Музыка ночи - Джон Коннолли

Я метнул кочергу – повинуясь безотчетному инстинкту, машинально целясь в черную массу углов и осколков. Кочерга крутнулась в воздухе и саданула по центру силуэта. Там словно брызнул в унисон мириад звончатых осколков, и под сотрясающей силой шарахнулись в разные стороны лохматые тени. Меня отбросило назад, я ударился головой об пол, меркнущим сознанием различая, как гуща сумрака провалилась в себя, а в ткани пространства и времени образовалась прореха. Через нее проглянул сонм неведомых созвездий и черное солнце над остатками мертвого мира.

А еще – физиономия Лайонела Молдинга, бесприютно воющего в пустоте.

4

Миссис Гиссинг прибыла в восьмом часу утра, а с нею – пожилой мужчина, которого я принял (как оказалось, правильно) за мистера Уиллокса.

Меня они застали бодрствующим, в библиотеке, за кружкой горячего чая из исходящего паром чайника. Последнее миссис Гиссинг сильно обескуражило – возможно, ухаживая за собой, я узурпировал ее естественное место во вселенной и даже покусился на ее жизненный уклад, поскольку если мужчины начнут заваривать себе чай, то так они и дойдут до попыток самостоятельно готовить, штопать и стирать!..

Такой расклад неминуемо приведет к тому, что бедная миссис Гиссинг и ей подобные окажутся вытесненными на улицу и превратятся в нищенок.

Однако демонстрируя, что без борьбы она не сдастся, экономка проворно приготовилась броситься на кухню, дабы поджарить бекон, яйца и тосты, хотя я уже заверил ее, что не голоден.

– Как вам спалось? – спросила она.

– Признаться, не очень, – ответил я и решился на вопрос: – Миссис Гиссинг, а вы никогда не ночевали в доме мистера Молдинга?

Пожалуй, мне следовало быть поделикатней с фразировкой: экономка, похоже, сочла, что нахал гость ставит под сомнение добропорядочность безутешной вдовы. После неуклюжих извинений с моей стороны она решила воспринять заданный вопрос буквально и призналась, что под крышей дома мистера Молдинга никогда не спала.

– А мистер Молдинг никогда не жаловался на шум или на какие-нибудь необъяснимые явления? – поинтересовался я.

– Я не вполне понимаю, о чем вы, сэр.

Если честно, я и сам этого толком не понимал. Человеческий разум подчас выкидывает фокусы. Для того чтобы защитить себя, он нередко придает успокоительную незначительность недавним событиям, размыто подавая то, что мы действительно видели, и то, что нам лишь пригрезилось.

– Вечером я кое-что обнаружил в ванне, – добавил я. – Некое существо.

И вдруг голос подал Уиллокс.

– Крысу? – простецки-откровенно ляпнул он. – Они здесь, увы, попадаются! Они частенько проникают в старые дома. Ничего, я им яду подложу.

– Нет, не крыса. Я затрудняюсь даже сказать, что это было. Оно просочилось в сливное отверстие вместе с водой. Мне показалось, что я видел какое-то ракообразное.

– Ракообразное?

– Да. Краба или лобстера.

Миссис Гиссинг с опаской покосилась на меня – так смотрят на сумасшедших, и, похоже, у экономки имелись на то свои основания. Уиллокс растерялся. Вероятно, он прикидывал, насколько извилистое чувство юмора лондонцев отличается от остроумия местных.

– Кому бы взбрело класть вам в ванну лобстера? – нашлась наконец миссис Гиссинг. – Уж явно не мне.

Несомненно, ей в голову опять закралась мысль о том, что ее подсиживают. Мне пришлось заверить экономку, что я вовсе не обвиняю ее в склонности подсовывать лобстеров в ванны незнакомцам.

– А еще, – продолжил я, – меня разбудило чье-то присутствие в доме.

– Э-э-э… присутствие? – повторил Уиллокс.

– Да. Как-либо иначе я описать не могу.

– Вы имеете в виду… привидение, сэр?

– В привидения я не верю, – отмахнулся я. – А мистер Молдинг, кстати, в них верил?

– Не припомню, чтобы он обсуждал это со мной.

Уиллокс повернулся к миссис Гиссинг, которая молча пожала плечами.

– Я знаю, что с некоторых пор мистер Молдинг начал собирать оккультные книги, что предполагает наличие у него интереса к данному вопросу. Он никогда не упоминал вам о загадочных явлениях в особняке?

– Нет.

– А не бывал ли он последнее время, месяц-другой, подавлен? Утомлен или, наоборот, возбужден?

– Нет.

– Миссис Гиссинг, я не произвожу на вас впечатления умалишенного?

Впервые за все время она улыбнулась.

– Сразу, сэр, и не скажешь. Вы учтите, что дом – большой и построен давно, а в таких домах всегда полным-полно всяких скрипов и стонов, кажущихся странными тем, кто к ним непривычен. Пойду-ка я сготовлю вам горячий завтрак, сэр, думаю, после еды вы почувствуете себя гораздо лучше.

– А вы, мистер Уиллокс? – упорствовал я. – Моя вменяемость не вызывает у вас сомнений?

– Простите, сэр, я слишком мало вас знаю. Но в целом вы кажетесь мне вполне разумным. Ну а миссис Гиссинг права: чтобы попривыкнуть к старому дому, нужно хорошенько освоиться в его стенах. Я и сам иной раз, когда здесь хожу, порой вздрагиваю и поглядываю через плечо. Ничего уж тут не поделаешь, особняк-то древний! Здесь много своих историй, которые прямо гнетут своим весом.

Я начал расспрашивать Уиллокса насчет Молдинга, однако ничего нового или любопытного не услышал. В свою очередь, Уиллокс задал мне вопрос насчет жалованья, и я сказал, что денежные вопросы взял на себя мистер Куэйл. Уиллокса это, похоже, устроило, хотя, знай он Куэйла персонально, его реакция вряд ли была бы столь благодушной. Куэйл редко бывал расторопным с оплатой, а финансовые обязательства Молдинга перед прислугой наверняка значились в самом хвосте списка куэйловских приоритетов. То, что он расщедрился на мой аванс, лишь выказывало, насколько его заботило благополучное возвращение Молдинга в родные пенаты.

Уиллокс пошел проверять владения мистера Молдинга. Из кухни доносились стуки-бряки, а вскоре в библиотеку просочился дразнящий запах жареного бекона.

Все это успокоило меня, и я окончательно вернулся в реальность. Ночные события, развернувшиеся в ванной, показались мне вымыслом. Наверняка мне пригрезился кошмар. Что ж, вполне логично.

Незамутненному уму всегда свойственно изыскивать самое рациональное объяснение: поступать иначе – значит попросту сеять семена безумия. Мой ум, уже надломленный происшедшим, еще не готов полностью пропитаться ядом мании преследования.

Внезапно раздался стук в дверь. Миссис Гиссинг хлопотала на кухне, поэтому дверь открыл я. На пороге стоял мальчик, работающий на почте, он принес телеграмму. За труды я дал ему шиллинг (денег мельче при мне не оказалось) и услал восвояси. А потом задумался: можно ли будет включить шиллинг в накладные расходы? Наверное, надо было взять с мальчишки что-нибудь вроде расписки. Ладно, какая разница?

Телеграмма была от Фонсли. Краткость давала понять, что оплата делалась пословно – и педант скрупулезно считал каждое. Приветствия не имелось, а было лишь фальшивое сожаление насчет того, что точный адрес «Дануидж и дочь» неизвестен. Вроде бы фирма находилась в Челси возле Кингс-Роуд. В конце следовало скупое добавление: