Я выбираю быть твоей - Ольга Островская

— Нет, сьера. Адамир не допустит этого, — уверенно произносит она. — Просто оставайтесь здесь, в безопасности, пока он занят. Всё будет хорошо.

Не врёт.

— А с тобой что? — я с тревогой рассматриваю бледную помощницу.

— Можно сказать, контузия, — она закрывает глаза. — Я… когда-то была довольно сильной куардой. Мои каналы полностью выжжены, я не могу ни накапливать, ни управлять энергией, но чувствительность осталась. По дворцу нанесли несколько сильных точечных энергетических ударов, включилась созданная императором система безопасности, которую сейчас дополнительно питает адамир. Вас защищает ваша с ним связь, защитный кокон вашего нерождённого сына, да вы и в принципе сравнительно легко переносите всплески энергии, даже такие огромные. Для меня же это… намного более болезненно.

Судя по заминке, сказать она хотела совсем другое. Деликатничает, как всегда. Но допрашивать бедняжку, причиняя ей тем самым ещё больше страданий, я не хочу. Потому на несколько секунд умолкаю, позволяя себе окончательно прийти в себя.

Вокруг меня действительно ощущается что-то наподобие того кокона силы, который создавал Рок на суде, чтобы защитить от энергии присутствующих адамиров. Неужели это уже мой малыш, вскормленный силой приёмного отца, на такое способен? Ласково глажу живот, посылая крохе всю свою безграничную любовь и благодарность.

Мама любит тебя. Сильно-сильно. Спасибо, мой маленький.

Постепенно в голове проясняется, застилающая глаза муть тоже рассеивается, и доводящий до тошноты гул пространства уже не давит на мозги так сильно. На мои мозги, по крайней мере. Жозелин же, судя по всему, становится только хуже.

Хватит валяться, пора разбираться со степенью свалившейся на нас ж… проблемы.

Постанывая, я поднимаюсь на локтях и озираюсь вокруг. По комнате и не скажешь, что случилось что-то ужасное. Всего лишь упала пара напольных ваз, мебель сдвинулась да воздух горчит. Зато чутьё орёт благим матом. Случилось, ещё как случилось.

Но я в своего мужчину верю, если он сказал, что всё будет хорошо, то значит будет. Нечего пороть панику.

Перекатившись, осторожно поднимаюсь на колени, и убедившись, что с полом мои колени вполне дружат, склоняюсь над своей компаньонкой. От увиденного становится просто жутко. Её тело то и дело мелко вздрагивает, из носа по-прежнему хлещет кровь. Из ушей тоже струятся тоненькие ручейки. Ого, контузило бедняжку.

— Жозелин, я могу тебе как-то помочь? — осторожно сжимаю изящную ладонь.

— Нет, сьера, — не открывая глаз, выдыхает она. — Вы не можете.

— А кто может?

Словно в ответ на её слова дверь резко распахивается, впуская в спальню стремительно шагающего огромного черноволосого с проседью громилу в тёмно-сером кителе. Я даже испугаться не успеваю. Что-то реакции у меня какие-то заторможенные. Лицо у мужика смутно знакомое, кажется, на днях я его видела с Роком, но ведь не рассматривала по понятным причинам.

— Сьера Соломия, меня зовут Фалькар, я здесь по приказу адамира Шаера, чтобы помочь вам, — он, притормозив, окидывает меня пристальным оценивающим взглядом, а затем сразу же обращает всё внимание на лежащую рядом со мной куарду и приседает на корточки по другую от неё сторону.

Теперь я уже вспоминаю отчётливее. Глава службы безопасности Рока, значит.

Говоря со мной, он накрывает лоб Жозелин ладонью, вторую водружает девушке на солнечное сплетение, и она, тихо облегчённо выдохнув, обмякает наконец, переставая дрожать. А взгляд мужчины снова устремляется на меня.

— Насколько, я могу судить, вы не пострадали. Как ваше самочувствие?

— Спасибо, сносно. Вы виделись с моим мужем? Он в порядке? — я с нескрываемой тревогой заглядываю ему в лицо, ожидая ответа. Ну же, не тяни.

— Да, сьера, — взгляд куарда становится удивлённым. Что странного в моём беспокойстве о муже? — Не переживайте. Адамир Шаера восстанавливает гравитационное и защитное силовое поле вокруг дворца. Это может занять несколько часов, — Фалькар на несколько секунд умолкает, сосредоточившись на лечении моей компаньонки. А затем интересуется ровным тоном: — Не возражаете, если я уложу Жозелин на вашу кровать? Ей жизненно необходимо поспать сейчас, а я не хочу оставлять вас без присмотра, пока буду переносить. Да мне и удобней так будет присматривать за вами обеими.

— Да, конечно, — киваю, после чего принимаюсь осторожно подниматься на ноги.

У меня это даже получается. Всё действительно неплохо. Слегка пошатывает, но это пустяки.

— Не надо Фалькар, — тихо сипит Жозелин, когда мужчина склоняется, чтобы её поднять. Её бледная рука хватается за его смуглое запястье. — Помоги встать. Я должна…

— Помолчи, женщина. Сейчас будет так, как я сказал. Ты ляжешь и будешь спать. А если не уснёшь сама, то я тебя присплю, — неожиданно зло гаркает безопасник Рока, поднимая её с пола.

— Но сьера… — продолжает та.

— Сьера почти в порядке в отличие от тебя. И адамир прекрасно это понял, когда с тобой говорил.

— Ты не имеешь права мне приказывать, — упрямо поджимает губы всегда строгая Жозелин.

— Это мы ещё посмотрим, упрямое создание, — ворчит мужчина, как пушинку, транспортируя её на кровать. Деловито разувает, расшнуровывая и снимая ботиночки, а потом принимается уверенно расстёгивать пуговицы на её приталенном жакете.

И делает он это так… обыденно, с полным правом, можно сказать, что у меня возникает стойкое впечатление существующей между ними близости, подкрепляемое улавливаемыми от этих двоих эмоциями. Оставив девушку в блузке и юбке, Фалькар накрывает её покрывалом, а затем выпрямляется и оборачивается ко мне.

— Сьера, рекомендую вам тоже ложиться спать. Ваш супруг придёт ещё нескоро, а вам нужно успокоиться и прийти в себя после случившегося. Я буду в гостиной, вам ничего не угрожает.

Я не представляю, как можно уснуть после всего. Сердце по-прежнему выскакивает из груди, барабаня чуть ли не в ушах. Мне почему-то очень тревожно за Рока, но что я могу? Не ломиться же к нему, чтобы путаться потом под ногами и отвлекать от действительно важного дела.

— Хорошо, сьер Фалькар. Я попробую уснуть, спасибо за заботу.

Куард кивает и, бросив напоследок внимательный взгляд на притихшую Жозелин, уходит из спальни.

Беспомощно проводив его взглядом, я тоже подхожу к своей компаньонке. Она выглядит уже не такой… умирающей. Но всё равно бледная и осунувшаяся. А я даже помочь ничем не могу.

— Не беспокойтесь, со мной всё будет в порядке, — произносит она тихо, открывая глаза.

— Давай, я лицо тебе хоть вытру. Ты вся в крови, — нахожу я себе занятие. И сразу же устремляюсь его выполнять, пока эта самоотверженная особа не начала возражать.

«Устремляюсь», конечно очень громко сказано, меня всё ещё пошатывает немного, но до ванной комнаты я добираюсь без проблем. Всё-таки, когда есть дело, то и чувствуешь себя сразу легче.