Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 года - Максим Оськин

Характерно, что именно 4-я армия, после преодоления Карпат, по замыслу главкоюза ген. Н.И. Иванова, должна была штурмовать Краков. Для этого генерал Эверт получил технику, которая теперь не могла оказать поддержки соседу. К началу Горлицкой операции 4 армии Юго-Западного фронта имели всего 8 тяжелых артиллерийских дивизионов (6-дм гаубицы и 48-лин. пушки), из которых 4 находились в отгороженной от основных сил 4-й армии ген. А.Е. Эверта, и еще 2,5 — в левофланговой 9-й армии П.А. Лечицкого. Один из тяжелых дивизионов 4-й армии подлежал передаче в 3-ю армию, но к началу Горлицкого прорыва еще не успел подойти.

К концу мая русские были практически вытеснены из Галиции — еще 9 мая был оставлен Львов. При этом армии Юго-Западного фронта отходили по расходящимся направлениям: 3-я армия Л.В. Леша — на северо-восток, а 8-я (А. А. Брусилов), 11-я (Д.Г. Щербачев) и 9-я (П.А. Лечицкий) армии — на восток. В то же время 4-я армия А.Е. Эверта, оборонявшаяся на Висле, еще в середине мая была передана в состав Северо-Западного фронта. В отступлении сказалась наиболее сильная черта Эверта как полководца — умение успешно обороняться, в том числе и против превосходящих сил неприятеля. Так, потери 4-й армии с 29 апреля по 11 мая 1915 г. в сражении под Опатовым составили 158 офицеров и 13 882 солдата, но армией было взято в плен 209 офицеров, 8617 солдат и 20 пулеметов{206}. Одними только австрийскими пленными Эверт фактически компенсировал свои потери. 4 мая полководец писал супруге: «Неудача 3-й армии лежит гнетом. Благодаря этому пришлось и мне отходить… но и отходя я огрызнулся», и 21 мая добавлял: «Моя невралгия, о которой я забыл и думать, напомнила о себе в особенно мучительной форме. К физической боли прибавились и нравственные огорчения от Галицийских боев»{207}.

В первой декаде июня 4-я армия удерживала фронт от Лодзи до Вислы, противостоя при этом германской 9-й армии фельдмаршала принца Леопольда Баварского и австрийской 4-й армии эрцгерцога Иосифа-Фердинанда. Как видим, летом 1915 г. генерал Эверт сошелся в поединке с весьма высокопоставленными особами монархических Центральных держав. В ходе Таневского сражения 4-я австрийская армия была отбита, но 6 июля германская группа Р. фон Войрша прорвала фронт Гренадерского корпуса, вынудив 4-ю армию ускорить отход к крепости Ивангород.

Войска 4-й армии имели и успехи. В ходе Вилколазской армейской операции в конце июня, предпринятой войсками 3-й и 4-й армий, австрийцы понесли тяжелое поражение на правом берегу Вислы. Наступление четырех русских корпусов — 16-й армейский и Гренадерский из состава 3-й армии; 9-й и 15-й армейские из состава 4-й армии — опрокинуло врага на участке между районом Красника и Вислой. Тем самым был предотвращен прорыв неприятеля в тыл русскому Северо-Западному фронту с юга. Неприятель потерял более 50 тыс. чел., в том числе пленными — 297 офицеров и 22 464 солдат. Трофеями русских войск стали 29 пулеметов. Ошеломленный неожиданным русским контрнаступлением противник смог возобновить наступление на люблинском направлении только через неделю. Помимо остановки врага на данном участке фронта (фронт 4-й армии) австро-германцы на время прекратили давление на измотанные войска русской 3-й армии{208}.

4-я армия была последней, что пыталась удерживать вислинский плацдарм, пригодный для наступления в Германию, на что вплоть до июля еще рассчитывал Верховный главнокомандующий. После приказа на эвакуацию Варшавы стало ясно, что удержать линию Вислы не удастся. Кроме того, в ходе Люблин-Холмского сражения 9–19 июля соединения 4-й армии были вынуждены отступить перед образовавшим на левом берегу Вислы плацдарм противником. Крепость Ивангород успешно прикрыла отход соединений 4-й армии через Вислу. 23 июля русские оставили Варшаву и начали отход из Польши в Литву и Белоруссию.

Следует отметить, что в оборонительных сражениях кампании 1915 г., которые велись и против немцев, и против австрийцев, ген. А.Е. Эверт проявил себя с самой лучшей стороны. Огромная работоспособность командарма немало этому способствовала. В письме к супруге от 24 августа он упоминает, что «работать приходится страшно много — встаю я в 7 час., и ложусь в 1–2, перерыв только один и час отдыха… ужинаю за письменным столом. Мозговое напряжение такое, что несколько раз голова кружилась, и я ее обливаю водой»{209}.

Авторитет командарма–4 в русской армии находился на очень высокой ступени. Кандидатура генерала Эверта рассматривалась при назначении на пост начальника штаба Верховного главнокомандующего в августе 1915 г. При смене состава Ставки император Николай II выразил желание самому занять пост Верховного, что и произошло 23 августа, спустя месяц после падения Варшавы. Так как все понимали, что роль царя в управлении действующей армией будет номинальной, встал вопрос о выборе его ближайшего помощника. Одним из кандидатов и был выдвинут Эверт, которого, в пику главнокомандующему армиями Северо-Западного фронта М.В. Алексееву, поддерживал старый соперник последнего и прежний главкосевзап Н.В. Рузский. По некоторым данным, кандидатура генерала Эверта была отклонена только потому, что он носил немецкую фамилию, что в условиях развязанной Ставкой первого состава кампании шпиономании могло иметь самые негативные последствия только уже во внутриполитическом отношении. В любом случае сам император Николай II решительно высказался в пользу кандидатуры М.В. Алексеева.

Интересно, что Эверт был неплохо известен и союзникам России. Так, во Франции ему почему-то придавали преувеличенное значение в период перестановок в иерархии высшего генералитета. Говоря о телеграмме из Петрограда, посвященной перемене русского Верховного главнокомандования, французский президент Р. Пуанкаре писал: «Николай II встанет лично во главе армии, ему будут помогать при ведении военных операций генералы Эверт и Алексеев»{210}. Таким образом, в то время военный талант А.Е. Эверта расценивался не ниже таланта М.В. Алексеева.

В то же время А.Е. Эверта в любом случае ожидало повышение в должности. Великое отступление 1915 г. потребовало сосредоточения управления Действующей армией в руках более искусных, нежели руки великого князя Николая Николаевича. Этими руками оказался главнокомандующий армиями Северо-Западным фронтом ген. М.В. Алексеев, которому летом подчинялись 8 из 11 русских армий, действовавших против Германии и Австро-Венгрии: 1-я, 2-я, 3-я, 4-я, 5-я, 10-я, 12-я, 13-я. Перемена Верховного главнокомандования побудила одновременно провести и разукрупнение разросшегося Северо-Западного фронта. В состав Северного фронта, который возглавил Н.В. Рузский, вошли 5-я, 12-я, а затем и 10-я армии. В состав Западного фронта вошли 1-я, 2-я, 3-я, 4-я и первоначально 10-я армии. Во главе Западного фронта, закрывавшего московское направление, то есть располагавшегося в центре Восточного фронта, был поставлен командарм–4 А.Е. Эверт. Это назначение, вне сомнения, явилось следствием достойной оценки тех оборонительных действий, что были проявлены Эвертом в кампании 1915 г.