Первая мрачная ночь - Маргарита Малинина

В институт я не пошла – были другие, более важные дела. Поднявшись в десять, начала обдумывать свой гардероб. Что надевают грабители, вламывающиеся в квартиры? Детективы учат: только черное. Достав брюки и водолазку этого наилучшего для данной ситуации цвета, стала раздумывать над остальным. Обувь должна быть удобной. М-м… кроссовки? Но они же белые! Ладно, фиг с ними, пусть будут белые. Обязательно полиэтиленовые перчатки. Хорошо, что мама красит волосы, иначе где б я их взяла?

Одевшись подобным образом и сунув в черную сумку перчатки, я для пущей маскировки нацепила на голову такого же цвета бейсболку и пошла обуваться.

Здорово получилось, что родителей нет: отец на работе, мама ушла в магазин. Не мудрствуя лукаво я, накорябала ей записку: «Ушла к Кате» – и оставила на видном месте, после чего с чистой совестью отправилась в знакомый двор.

Найдя нужный дом, я с некоторой опаской вошла в последний, он же третий, подъезд. Средняя дверь на верхнем этаже действительно была опечатана. Чувствуя себя самой что ни на есть отпетой преступницей, я аккуратненько отодрала ногтем белую бумажку с печатями и подписями и, воровато оглянувшись по сторонам, беззастенчиво вторглась в чужую частную собственность, подивившись про себя, как же Хрякин так сделал, что дверь была оставлена незапертой.

Надев перчатки, принялась за работу. Первым делом обследовала все тумбочки, гардеробы и шкафы. Ничего. Это заняло час, поэтому я изрядно выдохлась и, решив немного отдохнуть, присела на кровать. Где-то через минуту резко зазвонил телефон. Я так и подскочила. Не знала, что сей неприятный район телефонизирован. Только где же кричащий аппарат?

Он обнаружился на кухне, на полу под табуреткой – самое подходящее место! Конечно, снимать трубку в квартире, куда проникаешь вполне криминальным способом, довольно глупо, но я подумала, что это, может, какой-нибудь дальний родственник или давнишняя подруга, которым еще не потрудились сообщить страшное известие, и ответила:

– Алло.

– Вас беспокоит капитан полиции Любимова! – гаркнула мембрана Катиным голосом. Ну дела!

– Катя?!

Долгая пауза.

– Юль, ты, что ли?

– Ну разумеется, я! Привет, Катька! Давно не виделись. Как дела? А я вот вчера с озера приехала… – кинулась я делиться последними новостями со своей закадычной подружкой, но та невоспитанно перебила:

– Господи, Юлек, где ты?

– Как где? – искренне удивилась я. Торможение продолжается. – На квартире у убитой Колесниковой. Ну той, что я на субботнике нашла.

– Да быть этого не может!

– Почему? Подожди, а куда ты звонишь? Я ж не у себя дома! – наконец дошло до меня. – Как ты узнала номер?

– Я звоню по номеру, который был найден Наташей в кармане пиджака Крюкова. Сечешь теперь?

– Какая я тупая! – осенило меня. – Девица в сиреневом в кафе, валявшаяся впоследствии мертвой под холодильником, и таинственный Ленусик, предположительно любовница Крюкова, одно лицо! То самое лицо, кому я звонила от тебя, кому передала в кафе папку, в чьей квартире я сейчас нахожусь и куда ты позвонила!

– Слава богу, все еще не так запущено… – Это она про меня? А сама-то! Капитан полиции, блин! – Но как ты тут очутилась?

– Кать, мне некогда, потом расскажу! Только ответь, куда бы ты в своей квартире положила то, что надобно ото всех скрыть?

– Хм… Под ковер или матрас. А что?

– Спасибо. Отбой.

Вряд ли на планете есть нормальный, здравомыслящий человек, который засунет отнюдь не плоское портмоне под ковер, а тем более под потрепанный тонкий палас, что имел место быть в комнате Колесниковой, поэтому я не медля сунула руку под матрас единственного лежбища во всем помещении. Нащупав там два твердых предмета, необычайно обрадовалась и вытащила на свет божий первый. Им оказался длинный плоский футляр, обитый черным бархатом, содержащий внутри приятный глазу золотой браслет с несколькими симпатичными зелеными камушками и чек магазина «Даймонд» с недосягаемой для простого рабочего класса ценой.

