Вечная месть - Крейг Расселл

— Все пять тел, найденные в Танненхаузене, были оскальпированы, — продолжил Шевертс. — И подобные находки есть по всей Европе, до самой Сибири. Судя по всему, этот обычай был весьма распространен в Европе бронзового века от Урала до Атлантики. Вообще-то скифы так часто это делали, что древние греки даже особое слово изобрели.

Фабелю вдруг припомнились его шотландские предки. Скотты заявляли, что их родина — Скифия, степи и что они прошли через Северную Африку, на несколько поколений задержались в Испании и Ирландии, а потом завоевали Шотландию. Он представил себе предка, жившего не так уж давно, для которого снимать скальпы было обычным делом.

— А значение скальпирования всегда было триумфальным? — спросил Фабель. — Просто чтобы показать, скольких врагов убил воин?

— Главным образом да, но, возможно, не только. Есть свидетельства, что скальп снимали с людей, включая и детей, умерших естественной, а не насильственной смертью. Вероятно, в данном случае скальпирование — способ почтить умерших, сохранить память о них. Способ поклонения предкам.

— Сомневаюсь, что наш парень руководствуется этими мотивами, — усмехнулся Фабель.

Шевертс откинулся на стуле. Огромный плакат с изображением Красавицы Лулан висел у него за спиной.

— Если хотите знать мое мнение — личное, не профессиональное, — то я бы сказал, что скальпирование было настолько распространенным явлением во всех культурах, что превратилось практически в инстинкт. Я мало что понимаю в психологии или в вашей работе, но мне известно: серийные убийцы и психи обожают брать трофеи. Я считаю, скальпирование — архетипичная форма собирания трофеев. Ваш убийца может это делать просто потому, что ему кажется — так и надо, и всякие заумные культурные и исторические ссылки тут совершенно ни при чем.

Фабель улыбнулся и встал.

— Может, вы и правы. — Он пожал руку Шевертсу. — Огромное спасибо, что уделили мне время, герр доктор.

— Не за что, — ответил Шевертс. — Могу я взамен попросить вас об одолжении?

— Ну разумеется…

— Пожалуйста, дайте мне знать, если сумеете найти семью того мумифицированного человека из Хафенсити. Мне не часто случается увязать подлинное имя и подлинную жизнь с теми останками, которые я нахожу в процессе работы.

— Боюсь, в моей работе все с точностью до наоборот, — ответил Фабель. — Но, безусловно, сообщу вам.

Полдень. Харвестехуде, Гамбург

Фабель позвонил в Полицайпрезидиум и велел Вернеру передать заму Шайбе, чтобы тот ждал визита Фабеля. Архитектурное бюро находилось в очень современном здании. Четкие линии и закругленные углы офиса Шайбе напомнили Фабелю дом Мюллер-Фойта. Интересно, подумал Фабель, а не Шайбе ли проектировал дом Мюллер-Фойта? И тут же расстроился, что не задал политику этот вопрос.

Полуденное солнце прикрылось тоненькой вуалью облаков, Фабель снял темные очки и некоторое время спокойно сидел, прежде чем двинуться дальше. Когда он позвонил Вернеру, то заодно попросил выяснить в техническом отделе и отследить тот непонятный звонок в машину. Фабель понимал, что вряд ли это удастся, но звонок его тревожил. Электронное оборудование, искажающее голос, — слишком дорогая игрушка для телефонного хулигана, и у Фабеля было неприятное ощущение, что он, возможно, беседовал с так называемым Гамбургским Парикмахером. Он проследил взглядом за проходившей мимо его машины молоденькой девушкой, весело с кем-то щебетавшей по мобильнику. Всегда приятно посмотреть на человека, ведущего нормальную жизнь и нормальные разговоры.

Когда Фабель вошел через большие стеклянные двери «Архитектурного бюро Шайбе», его встретил высокий худощавый бритоголовый мужчина лет тридцати пяти. Он представился как Томас Паульсен, заместитель директора по практической работе. Его улыбка была несколько виноватой.

— Спасибо, что заехали, герр гаупткомиссар, но я рад сообщить, что наше беспокойство насчет герра Шайбе не имело оснований. Буквально десять минут назад он дал о себе знать.

— Я здесь не по поводу пропажи человека, — сообщил Фабель. — Мне надо поговорить с герром Шайбе в рамках расследуемого дела. Где он?

— Но… он не сказал. Извинился, что исчезал, сказал, возникли семейные проблемы, которыми пришлось срочно заняться. Он уехал из города сразу же после приема в ратуше в понедельник, потому мы с тех пор и не могли с ним связаться, — объяснил Паульсен. — Смею вас заверить, мы все испытали огромное облегчение. Сегодня вечером проект будет официально представлен публике и прессе в Шпайхерштадте. Герр Шайбе заверил, что будет там и лично проведет презентацию.

— Вы сами с ним разговаривали?

— Ну, вообще-то нет… не разговаривал. Он прислал электронное сообщение. Но гарантировал, что будет там.

— Значит, я тоже приду, — кивнул Фабель. — Если будете общаться с герром Шайбе снова, пожалуйста, передайте, что ему придется выкроить время для разговора со мной.

— Хорошо… Но я знаю, что он будет очень занят. Там…

— Поверьте, герр Паульсен. То, о чем я собираюсь говорить с герром Шайбе, куда важнее. Увидимся — и с вами, и с ним — вечером.

Фабель решил перекусить в забегаловке Дирка Штеллеманса возле порта. Солнце вышло из-за облаков, и яркий свет заливал сверкающие столики и зонтики заведения Дирка. Когда Фабель приехал, там было много народу, но Дирк, заметив друга среди посетителей, просиял.

Фабелю было жарко, он вспотел, потому заказал пива и минералки, а еще решил взять булочку с колбасой и сыром. Схватив все это, он устроился за одним из немногих свободных высоких столиков. Как только народу слегка поубавилось, Дирк подошел к нему:

— Ну и как твоя охота на апачей?

Фабель изобразил непонимание.

— Собиратель скальпов… скоро его поймаешь? — уточнил Дирк.

— Не похоже, — уныло передернул плечами Фабель. — У меня впечатление, что я тону во всякой фигне. Генетическая память… террористы… да я уже могу книгу написать на тему «Экскурс в историю скальпирования»…

— Ты возьмешь его, Яник, — сказал Дирк. — Ты всегда их берешь.

— Не всегда… — Фабель вспомнил, что Роланд Бартц тоже назвал его Яником. — Я подумываю бросить все это, Дирк.

— Свою работу? Ты никогда ее не бросишь. В ней вся твоя жизнь.

— Не знаю, — покачал головой Фабель. — Не уверен даже, следовало ли выбирать эту стезю. Мне предложили кое-что другое. Шанс снова стать цивильным.

— Не могу себе этого представить, Йен…

— А я могу. Я сыт по горло всеми этими смертями. Постоянно вижу смерть вокруг. Не знаю… Может, ты и прав. Но это дело меня достало.

— А что там насчет генетической памяти? И какое это имеет отношение к убийствам?

Фабель вкратце и насколько мог доходчиво объяснил, чем занимался по роду деятельности Гюнтер Грибель, один из убитых.