Жажда. Тёмная вода - Ник Никсон

— Мы вас не тронем, — сказал Грудинин, нацепив на лицо маску великого фокусника. — Пожалуйста, тихо.

У женщины шевелились только глазные яблоки, во всем остальном она была как статуя.

Внутри шатер оказался достаточно просторным, имелась даже отдельная кухня. Должно быть здесь проживал важный на производстве человек — не настолько большой, чтобы жить в Сенате, но и не простой работяга, чтобы ютиться в тесном бараке.

— Пашка, — сказала девочка. — Ты вернулся.

У ее матери задрожала нижняя челюсть. На подкошенных ногах женщина опустилась на колени, потом вообще села на пол. У нее начался истеричный плач, сопровождаемый вздохами и завываниями. При этом она обнимала и дочь и Локуса, словно последний — ее сын.

— Как ты это делаешь? — Грудинин смотрел на происходящее с неприкрытым восторгом, точно перед ним разыгрывалась величайшая иллюзия.

Девочка прикоснулась к плечу Локуса.

— Жаль папы нет. Он бы хотел тебя увидеть.

— А где он? — спросил Морошка.

— Вызвали.

Кобальт выглянул наружу через дверную щель. На стенах гирляндой зажглись прожектора, включились даже старые лампы на крышах зданий. Стало светло как днем. Вокруг сената образовалась живая цепь, снайперы наверху глядели в оба, отдельные патрули ходили вдоль казарм и между бараков.

Грудинин прав, единственный шанс для него и Морошки выжить — сдаться. Возможно повезет, и их не убьют по старой памяти губернатора. Они — единственные, кто может вынести секрет очистки воды за кремлевские стены.

Кобальт подозвал Локуса. Женщина схватила мальчика за руку и не хотела отпускать. Только и приговаривала:

— Нет, нет, нет…

Локус шепнул ей что — то на ухо. Она кивнула и отпустила его. Кобальт сел перед мальчиком на корточки и вгляделся ему в глаза.

— Расскажи, как твой отец очищал воду.

— Я же сказал, он поставил блок на эти воспоминания. Только профессор может его снять.

— Попробуй вспомнить. Хоть что — нибудь. Попытайся.

— Ты обещал отвести меня к профессору.

— Не будет никакого профессора! — сорвался Кобальт. — Мы отсюда не уйдем. Но ты можешь помочь людям, расскажи, как очистить воду!

— Ты обещал, — Локус заметно озлобился. — Ты обманул.

— Говори, как ее очистить! Говори!

Кобальт крепко сдавил мальчику плечо. Тот пытался вырваться, но тщетно.

— Ты можешь ввести его в гипноз? — спросил Кобальт Грудинина. — Надо, чтобы он все рассказал.

— Отпусти меня! — потребовал Локус.

— Могу попробовать, — Грудинин с опаской взглянул на мальчика.

Кобальт подхватил Локуса, усадил его на кровать.

— Делай что нужно.

Внезапно на сталкера набросилась хозяйка шатра.

— Не трожь моего сына!

Кобальт с легкостью сбросил с себя женщину, толкнул ее на кровать.

— Невероятно, — воскликнул Грудинин.

Локус спрыгнул с кровати, подбежал к выходу.

— Не надо, — взмолился Морошка. — Не ходи туда.

— Он копает, — произнес шепотом Локус, закрыв глаза. — Вниз, вниз. Земля, камни, вода. Кирпичный свод, сырость, холодно.

Никто не понимал, о чем он говорит. Локус подошел вдруг к тумбочке у входа и уронил ее на деревянный пол. Грохот. Из тумбы высыпались книги, обувь и какое — то звенящее барахло.

Все замерли в недоумении.

— Наталья Федоровна, у вас все в порядке? — послышалось снаружи.

Грудинин и Морошка нырнули в кухню, Локус схватил Кобальта за руку и утянул туда же. Вчетвером легли на пол и затихли.

— Я слышал звук, — сказал гвардеец, приоткрыв дверь шатра.

— Юлечка ходила во сне, задела случайно тумбочку, — объяснила женщина. — Она очень испугалась сегодня, мы у самой сцены стояли. Еще и мужа срочно вызвали на работу. Черте что сегодня творится.

— Мы ищем беглых преступников. Никуда не выходите, мы скоро их поймаем.

— Он нам нужен, — сказал шепотом Локус.

Кобальт медленно встал, вытащил пистолет.

— Куда…, — Грудинин схватил его за ногу.

Морошка поднялся следом.

— Что у вас там за шум? — спросил гвардеец. — Вы сказали мужа нет.

— Это Пашка вернулся, — сказала девочка.

— Ваш сын, который умер?

Щелкнул затвор автомата, гвардеец медленно приблизился к кухне. С его точки обзора был виден только Локус, стоявший спиной у обеденного стола.

— Обернись, — скомандовал гвардеец.

Локус не отзывался.

Гвардеец вошел внутрь. Кобальт подставил пистолет ему к затылку.

— Двинешься — мозги вышибу.

Морошка, стоявший сбоку, потянулся, чтобы забрать автомат. Гвардеец резко ударил по руке Кобальта, отскочил на шаг, развернулся, чтобы открыть огонь. Сзади на него накинулся Грудинин, попытался свалить на пол. Гвардеец ударил фокусника прикладом в живот. Тот упал задыхаясь.

Кобальт с разбегу налетел на Гвардейца, они оба рухнули на пол. Сцепившись друг с другом, перекатились несколько раз. Гвардеец оказался сверху, схватил Кобальта за шею и начал душить.

Морошка ударил гвардейца рукояткой пистолета по голове. Тот без сознания повалился на пол. Кобальт оттолкнул его и встал, кашляя и держась за шею. Грудинин заполз на стул, попил воды из трубочки, его тут же стошнило.

Гвардейца связали. Очнулся он через несколько минут. Кобальт подставил пистолет к его лбу.

— Один лишний звук и я тебе мозги вышибу, на этот раз точно. Кивни если понял.

Гвардеец кивнул. Морошка вытащил ему кляп изо рта.

— Вы все равно отсюда не выйдете.

— Выйдем, и ты сам нас проведешь.

Гвардеец усмехнулся.

— Он копал тоннель к подземной воде, — сказал Локус.

— Неглинка, — догадался Кобальт.

Гвардеец замер в недоумении.

— Что такое Неглинка? — спросил Морошка.

— Река. До девятнадцатого века протекала у стен Кремля на месте Александровского сада и впадала в Москву — реку. Из — за постоянных наводнений в тысяча восемьсот семнадцатом году построили подземный коллектор, и реку пустили по нему.

Кобальт вновь почувствовал себя экскурсоводом.

— Зачем вы выкопали тоннель в коллектор Неглинки? — спросил Кобальт.

Гвардеец понял, что отпираться бесполезно. Глубоко вздохнув, сказал:

— На случай эвакуации первого лица.

— Через коллектор? Какой — то бред.