Пустота внутри. Что значит быть нарциссом? - Зигмунд Фрейд

Мелани Кляйн заслуживает особого внимания, поскольку ее работа по существу основана на этой гипотезе, как теоретически, так и клинически. Кляйн также внесла важный вклад в анализ негативного переноса. Она обнаружила, что зависть, в особенности в ее отщепленной форме, является важным фактором создания хронического негативного отношения в анализе, включая «негативные терапевтические реакции». Она описала ранние инфантильные механизмы расщепления объектов и Эго, которые позволяют инфантильному Эго держать любовь и ненависть отдельно друг от друга. В своих работа, касающихся нарциссизма, она подчеркивала либидинозные аспекты и утверждала, что нарциссизм фактически является вторичным явлением, основанным на отношение к внутреннему хорошему или идеальному объекту, который в фантазии формирует часть любимого тела и самости. Она считала, что в нарциссических состояниях имеет место уход от внешних отношений к идентификации с идеализированным внутренним объектом.

Мелани Кляйн писала в 1958 году, что она наблюдала в своей аналитической работе с маленькими детьми постоянную борьбу между неукротимым стремлением разрушить свои объекты и желанием сохранить их. Она считала, что открытие Фрейдом инстинктов жизни и смерти было огромным продвижением в понимании этой борьбы. Она полагала, что тревога возникает от «действия инстинкта смерти внутри организма и воспринимается как страх уничтожения».

Чтобы защитить себя от этой тревоги примитивное Эго использует два процесса:

«Часть инстинкта смерти проецируется во внешний объект, который, таким образом, становится преследователем, тогда как другая часть инстинкта смерти, которая остается в Эго, обращает свою агрессию против этого преследующего объекта».

Инстинкт жизни также проецируется на внешние объекты, которые после этого ощущаются любящими или идеализированными. Кляйн подчеркивала, что на раннем этапе развития идеализированные и плохие преследующие объекты расщеплены и удерживаются на значительном расстоянии друг от друга, что подразумевает, что инстинкты жизни и смерти находятся в несмешанном состоянии. Одновременно с расщеплением объектов имеет место расщепление самости на хорошие и плохие части. Эти процессы расщепления Эго также поддерживают инстинкты в состоянии разделения. Почти одновременно с проективными процессами начинается другой первичный процесс, интроекция, «главным образом на службе инстинкта жизни: он противодействует инстинкту смерти, потому что приводит к тому, что Эго вбирает в себя нечто дающее жизнь (прежде всего пищу), и таким образом связывает инстинкт смерти, действующий внутри».

Это процесс играет существенную роль в инициации слияния инстинктов жизни и смерти.

Поскольку процессы расщепления объекта и самости и, следовательно, состояния разделения инстинктов, возникают в раннем младенчестве в фазе, которую Мелани Кляйн описала как «параноидно-шизоидную позицию», можно ожидать, что наиболее сложные ситуации разделения инстинктов будут наблюдаться в тех клинических состояниях, где доминируют параноидно-шизоидные механизмы. Мы сталкиваемся с такими состояниями у пациентов, которые никогда не переросли эту раннюю стадию развития или регрессировали к ней. Мелани Кляйн подчеркивала, что ранние инфантильные механизмы и объектные отношения присоединяются к переносу и, следовательно, процессы расщепления самости и объектов, которые усиливают разделение инстинктов, могут быть исследованы и модифицированы в анализе. Она также подчеркивала, что благодаря исследованию этих ранних процессов в переносе она убедилась, что анализ негативного переноса является предварительным условием анализа более глубоких слоев психики. В частности, исследуя негативные аспекты раннего инфантильного переноса, Мелани Кляйн столкнулась с примитивной завистью, которую она рассматривала как прямую производную инстинкта смерти. Она считала, что зависть младенца проявляется в отношении к матери как враждебная, разрушающая жизнь сила, и в особенности направлена против хорошей кормящей матери, потому что младенец не только нуждается в ней, но и завидует ей, потому что она имеет все, чем младенец хотел бы обладать сам. В переносе это манифестируется в имеющейся у пациента потребности обесценить работу аналитика именно тогда, когда она оказалась полезной. По-видимому, зависть, представляющая собой почти полностью несмешанную деструктивную энергию, особенно невыносима для инфантильного Эго и в начале жизни начинает отщепляться от остального Эго. Мелани Кляйн подчеркивала, что отщепленная, бессознательная зависть часто остается невыраженной в анализе но, тем не менее, создает много проблем и вносит мощный вклад в предотвращение прогресса в анализе, который, в конечном счете, может быть эффективным, только при достижении интеграции и имеет дело с целостной личностью. Другими словами, разделение инстинктов постепенно сменяется их слиянием в любом успешном анализе.

Выдвинутая Фрейдом теория слияния и разделения инстинктов жизни и смерти является жизненно важной для понимания несмешанных деструктивных процессов.

Хартманн и др. (Hartmann et al.) подчеркивали в 1949 году, что «очень мало известно о слиянии и разделении агрессии и либидо». Хартманн концентрировался на изучении функции нейтрализованной либидинозной и агрессивной энергии, которая, вероятно, является одним из аспектов нормального слияния основных инстинктов. Он также подчеркивал значение денейтрализации либидо и агрессии в психотических состояниях, в частности при шизофрении, и считал, разделение и денейтрализация могут быть взаимосвязаны (1953).

Фрейд утверждал, что разделение инстинктов манифестируется клинически, когда имеет место регрессия к более ранней фазе развития.

Я попытался прояснить происхождение процессов разделения и слияния инстинктов, связав их с теорией Мелани Кляйн о процессах расщепления объектов и Эго. Расщепление является нормальным защитным механизмом ранней жизни, который имеет целью защитить самость и объект от опасности уничтожения из-за деструктивных импульсов, берущих начало в инстинкте смерти. Это объясняет нам, почему разделение инстинктов играет такую важную роль в психопатологии нарциссических пациентов и почему несмешанные деструктивные импульсы можно отчетливо наблюдать у пациентов, выходящих из нарциссических состояний.

По этой причине я сконцентрируюсь на исследовании либидинозных и деструктивных аспектов нарциссизма и попытаюсь прояснить как возникают некоторые тяжелые разделения инстинктов, и указать факторы, влияющие на образование нормального и патологического слияния.

Я ввел понятие патологического слияния для описания тех процессов, в которых при смешивании либидинозных и деструктивных импульсов сила деструктивных импульсов значительно возрастает, тогда как в нормальном слиянии деструктивная энергия смягчается или нейтрализуется.

В заключение я представлю материал отдельных случаев, чтобы проиллюстрировать клиническое значение несмешанной и отщепленной агрессии в создании препятствий анализу, таких как хронические сопротивления и негативные терапевтические реакции.

В моей предыдущей работе по нарциссизму (1964) я подчеркивал, что проективная и интроективная идентификация самости и объекта действует как защита от какого бы то ни было осознания сепаратности между самостью и объектами. Понимание отделения немедленно приводит к чувству зависимости от объекта и, следовательно, к неизбежным фрустрациям. Зависимость также стимулирует зависть, потому что признаются хорошие качества объекта. Таким образом, агрессивность по отношению к объектам кажется неизбежной при отказе от нарциссической позиции и, по-видимому, сила и стойкость всемогущественных объектных отношений тесно связаны с силой завистливых деструктивных импульсов.

При детальном изучении нарциссизма, на мой взгляд, важно различать либидинозные и деструктивные аспекты нарциссизма. При рассмотрении либидинозного аспекта нарциссизма