Книжная жизнь Нины Хилл - Эбби Ваксман

– Я могу сняться в порно! Можно купить лотерейные билеты! – Полли расплакалась. – Я люблю эту работу.

Нина была удивлена. Она знала, что любит свою работу, свой магазин, казавшейся ей самым безопасным местом в мире, но не догадывалась, как много он значит для Полли. Нина подумала о посетителях, о Джиме, вечно болтающемся в отделе естествознания, закладках, часе чтения и внезапно тоже расплакалась.

* * *

Когда Нина вышла из книжного, оказалось, что рядом стоят несколько членов ее новой семьи и, смеясь, разговаривают с Томом. Питер заметил ее первым и пошел ей навстречу. Нина пыталась держаться, но ей нужно было пойти домой и подумать обо всем в тишине. Толпа вокруг давила, от запаха жженого сахара плыло в голове.

Питер крепко ее обнял.

– Эй, я слышал, тебе пришлось ненадолго вернуться на работу. Все хорошо?

Нина кивнула.

– Да, полный порядок, – она посмотрела на него, такого ослепительного в летнем костюме. – Я даже не знала, что ты здесь.

На лице Питера появилось шокированное выражение.

– Пропустить фестиваль в Ларчмонте? С ума сошла? В прошлом году едва не случилось восстание из-за пони, когда силы ностальгии и прогресса пошли войной друг на друга, сражаясь под знаменами детского блаженного неведения против прав животных. Такое поле для наблюдений, с антропологической точки зрения! – он огляделся. – На этом фестивале я как в экспедиции и вдобавок получаю возможность полакомиться сладким хворостом.

Потянувшись к нему, Нина стряхнула с его лацкана сахарную пудру.

– Похоже, ты и правда проникся местным духом. Только не забывай, как сложно отстирывать жатый креп от сахарной пудры. Она проникает во все вмятинки.

– Действительно, – ответил он и добавил, понизив голос: – Мне нравится твой парень, такой милый.

– Он мне не парень, – ответила Нина. – Мы только начали встречаться.

Питер нахмурился.

– Он представился твоим парнем. В чем проблема?

Нина кивнула, потом покачала головой.

– Не знаю, я просто…

Тут к ним подошли Том с остальными, и она осеклась.

– Все в порядке? – спросил Том.

Нина кивнула, не зная, что она вообще пыталась сказать, но в этот миг из магазина, рыдая, выбежала Полли. Подбежав к ним, она бросилась на шею Нине.

– Что же нам делать? – завыла она. – Все пропало! Мне придется играть в любительском театре и жить в нищете. И на что же теперь покупать подарки на Рождество?

Вокруг них стали останавливаться прохожие: как у всякой актрисы, у Полли был талант к драматизации.

Нина неловко похлопала ее по плечу и оглянулась на удивленные лица окружающих, которые пытались понять, чем это Полли так расстроена.

– Все будет хорошо, – сказала она. – Не о чем беспокоиться. Честно.

– Но, похоже, дело серьезное… – начал Питер, но Нина перебила его:

– Нет, все в порядке. Полли просто слишком эмоционально все воспринимает. Да, Полли?

Полли уставилась на нее покрасневшими глазами.

– Неужели ты не расстроена? Тебе что, плевать? – она отступила на шаг. – Ты как-то говорила, что магазин – единственное место в мире, где ты чувствуешь себя в безопасности.

У Нины участилось дыхание, глаза заволокло пеленой. Конечно, она говорила это Полли как бы в шутку, но это было правдой. Ее смущало, что Полли рассказала об этом всем подряд, и все же это было правдой.

– Конечно, мне не плевать, но еще ничего не кончено. Лиз что-нибудь придумает. Устроим распродажу выпечки, – Нина попыталась засмеяться, но у нее перехватило дыхание. Она посмотрела на Арчи. – Мне нужно домой, – сказала она.

Он кивнул, видя по ее лицу, что происходит.

– Без проблем. Пошли, – ответил он и повернулся к Элизе. – Я оставлю с тобой Генри на двадцать минут, пока везу Нину домой? Скоро вернусь, – Элиза кивнула и взяла малыша, который тут же разревелся.

– Я могу отвезти Нину, – сказал Том. Шагнул к ней, но она покачала головой. Он застыл, нахмурившись. – В чем дело?

– Мне нужно уйти прямо сейчас. Напишу тебе позже, хорошо? – ее затошнило, руки начали неметь.

– Я могу отвезти тебя домой, Нина, – Том посмотрел на Арчи почти сердито.

– Все в порядке, – твердо ответил Арчи. – Мы семья.

– Подожди… – сказала Нина, у нее закружилась голова. Магазин закроют. Она лишится квартиры. Полли таращилась на нее. Том таращился на нее. Вокруг были люди, которым что-то от нее нужно, которые что-то от нее ждут, а она не может им это дать. Нину качнуло, и Том шагнул к ней как раз вовремя, чтобы подхватить, прежде чем она упала на землю.

Нина сидела на полу в ванной, положив голову на бортик ванны. Шея сзади покрылась испариной, ладони скользили по плитке пола. Ее не вырвало, но когда Том занес ее в дом, она шепотом попросила положить себя в ванной. Ей ничего так не хотелось, как побыть одной, но он ходил по квартире, что-то делал. Ей нужно было, чтобы он ушел, чтобы она смогла укрыться в своем доме, как под мантией-невидимкой.

Она ненавидела себя. По крайней мере, сегодня она знала, из-за чего сходит с ума, а в другие дни тревога расцветала в ней неожиданно, спровоцированная малейшим словом. Взглядом. Песней по радио, которую она даже не знала. Тревога пряталась в ней, как паразит, убивающий своего носителя, и иногда Нина слышала дыхание этого паразита.

Само собой, страх перед паническими атаками постоянно держал ее во взвинченном состоянии, что повышало риск панических атак, поэтому она корила себя за свою тревожность… вот такие дела, как сказал бы Воннегут.

Поднявшись, Нина подставила запястья под холодную воду, потом плеснула водой в лицо и вытерлась полотенцем. Пора разобраться с последствиями.

Том ждал, сидя в ее уютном кресле. Он задернул шторы, включил ночник, расстелил постель и притушил свет. На прикроватном столике стояла чашка чая, над которой поднимался пар. Сама Нина сделала бы для себя все то же самое, поэтому она была тронута. Ей все еще нужно было побыть в одиночестве, но она была тронута.

– Я не знал, захочешь ли ты чай, но все равно сделал.

Нина кивнула. После подобных эпизодов она чувствовала себя опустошенной, эмоционально вымотанной, все ее нервные клетки как будто отмирали, чтобы возродиться вновь, когда гроза пройдет стороной.

– Спасибо, – сказала она. – Мне уже лучше.

– Я могу остаться, – сказал Том.

– Не нужно, я в порядке.

– Но я бы хотел.

– Спасибо, все хорошо. Честно.

– Точно? Ты могла бы лечь в постель, а я бы тебе почитал. – Он оставался в кресле, хотя ему нестерпимо хотелось приблизиться к ней, схватить в охапку и держать до тех пор, пока она не успокоится. Такой бледной и напряженной она была, стоя ссутулившись в дверях ванной.