Я выбираю быть твоей - Ольга Островская

Придя к такому выводу и окончательно обретя внутреннее равновесие, уже на второй день я полностью погрузилась в изучение многочисленных материалов, которые по малейшей просьбе предоставляла мне Жозелин. Что-то усваивала с помощью эгита, как например географию мира Ильмондар, и империи Занагар в частности, общие сведения про особенности расы, к которой принадлежит мой муж и будут принадлежать дети. Что-то читала, что-то расспрашивала у самой девушки, особенно всё, что касается обычаев, этикета, и образа жизни куардов. У меня даже начали появляться идеи, чем бы я могла заняться в новом мире, но эти идеи были пока не чёткие и требующие осмысления. Впрочем, время у меня есть, чтобы определиться.

А по ночам я вся до самого донышка души, тела и разума отдавалась изголодавшемуся за день мужу. И сама ведь хотела его не меньше, настолько, что порой мы набрасывались друг на друга ещё в гостиной, и далеко не с первого раза добирались до кровати.

И всё бы хорошо, но Арид, который по словам Рока планировал вернуться в течение трёх-четырёх дней максимум, не явился и на пятый. Тревога за сестру, утихшая немного после его ухода на Землю, вернулась ко мне снова с удвоенной силой. Я теперь, не таясь, постоянно интересовалась, не вернулся ли император, не прислал ли каких-то известий, не появилось ли каких-то новостей с Земли. Но Жозелин лишь сочувственно качала головой. Держать себя в руках становилось всё сложнее.

На шестой день тлеющее в душе напряжение, подпитанное теперь уже постоянным страхом, буквально захлестнуло меня, выплеснвшись настоящей истерикой, и неожиданно явившийся в наши покои Рок целый час успокаивал свою ревущую беременную жену, уверяя, что с Васей всё будет хорошо, что Арид точно не позволит, чтобы она пострадала, и что он задерживается скорее всего потому, что просто уговаривает мою упрямую сестру на путешествие в другой мир. Говорил он так убедительно, что мне действительно стало намного легче. Я снова поверила Року.

А ещё, проревевшись и успокоившись, я поняла, что муж, оказывается, отреагировал на моё состояние и бросил все свои важные дела, чтобы прийти ко мне. И так приятно стало, хоть и немножко стыдно за свою несдержанность.

Утром же седьмого дня во дворец прибыл тот, кого я уж точно никак не ждала и видеть не желала. И привёз с собой ту, о ком я уже и думать забыла. Зато Рок, оказывается, не забывал.

Кажется, над Соледой собирается гроза. По крайней мере, небо на западе с самого утра затянуло тёмными тучами, тогда как на востоке до сих пор вовсю светит солнце.

Очарованная завораживающими контрастными оттенками небосвода и тем, как неописуемо красиво в столь интересном свете выглядит город внизу и парящие над ним острова, я наконец добралась до привезённых Жозелин для меня художественных материалов.

К моему удовольствию среди них нашёлся и альбом для зарисовок с о-о-очень приятной текстурой и плотностью бумаги, и краски, весьма похожие на акварель в тюбиках, и кисточки с палитрой.

Так что вооружённая всем этим добром, я устроилась на террасе, и вот уже почти два часа кайфую, один за одним набрасывая быстрые скетчи, чтобы увезти с собой из столицы как можно больше красивых моментов. Благо, силовое поле вокруг императорского дворца успешно защищает меня от порывов осеннего ветра, позволяя не переживать, что бумагу вырвет из рук.

И вот, что для меня удивительно, оказывается, навык-то никуда не делся, краска слушается потрясающе, внутреннее ощущение цвета стало гораздо глубже, полнее, словно мир вокруг заиграл новыми красками, или я его стала лучше видеть и понимать.

Вот зря столько тянула, надо было раньше сесть за живопись. А с другой стороны… может и не зря, может всему своё время? Если раньше я не чувствовала себя достаточно уверенной, чтобы посвятить себя творчеству, боялась, что ничего стоящего не получится, то сейчас мне уж точно ничего не мешает попробовать свои силы, занявшись этим серьёзно. А вдруг во мне ещё не окончательно умерла художница?

За этим занятием меня и застаёт Жозелин, когда приходит в наши с Роком покои на облюбованую мною террасу. К присутствию верной помощницы моего мужа за минувшие шесть дней я уже успела довольно сильно привыкнуть и даже сблизиться с этой строгой с виду и замкнутой куардой. Насколько это возможно.

Почувствовав её присутствие, я приветственно киваю, не отрывая взгляда от альбомного листа, где как раз пытаюсь передать, как играет солнечный свет в гранях причудливых куполов какого-то величественного строения, на фоне тёмно-сизого неба.

— Доброе утро, сьера Соломия, — произносит Жозелин, застывая немного позади меня, после чего умолкает и пару минут просто наблюдает. — Вы, оказывается, поразительно талантливы. Мне очень интересно, как бы выглядела завершённая картина в вашем исполнении, если наброски настолько хороши.

— Думаю, обязательно увидишь, — улыбаюсь я благодарно и польщённо, но уловив кое-что странное в её настроении, интересуюсь: — Что-то случилось?

— Да, адамир велел передать, что во дворце сейчас находятся… визитёры. И рекомендовал вам не покидать покои, пока они не отбудут, — объясняет Жозелин.

В общем эта рекомендация-требование вполне в манере Рока, означающее, что эти визитёры точно мужского пола. Но помимо столь очевидного вывода, что-то ещё меня царапает, какое-то едва уловимое ощущение, что этот визит касается лично меня.

— И кто эти визитёры? — спрашиваю, поддавшись порыву, но тщательно изображая всего-лишь лёгкое любопытство. — Если это не секрет, конечно.

Беру сухую кисточку, чтобы добавить уже подсохшему скетчу решающих акцентов, а сама внимательно прислушиваюсь к Жозелин и своим ощущениям. Что-то она не спешит отвечать. Кто же там такой?

— Не секрет, — наконец произносит. — Это сьер Эскаер Лаяре.

Моя рука невольно замирает на долю мгновения. Эскаер, значит? Тогда требование Рока более чем понятно. Впрочем, я и сама абсолютно не желаю даже мельком видеться с биологическим отцом моего ребёнка.

— Ясно, — киваю с отстранённым видом. — Составишь мне компанию, или у тебя дела?

Ну мало ли чего он приехал. Скорее всего по каким-то совершенно и никаким боком не относящимся ко мне вопросам.

— С удовольствием понаблюдаю за вашей работой, сьера, — сдержанно улыбается в ответ куарда и садится рядом. Смотрит выразительно на мой кардиган, наброшенный поверх тёплого платья. — Вы не замёрзли? Может лучше пальто надеть?

В ответ хочется закатить глаза, но к чрезмерной опеке, которой окружили мою беременную персону, я уже потихоньку начинаю привыкать. Да и не получается у меня иначе, потому что я чувствую, что эта забота Жозелин обо мне вполне искренняя.

Она вообще очень интересная особа. Я однажды даже решилась спросить у неё, почему она служит Року с такой самоотверженной верностью. На что услышала краткий ответ, что адамир Шаера однажды спас ей жизнь и помог воздать по заслугам обидчикам. Исчерпывающе.