Жестокий рикошет - Сергей Самаров

– Начни с Кадимагомеда~ Оставь, если сможешь, двоих. Не забудь, что Кадимагомед в бронежилете.

– Это я вижу.

– Сможешь?

– Им некуда спрятаться. Дальние вообще не знают, кажется, что снайпер по ним работает. Обеспокоены «подствольником», оглядываются, но думают, что свои стреляли. Особого беспокойства пока нет.

– Работай. Двоих оставить не забудь. Они должны сообщить Билимханову, что Ризван прошел сквозь их строй.

– Зачем? – спросил Ризван, слушающий разговор только с одной стороны. – Не надо.

– Тебя не спросили, – невозмутимо, но строго ответил Гена Вологдин. – Тихо сиди и разговаривать не мешай~

Ризван с недовольным видом пошевелил плечами, но ничего сказать не посмел. И правильно сделал. В отличие от чеченцев Гена не бьет просто так, без причины, только чтобы себя почувствовать героем в момент, когда наносишь удар человеку, который не в состоянии ответить. Но если есть причина, бьет не задумываясь и жестко. И Ризвану следует поберечь свой нос, если он не хочет гнусавить при предстоящем вскоре разговоре с братом. Я как раз продумывал этот разговор и со своей стороны, и со стороны Ризвана, когда обнаружил следы спецназа на уничтоженных постах группы Кадимагомеда. Раздумья мои прервались, ситуация изменилась кардинально, но тем не менее мы вынуждены будем дать братьям возможность пообщаться. Это для дела необходимо.

Старший лейтенант на вопрос пленника даже не обернулся.

– Мы сейчас мимо тебя проедем. Как отработаешь, заводи машину и двигай за нами. Надо быстрее войти в зону связи с Радой.

– Вижу вас. Проезжайте, не задерживайтесь.

– Вон он, – кивнул вперед Вологдин.

Я увидел поднятую в приветствии руку, но лица разобрать не успел – мы проехали мимо слишком быстро. Снайперов в отряде несколько, и работать мог любой из них.

– Кто? – спросил я ефрейтора. – Кому «спасибо» говорить?

– Старший прапорщик Страшков.

Страшков, насколько я знал, не просто снайпер, он еще и инструктор в бригадной группе подготовки снайперов. А малоопытного человека не поставят учить других.

Машина набирала скорость.

* * *

– Я – Страшилка. Евген, докладываю. Задание выполнил. Остались двое, как заказывал. Оба в растерянности. Сначала метались, нашли в кармане у Кадимагомеда трубку, хотели позвонить. Я разбил трубку пулей. Опять заметались, потом спрятались, как страусы. Мог бы и их. Ноги из кустов торчат. Каждому бы по пуле в задницу.

– Добро. Машина как?

– Уже завел. Выезжаю.

– Догоняй.

– Я – Колокол, я – Колокол, вызываю Скорняка~ Вызываю Скорняка! – внезапно раздался возглас в наушнике.

Старший лейтенант Скорняков начал притормаживать многочисленными короткими нажатиями на педаль тормоза. При нашей скорости тормозить резко было бы просто рискованно.

– Я – Скорняк. Наконец-то. Где командир?

– Сейчас приглашу, товарищ старший лейтенант, – обрадовался радист группы старший сержант Труханов. – У него «подснежник» отключен.

Вскоре объявился старший лейтенант Радченков.

– Я – Рада, как, Женя, дела?

– Стараемся. Сейчас я остановлюсь, выйдем, и Кадочников тебе доложит ситуацию. У нас пленный, не можем при нем открыто общаться. Есть хорошие новости. Очень хорошие.

– Давненько я таких не слышал. Ради этого могу и подождать. Только не долго.

Теперь уже можно было тормозить сильнее, что Скорняков и сделал. Мы остановились на спуске, и, почувствовав, видимо, ненадежность ручного тормоза, старший лейтенант уткнул машину бампером в скалу. Так она никуда не уедет, даже если тормоз сорвется или кто-то умышленно снимет с него. На всякий случай и приказ поступил:

– Вологдин, не стесняйся. Если что – знаешь, что делать. Только чтобы до вечера дожил. Денис, пойдем.

Мы вышли из машины, но далеко отходить не стали. Двигатель все равно работал и заглушал слова.

– Евген, вижу вас. Я вас догнал, – донес наушник голос старшего прапорщика Страшкова. – Беседу можете начинать без меня, я слышу.

– Пристраивайся рядом. Решать будем не на бегу.

«Нива», как и было приказано, аккуратно остановилась рядом с «уазиком». Страшков вышел, пожал мне руку.

– С возвращением, убийца невинных младенцев.

Мне никогда не нравились разговоры о войне как о массовом убийстве. Убийство, на мой взгляд, – это нечто другое~

– Грузовик там, товарищ старший прапорщик, не видно? – кивнул я в нужную сторону, переводя разговор на другие рельсы.

– Пока не видно. Взрывы гранат и стрельбу они наверняка слышали, но пока никак не отреагировали. Видимо, все же прочесывают все. На всякий случай.

– Может, Кадимагомед должен был позвонить, если возникнет надобность? – предположил я.

– Он уже не позвонит.

– О чем вы там! – старший лейтенант Радченков сказал даже сердито, и я сразу представил, как шевелятся его усы. Когда старший лейтенант сердится, усы у него всегда топорщатся и движутся – приятно посмотреть. – Докладывайте обстановку.

– Бандиты окрестили, как мы и предполагали, младшего сержанта Кадочникова~

– Я вообще-то без них, товарищ старший лейтенант, окрещен, – поправил я.

– Ладно, Крещеный. Рассказывай, что там произошло, – поторопил события Радченков.

Скорняков кивнул, предлагая докладывать мне.

– Я захватил Ризвана Дидигова. Он сейчас сидит в машине.

– Это я знаю.

– Цель захвата – обмен на пленных.

– Ты знаешь, где пленных держат?

– Нет, не знаю. Авдорхан сам их приведет.

– Хорошо бы так.

– Вячеслав, – вступил в разговор старший лейтенант Скорняков, – это надо сделать срочно. Сейчас Денис позвонит Авдорхану. Предложит вывести пленников на дорогу в нашу сторону. Твоя задача освободить пленников и захватить самого Авдорхана. Хватит сил?

– Я попробую. А почему спешка?

– Чтобы быстрее начать работать.

– Расшифруй.

– Знаешь, что за отряд прибыл к Авдорхану?

– Откуда я могу знать.

– Это Асланбек Билимханов.

– Сам?

– Без меня.

– Хорошенькие дела. Асланбека никак нельзя выпускать.

– Скоро Билимханов двинется в сторону села. Он на грузовике. Доедет быстро. До этого надо освободить пленных, потом будем по самому Билимханову работать~

– Сил мало. Обложить трудно.

– Попробуем не упустить. Надо в ущелье его запереть. За селом он сможет в горы вырваться.