Девять с половиной - Марина Рыбицкая

– Слушайте, – окончательно расстроилась я, переработав новую партию лимонов. – Может, не надо так кровожадно все живописать, а?

– А как надо? – уперла руки в бока Зарема. – Как? Ты думаешь, ему простят пренебрежение дочерью визиря ради какой-то мелкой рабыни?

– Так я, собственно, и не настаиваю, – пожала я плечами. – Я, можно сказать, лицо постороннее и незаинтересованное.

– Лжешь, – прошептал мне на ухо Агилар, снова проводя разведку на ощупь. – И не постороннее, и заинтересованное.

– Будешь много говорить… – окрысилась я. – Сдам маме все твои выкрутасы – и посмотрю, кто кого уложит на лопатки. Ставлю свой ночной горшок против твоего арсунского жеребца, что твоя родительница и глазом не моргнет, когда размажет тебя по ковру тонким слоем!

– А что он сделал? – нахмурилась Зарема, превращаясь в одно большое ухо. – Написал письмо визирю? И отправил?

– Что-то он точно написал, – зыркнула я на страшно довольного Агилара исподлобья. – И куда-то едва не отправился! Сам. Но мы сумели найти нужную дорогу в барханах и вернуться в мозговые кущи без проблем… Хотя нет! С небольшими проблемами для сознания.

– Это видно! – завелась родительница. – Ты всегда был таким рассудительным и честолюбивым, а тут просто спятил на ней!

– На мне он ничего не делал! – возмутилась я от души. – Ну, по крайней мере, делал, но не то, что вы подумали.

– Да мне уже думать нечем! – прижала к вискам тонкие пальцы Зарема. – У меня мозг кипит от такой информации!

– Лимончика? – предложила я, проникаясь ее заботами. – Для освежения. Мне помогло. Пара десятков штук – и мир кажется уже не таким кислым по сравнению с лимонами.

– Убери ее от меня! – ласково попросила мать Агилара, отшатываясь. – Это не девушка! Это чудовище!

– Это с какой стороны посмотреть, – фыркнула я, окончательно оскорбленная в лучших чувствах. Я к ней со всей своей неизведанной душой и лимонами, а меня не поняли.

– Надеюсь, «чудовище» от слова «чудо»? – нахмурился Агилар, сверкая веселыми искорками в серых глазах. – Не разочаровывай меня, мама!

– Тьфу! – сказала почтенная Зарема, разворачиваясь на выход и делая знак своим прислужницам следовать за ней. – Горбатого только могила исправит, а безголового – и она не спасет!

– Есть еще муляжи, – сообщила я ей, вступаясь за Агилара. – И потом, у вашего сына прекрасно работает все остальное!

– Ты лучше помолчи, радость моя, – прошептал мне на ухо мужчина, снова обвивая меня руками. – До мамы все равно не достучишься, а такая слава для меня излишня. Все свои таланты я собираюсь испробовать исключительно на тебе.

– То есть ты выбрал меня, – ткнула я в него локтем, скрывая удовлетворенную усмешку. – Не пожалеешь?

– Уже давно пожалел, – признался Агилар, все туже стискивая кольцо своих рук. – Но ни за что бы не променял свою участь на другую. – Он слегка передернулся. – Прожить всю жизнь и не познать, что такое любовь, – страшнее нет участи.

– Есть, – закинула я голову ему на плечо и ловя его взгляд. – Потерять любимого.

Его лицо потемнело, скулы напряглись, глаза прищурились. Не знаю, что он там себе надумал, но если он еще хоть чуть-чуть сильнее сожмет руки – выдавит сок из лимонов, находящихся внутри меня.

– Амариллис! – В покои залетела радостная Ширин, которую было не видно из-за вороха разноцветных тряпок. За ней следовало еще человек пятнадцать прислужниц, нагруженных таким же барахлом, от которого рябило в глазах. – Гляди, сколько всего!

– Вижу, – уныло пропищала я, защищая свои цитрусовые и разжимая «клещи», обтянутые теплой смуглой кожей. – Но не понимаю, зачем все это нужно было тащить сюда!

– Ну, вы тут разбирайтесь, – почувствовал угрозу Агилар и направился на выход. – Я позднее приду. Тебе сейчас будет чем заняться!

– Например, похоронить себя под всем этим тряпьем, – согласно кивнула я.

– Не вздумай! – напрягся он. – Твоя жизнь принадлежит мне!

– Это ты так хочешь думать? – набычилась я, не обращая внимания на снующих вокруг девушек, приводящих в порядок немножко потрепанные мной покои. – Или действительно так думаешь?

– Ты моя жена! – отрезал мужчина.

– Гипотетическая, – фыркнула я, отпихиваясь от подсунутого под нос красного шелка. – И не факт, что соглашусь!

– У меня есть прекрасный способ тебя убедить, – изогнул бровь Агилар, сторонясь и пропуская вереницу евнухов под предводительством Саида, нагруженных резными ларчиками.

– И не надейся, – вредничала я, увертываясь от настырной Ширин, которая упорно пыталась что-то на меня надеть. – Тебе придется меня до-о-олго убеждать с помощью дли-и-инного…

– Прекрати! – заткнула меня головным покрывалом рыжая стерва. – Подробности нам не нужны!

– Чего так? – подняла я брови, увидев, как все девушки остановились и выжидающе уставились на меня, временами украдкой скашивая глазки на Агилара.

– Проверить захочется, – на полном серьезе сообщила Ширин, и все согласно закивали.

Агилар издал какой-то странный звук, похожий на конское фырканье, и вылетел за дверь.

– Саид, – позвала я, вызывая помощь от кучи желающих замотать меня в разноцветные тряпки. – Спаси свою госпожу! И, кстати, что здесь делают эти симпатичные молодые люди?

– Это ваши новые… – напыжился евнух.

Дверь приоткрылась, и послышалось:

– Я передумал! Тебе хватит одного евнуха внутри. Остальные пусть караулят снаружи!

– О как! – надула я губы. – Тогда и девчонок отсюда забери. Куда мне столько?

– Для солидности! – пояснил мне невидимый мужчина. – И для престижа!

– То есть как куча баб рядом, так для престижа?!! – нарывалась я на выяснение отношений. Может, у меня сегодня судный день. Повысила голос: – А как симпатичные мальчики – так пусть за дверью постоят?

В низкое окно из сада вскочил маленький серый ослик с грустными глазами. И Веселый Дервиш сообщил всем присутствующим:

– Здравствуйте! – радостно заскакала я вокруг ослика, пытаясь пожать тому копыто. Ослик нервно повел лопоухими милыми ушами и застеснялся. – Вот видишь, Агилар, сей мудрый человек подтверждает мое высказывание!

– Это чем же? – Агилар все же явил себя миру, чтобы вытолкать взашей кучу евнухов, одни из которых пялились, открыв рты, на Веселого Дервиша, а другие строили мне глазки.

– Тем, что в твоих рассуждениях логику днем с огнем не найдешь! – перевела я ему высказывание старика. – Правда, уважаемый?