Священная ложь - Стефани Оукс

Дьяконы выволокли Джуда в центр двора, вспахивая его ботинками мерзлую землю. Меня схватили, железной хваткой сковав незажившие культи. Я ахнула от боли, перед глазами встала белая пелена.

Видя красные злые лица собравшихся людей, я понимала, что их уже не спасти. Думала, позову за собой Констанс, обещая свободу, и остальные тоже потянутся вслед за нами… Увы, они и так считали себя свободными.

Из толпы вышел Пророк, высоко поднимая над головой керосиновый фонарь. Он поднес лампу к лицу Джуда, который брыкался, прижатый к земле, потом глянул на меня и, судя по ледяной ухмылке, сразу все понял.

Пророк подошел к Констанс.

– Что случилось, моя будущая жена?

– Минноу вернулась с этим юношей, чтобы меня украсть. Они живут там в лесу вместе, во грехе.

Толпа шумно выдохнула. Пророк выпрямился и раскинул руки в стороны. Знакомая поза. Сейчас начнет читать проповедь. Обдумывать кару.

Пророк принялся разглагольствовать про блуд и грех, про вечное проклятие и братание с райманитами, однако лицо у него оставалось спокойным. Даже радостным. Счастливым. Наконец-то ему выпал шанс покарать кого-то от души. Джуд бился на земле, вырываясь из рук дьяконов.

Наконец Пророк закончил обличительную речь, и во дворе повисла тишина, такая пронзительная, что слышно было, как скрипят деревья. Пророк наслаждался каждой секундой. Растягивал молчание, глядя то на меня, то на дьяконов.

– Убейте райманита.

Я увидела, как эти два слова слетают с его губ. До сих пор слышу их в голове. Словно молитву. Гимн. Перебираю, будто четки. Именно в ту секунду я поняла, что у всего есть своя цена. У веры тоже. Как и у глупой надежды, что можно вырваться на свободу.

Дьяконы встали, и на мгновение повисла пауза, когда Джуд еще мог, наверное, вскочить и убежать. Он приподнялся на локте – а в следующий миг дьякон Иеремия подскочил и с размаху ударил его кулаком в лицо. Джуд снова рухнул на землю, только уже с кровавой отметиной вокруг глаза.

Я следила за взмахом каждого тяжелого ботинка, каждого сжатого кулака; видела, как хлынула кровь изо рта Джуда после первых же ударов, как вылетел коренной зуб, отписав дугу в воздухе и упав куда-то в грязь, словно семечко подсолнуха. Как раздулась у него щека, наливаясь кровью, а потом лопнула, точно нарыв, после прицельного удара дьякона Тимоти. Как дьяконы по очереди колотили Джуда ботинками и кулаками, локтями и коленями, и вскоре тот перестал двигаться. Я закричала – лишь затем, чтобы не слышать чавканья, с которым кулаки врезались в живую плоть.

Я не молилась, когда мне отрезали руки, – тогда все случилось слишком быстро, и мозг не успел осознать происходящее. Но теперь я умоляла Господа – Чарли, кого угодно, – чтобы этот кошмар прекратился.

– Самуил! – крикнул Пророк моему отцу, который стоял в стороне со своими женами. – Дьякон ты или нет?

Отец с силой сжал губы. Заметно сглотнул и вышел в центр, где избивали Джуда. Замахнулся, чтобы ударить, а я закрыла глаза, по-прежнему визжа на одной ноте, потому что Джуд уже перестал кричать. И стонать тоже.

Женщины нервничали, закрывая детям глаза. Бешеная энергия в толпе стихала, потому что Джуд из юноши превратился в безликую потрошеную тушу. Дьяконы утомились, удары посыпались реже. На поляне стало так тихо, что слышны были лишь мои рыдания.

Наконец отец негромко произнес: «Хватит». Дьяконы, залитые кровью, лоснясь от пота, перевели взгляд с него на Пророка. Тот кивнул, и мужчины отошли и неловко встали полукругом, переминаясь с ноги на ногу. Тело чужака на земле выглядело странно, будто прожектором подчеркивая всю дикость происходящего. Меня наконец отпустили, и я, ринувшись к Джуду, упала возле него на колени.

Он хотел улыбнуться, но изо рта во все стороны торчали сломанные зубы. Попытался заговорить, но только булькнул горлом.

А потом, сглотнув кровь, выговорил:

– Каждый день… и каждый вечер… пой и веселись.

Голос эхом разнесся по поляне. Слезы закапали у меня с носа, струйками размывая кровь у него на щеке.

– Пусть по счету платить нечем… пой и веселись, – прошептал Джуд.

– …Пусть продали мы автобус и заложено жилье, – подхватила я, потому что он вдруг замолчал, силясь сделать вдох. – Но улыбку не отнимет… никакое дурачье…

Глаза Джуда закатились. Сквозь шум в ушах донеслись слова Пророка: «Райманит мертв», и кто-то сильный – скорее всего, отец – поднял меня с колен.

– Нет! – закричала я, вырываясь из его рук.

Земля была такой мерзлой, что кровь не впитывалась, а струйками подбиралась к толпе, норовя промочить штанины и подолы платьев. Люди суетливо пятились, словно шарахаясь от самой смерти.

Я колотила отца по рукам, как должна была сделать много лет назад, потому что хотелось только одного: смотреть в лицо Джуду. Глаза застилало слезами и раскаленной добела яростью, и оставалось лишь снова и снова звать его по имени, чтобы, если он жив, Джуд знал, что я рядом.

Последнее, что помню, прежде чем меня уволокли, – как случайно увидела в кустах Вейлона. Тот выглядывал из-за дерева. Должно быть, проследил, куда мы идем.

Разинув рот в немом крике, Вейлон вцепился в свое лицо пальцами, будто когтями.

Он встретился со мной взглядом. Я открыла рот и заорала:

– БЕГИ-И-И-И-И-И!

Жизнь идет своим чередом. Впрочем, вовсе не так. Это мой последний день в колонии для несовершеннолетних. Мне в последний раз предстоит выпить порошкового супа в столовой. Пройтись по коридорам в компании девушек в рыжих комбинезонах. Последний раз увидеться с Энджел. Последний раз идти на урок чтения. Я сажусь рядом с Рашидой на перевернутое ведро возле кресла-качалки, а мисс Бейли открывает «Дающего»[22] и начинает читать нам историю про необычного мальчика.

Джуд прямо сейчас ждет меня в горах. Одним ухом слушая мисс Бейли, я прокручиваю в голове ориентиры, которые укажут путь к его пещере: к югу от изгиба большой реки, возле пруда с цаплями, где мы однажды ловили рыбу. Место, где он хочет провести со мной остаток жизни; дикая пещера, где мы, по его мнению, будем счастливы…

В дверь класса стучат. Заглядывает Бенни.

– Мисс Бейли, простите. Минноу срочно вызывают к коменданту.

– А нельзя ли подождать до конца урока? – недовольно спрашивает та.

– Нет, дело важное. Какой-то официальный запрос.

Мисс Бейли вздыхает.

– Ладно. Иди.