Значит, браслет, который Крюков покупал с Юрочкиной, каким-то загадочным образом попал ко второй его любовнице и по совместительству шантажистке Хрякина. Понятно на данный момент, как она оказалась в Березовке, – у Крюкова же было с ней свидание. А вдруг это она и убила его? Тогда получается, что Ангелина отомстила за своего любовника и убила убившую его любовницу? А зачем она отдала ей свой браслет? Неужто та и ее шантажировала? Но чем?

Второй вещью, спрятанной в самобытный тайник, оказался перемотанный скотчем непрозрачный пакет, в котором в свой черед хранилось еще два предмета: мягкий и твердый. Я порвала пакет ногтями. Твердым предметом было, как я и предполагала, Колино портмоне. Мягким – пестрый шифоновый шарфик. Я развернула его. На оригинальном рисунке, выполненном оранжевыми, малиновыми и фиолетовыми фигурами, кое-где обнаружились темно-красные пятнышки, явно в этот рисунок не вписывающиеся. Что это такое? Кровь? И что мне с этим делать?

Так ничего путного и не придумав, я сунула шарф и портмоне в свою сумку. Ну все, дело сделано, можно выметаться отсюда.

До своей самой близкой подруги я добежала в считаные минуты. Не знаю почему, но мне казалось, что если чуть замедлю шаг, ко мне подбегут представители властей, закуют в наручники и спровадят в СИЗО.

– Что у тебя с руками? – удивленно спросила Катька, бросая мне под ноги тапки матери, которая пребывала в длительной командировке.

Я посмотрела на свои ладони. Во дура! Забыла снять перчатки. И что, я так всю дорогу шла?

Стягивая правую, начала с чувством оправдываться:

– Со мной столько всего произошло! Это извиняет мою рассеянность.

Следующие два с половиной часа я самозабвенно рассказывала Катерине о произошедших со мной за последние дни событиях в самых мельчайших подробностях, упустив лишь по естественным причинам ночь – из тех, про которые говорят «незабываемая».

В комнате громко заорал телевизор (мы в это время сидели на кухне). Судя по заигравшей мелодии, это начались новости.

– Сходи выключи телевизор, – попросила подружка, – а я пока чай заварю.

Я покорно появилась перед экраном с пультом в руке, собираясь нажать на красную кнопку, как вдруг глаз наткнулся на знакомую обстановку: посреди огромной столовой стоял широкий обеденный стол, вокруг него сплотились по периметру высокие деревянные стулья с резными спинками. Все помещение было заполнено людьми в форме, а в центре стола лежала… отрубленная голова.

– О боже! – в сердцах воскликнула я, узнав эту голову, и грохнулась на пол.

Лежа на полу, мне пришлось выслушать вот что:

– Специальный выпуск новостей из поселка Круглово Щукинского района Московской области. В субботу, двадцатого мая, около девятнадцати ноль-ноль выехавшими на место происшествия по вызову местного участкового оперативниками был обнаружен труп двадцатитрехлетней Куприной Дианы Васильевны, ставшей десятой и заключительной жертвой беснующегося на территории этого района серийного маньяка. В воскресенье, двадцать первого мая, в шестнадцать сорок пять той же бригадой был обнаружен жестоко расчлененный труп мужчины сорока девяти лет, опознанный одной из жительниц поселка по предъявленной ей оперативниками отрубленной голове с выколотым правым глазом и отрезанными ушами как Девочкин Вадим Дмитриевич. Сама жительница – Анна Михайловна Черных – придя в чувство, заявила, что эти части человеческого тела при жизни и являлись серийным маньяком. По устному заявлению комнатосъемщиков, данному ими местному участковому, с маньяком его же способом расправился таинственный человек, одетый в плащ и капюшон, закрывавший его лицо. Ввиду этого свидетели не смогли дать даже словесного описания внешности Карателя – как он сам им представился. – Да, только на таких условиях Хрякин согласился идти к участковому, чтобы нас не заставили составлять фоторобот. Он считает, что мужик, убив маньяка, поступил правильно и не хочет, чтобы его посадили. Диктор тем временем продолжал: – Следствие прорабатывает версию мести, поиск таинственного мужчины продолжается. И о погоде…