учить, вольный клановец, – произнес Верин.

Денис кивнул, хотя втайне надеялся, что доступ в Зону ему все же не перекроют.

– Бывай, и удачи, – пожелал Верин. – А знаешь, эти яйцеголовые умники сильно перетрусили после твоего ухода. В крайнем случае припугни их ультиматумом.

Денис усмехнулся.

– Все, удачи, Дэн. Держи хвост огурцом, а уши – торчком.

Верин оказался прав. Шувалов позвонил этим же вечером. Извинялся, каялся, говорил, что понимает все, и в свою очередь просил понять его.

– Меньше всего на свете я хочу, чтобы ты наломал дров, – говорил спокойно и сочувственно. От последнего Дениса аж колотило, но Шувалов действительно переживал – иногда умение считывать чужой эмоциональный фон выходило боком, – а потому сорваться и наговорить гадостей казалось совершеннейшим свинством.

Если бы Денис вел себя жестче, то и глава ИИЗ не донимал бы его столь долго: свернул разговор, выдав главную часть информации, и все. Однако ровный тон и интонации приводили к самообману, и Шувалову начинало казаться, будто он сможет переубедить запутавшегося и не знающего, как быть, мальчика. Вот только «мальчик» умер в Москве, так и не став эмиоником.

– Василий Семенович, Москва для меня – дом родной, – попробовал отшутиться Денис.

– А я разве боюсь, будто злобные аномалии тебя покусают? Каждый раз, стоило Игорю уйти в Периметр, я готовился к худшему. Это с тобой он, можно сказать, остепенился, а будучи одиночкой, появлялся из ниоткуда, спрашивал, нет ли задания – вести группы, по большому счету, отказывался, а замеры делал и артефакты приносил, – и затем снова исчезал в никуда: на дни, недели, даже месяцы. То ли в Зоне их проводил, то ли мотался вне ее – неясно, даже через КПП не уследишь. Ты придерживал его последние годы, но ведь и он тебя. Зона коварна, и она не отпускает своих. Уйдешь ведь.

«И кину все, что с упорством, достойным лучшего применения, навесил на меня Ворон? – подумал Денис. – Оставлю этот дом, „Спасение“, „Доверие“, счета на радость банкирам и наверняка кому-нибудь еще? Не дождутся».

– Нет. Вы, оказывается, совершенно меня не знаете, Василий Семенович, раз предполагаете подобное.

Шувалов тяжело вздохнул в трубку.

– Успокаиваешь, только на свете я подольше тебя живу.

И как отвечать на такое и убеждать в обратном, Денис попросту не знал.

«В таких делах помогает лишь лоботомия», – неожиданно всплыл в голове ехидный знакомый голос, и Денис фыркнул.

– В общем, так, – произнес Шувалов бодрым деловым тоном. – Можешь меня проклинать, злиться, по потолку ходить, но в Москву я тебе проходы перекрою.

Ну, вот он и сказал то, что собирался с самого начала, но тянул, утомляя и себя, и Дениса.

– Вы ведь знаете, Василий Семенович: бесполезно это.

– Хоть так совесть успокою. Считай себя в отпуске: отдыхай, отсыпайся, напейся, в конце концов, – может, мозги на место встанут. А потом возвращайся. Проблем у нас нынче воз и цистерна.

– Всего вам доброго, – попрощался Денис и дал отбой, не дожидаясь ответной любезности. Шувалов перезванивать не стал, значит, считал разговор завершенным. Возможно, даже действительно очистил свою совесть, только Денису от того легче не было.

Самым поганым являлось то, что он лишь на словах мог заявить, будто способен ходить в Зону легко и просто. Ворон наверняка не упускал ничего и держал наготове десяток-другой «лисьих нор» и лазов в обход КПП. Да и не только: у него имелись знакомые среди охранников, офицеров, бизнесменов и даже бандитов. В случае крайней необходимости он мог припомнить полузабытые связи. Вплоть до доживающих свой век темных сталкеров, с которыми якобы никогда не имел ничего общего и не встречался. Однако Денис ничем подобным похвастаться не мог, да и с чего давним знакомым Ворона иметь с ним дело.

«Отмазка хороша тем, что она хотя бы есть», – заметил в его голове ехидный голос, который всецело был прав.

Денис полагался на напарника и не хотел и думать о возможности остаться одному без какой-либо поддержки. Думал, бездействием отгонит беду, да и разве мог он еще неделю назад предположить подобное? А ведь обязан был готовиться ко всему! Не с его везением наслаждаться покоем.

И с кем он остался?

Можно позвонить Роману. Только он врач и вряд ли поймет. Скорее уж примет сторону Шувалова, выпишет антидепрессанты и примчится сюда: дежурить у двери и блюсти душевный покой буйного пациента. Наверное, Дух не отказал бы в помощи, но он являлся военным, и Денис не желал ему навредить.

Он повертел телефон в руке, а потом отключил и, вынув симку, засунул ее в контейнер для артефактов. Как известно, наличие паранойи не значит автоматического отсутствия слежки, а Нечаев мог уже связаться со своим руководством в ЦАЯ.

– Возможно, я и дую на воду, – сказал Денис отключенной трубке и принялся одеваться, – но лучше уж так, чем попасть впросак.

Тело действовало само, не задействовав голову. Денис же размышлял о том, как, если за ним все же следят, не вывести ищеек на человека, которому лучше оставаться в тени. По всему выходило, что автомобиль брать нельзя.

– Твою ж… – Он глянул в зеркало и подавился нервным смехом. – Не хватает только автомата и боевой раскраски.

Из зеркала на него смотрел типичный сталкер в камуфляже. Городском. Учитывая, что до Выдры он собирался пробираться полями, лесами, буераками и автостопом, – самое то. Шипя ругательства сквозь зубы, Денис принялся тщательно подбирать одежду. Оружия было жаль. В Зоне он станет чувствовать себя голым, но иначе никак нельзя. Если за ним следят, то вся авантюра закончится очень быстро: якобы случайно остановившим на улице полицейским, скорым осмотром и препровождением в камеру до выяснения, поскольку разрешение на ношение можно признать подозрительным, если очень хочется. Впрочем, при желании и обычный паспорт таковым покажется, потому сотрудников правопорядка лучше избегать, и вообще…