Колумбийская балалайка - Александр Логачев

Обыск, о, пардон, осмотр вещей русских, проживавших в гостинице, ничего не дал. Кроме разве…

Но здесь Астремадурас немного отвлекся от записей блокнота, чтобы лично высказать благодарность за содействие. Без просьбы такого уважаемого человека, просьбы, заставившей начальника полиции приложить все силы, чтобы уговорить сеньора управляющего допустить детективов к вещам в номерах постояльцев «Эль Греко» и дать возможность покопаться… Влиятельное Лицо отбросило благодарность небрежным движением пальцев навстречу словам: дескать, чего уж там, какие пустяки.

Полицейский вернулся к рассказу. Осмотр ничего не дал.

— Это у меня озаглавлено как официальное расследование. — Астремадурас потряс блокнотом, казавшимся в его руках мышонком в лапах тигра, затем убрал его в карман. — Есть еще неофициальная часть. И если сеньор позволит…

Сеньор позволил, нетерпеливо вздернув узкий подбородок.

— Пограничник Густаво Сикейрос — двоюродный брат детектива Кастилио по матери. Он несет службу на панамо-колумбийской границе. Кастилио связался с ним вчера по телефону. И тот ничего не смог ему сказать. Но пообещал позвонить, как только что-то выяснит. И позвонил сегодня утром. А до этого Густаво Сикейрос переговорил с мужем своей подруги, колумбийским пограничником Армандо Фернандесом. Они, пограничники, тесно общаются друг с другом, часто бывают друг у друга в гостях.

Астремадурас не заглядывал в блокнотные записи, называл имена и факты по памяти. Он выучил их, чтобы произвести благоприятное впечатление на человека, что сидел сейчас перед ним.

— Армандо рассказал, что с некоторого времени происходит нечто непонятное на прибрежной территории, за которую отвечает их застава. В районе, где расположена база одного из военизированных формирований… Ну, тех, что полно в этой неуправляемой Колумбии. Формирование, подчиняющееся лично дону Эскобаре де ла Квантьос эс Муарде, более известному как Падре, предводителю Медельинского Картеля…

Астремадурас покосился на Лицо — как оно отреагирует на имя другого не менее Влиятельного Лица. Первое Влиятельное Лицо не дрогнуло, лишь не стало утаивать своего нетерпения:

— Так что же происходит?

— Три дня назад, к примеру, — вздохнул Астремадурас, — из городка Текесси на заставу прибыла группа вооруженных лиц, снабженная всеми необходимыми бумагами и распоряжениями, заверенными на самом верху, — необходимыми для того, чтобы командир заставы, с бумагами ознакомившись, приказал всему личному составу оказывать группе любое содействие. Любое. Тогда предводитель группы распорядился предоставить в их распоряжение пограничный катер, и они до ночи патрулировали вдоль прибрежной зоны… Причем у Фернандеса сложилось стойкое впечатление, будто они ищут кого-то, кто прячется на береговой полосе… Так никого и не найдя, группа на рассвете отбыла обратно в Текесси. — Астремадурас прочистил горло. — Утром Армандо Фернандес по просьбе двоюродного брата детектива Кастилио позвонил знакомому полицейскому из Текесси, молочному брату своей жены. И услышал он от полицейского вот что. Их, полицию, предупредили — в городе могут объявиться иностранцы. Скорее всего, целая группа. Необходимо принять меры к их задержанию. Как, впрочем, следует задерживать до выяснения всех подозрительных незнакомцев… Полагаю, что все эти события имеют некоторое отношение…

— Уважаемый Астремадурас, — мягко перебило Влиятельное Лицо, — я хочу сказать вам, как своему другу… ведь я могу считать вас своим другом?

Полицейский сказал: «Да, конечно», — смущенный и одновременно польщенный вопросом. Хотя понимал, что это не более чем фигура речи, настоящими друзьями им не быть никогда. Но можно ведь оказывать взаимные услуги. И того довольно.

— Хочу признаться, что сложилась крайне неприятная ситуация. Этот контракт, который мы должны были еще пять дней назад заключить с русским сеньором по имени Мигуил Сукнов, уже подписали в столице серьезные люди. И я обманываю их ожидания. А это очень влиятельные, очень важные люди. С другой стороны, я гарантировал нашим русским партнерам, что все пройдет самым наилучшим образом. Их я, получается, тоже подвожу. Крайне неприятная ситуация… Мне даже нечего им ответить на вопросы: «что случилось?», «как так могло получиться?», «почему?», «кто берет на себя ответственность?». Если я не могу ответить, я показываю некомпетентность, показываю, что не владею ситуацией. Для человека, занимающего мое положение… вы же понимаете, Астремадурас… нет ничего хуже.

(О, как захотелось полицейскому из двадцать седьмого участка оказать неоценимую услугу этому несчастному Влиятельному Лицу, самому, в одиночку, вывести его из затруднительного положения и — о Господи, помоги мне! — в награду обзавестись высокопоставленным покровителем. Ведь как трудно пробивать дорогу наверх без протянутой сверху руки.)

— Я бы хотел, чтобы вы довели дело до конца, Астремадурас. Поезжайте в Текесси, с начальником двадцать седьмого участка я договорюсь о вашей отлучке. К сожалению, — Влиятельное Лицо нахмурило лоб, — у нас нет выхода на истинных хозяев территории, где расположен Текесси. Тем более… — Сеньор сделал паузу, о чем-то задумавшись, а Астремадурас задержал дыхание, чтобы, не дай Боже, не вспугнуть мысль сеньора. — Тем более что мне не хотелось бы афишировать среди определенных лиц в Колумбии свой интерес к этой истории. И, — Влиятельное Лицо со значением подняло вверх указательный палец, — интерес тех, кто за мной стоит. Но у нас есть официальные каналы. Я свяжусь с моими колумбийскими друзьями, они помогут. Вам окажет поддержку мэр Текесси и его люди. В первую очередь начальник полиции Текесси. От вас потребуются сущие пустяки: отыскать пропавшего сеньора Мигуила в этом Текесси и подписать у него документы, которыми я вас, разумеется, снабжу. О, никакого криминала, вы можете ознакомиться с этими бумагами в любое время. Это всего лишь договор о поставке кое-каких продуктов питания из Колумбии в Россию… Впрочем, мы обговорим детали, если вы дадите свое согласие немедленно — медлить нельзя, вы же понимаете, — отправиться в Колумбию. Вы согласны?

Астремадурасу захотелось не просто закричать: «Да! Конечно же! Как вы можете спрашивать об этом!» — но и каким-нибудь действием подтвердить свое «да!». Например, взяв пластмассовый столик двумя пальцами за край, поднять его и удерживать на вытянутой руке.

Но Астремадурас не дал вырваться из стойла безумным коням безрассудных выходок, он просто ответил:

— Я согласен, сеньор… — Секунду подумал и несмело спросил: — Но что мне делать, если означенного сеньора в Текесси не окажется?..

Влиятельное Лицо некоторое время молчало. Потом равнодушно произнесло:

— Друг мой, мне бы не хотелось думать о подобном варианте.

С непроницаемым выражением лица генерал-майор Ермакин прикурил от спички «Приму», спичку бросил в безвкусно толстостенную хрустальную пепельницу и положил ладони на стол, по обе стороны от ксерокопии последней сводки по операции. Склонил голову набок, чтобы дым не ел глаза, и вполне благожелательно произнес: