Неспящая - Наталия Шитова

— Не взыщи, выбирал по себе, чтобы легче проглатывалось, — усмехнулся он, выставляя тарелки с подноса на стол.

— Да нормально, сойдёт, — отмахнулась я.

Мы принялись есть. Я влила в себя суп в пол минуты, с биточками тоже справилась на раз. А вот Эрик жевал тщательно и глотал очень осторожно, и я поняла, что застряли мы тут надолго.

Я уже давно думала, что мне нужно всё рассказать Эрику. Он должен был знать, что произошло со мной на самом деле. Во-первых, знать это одной было невыносимо. Во-вторых, если кто и должен получить такую информацию первым, так это Эрик. Начинать такой разговор мне было боязно, но куда деваться.

— Эрик, я знаю, кто убил Макса.

— Неужели? — удивился Эрик. — И кто же?

Я принялась рассказывать, стараясь опускать подробности, от которых было больно. Но смысл я попыталась передать, как есть, как сама его видела. Про пограничье, тарки и чудеса магических технологий. Про Макса и других уроженцев иного мира, что живут среди нас. Про чёрных кикимор и их подселенцев. И про Райду, который явился сюда по важному делу.

Пока я говорила, Эрик неторопливо и молча ел. Когда я замолчала, Эрик как раз закончил жевать.

— Что скажешь? — спросила я, так и не дождавшись от него ни слова.

— О чём? — уточнил он.

— О том, что я только что тебе рассказала. Что ты обо всём этом думаешь?

— Что думаю? А думаю я… — неторопливо проговорил Эрик. — … что тебе не надо больше никому об этом говорить.

— Совсем никому?

— Совсем, — кивнул Эрик.

— Почему?

— А потому… Потому что я знаю, как тебя отмазать от интерната. А если понадобится, я сумею обставить дело так, что даже вместо первой группы тебе дадут вторую и оставят со мной. Но… — тут голос Эрика даже несмотря на глухой шёпот стал неумолимо твёрдым. — … но я не смогу тебя, племяшка, выцарапать из обыкновенной дурки, если ты туда загремишь с такими рассказами.

— Ясно. Ты мне не веришь.

— Не обо мне речь.

— Нет, как раз о тебе! Мне важно, чтобы ты всё это узнал и поверил мне!

Эрик посмотрел на меня внимательно и пожал плечами:

— Я закоренелый материалист, Ладка. Увижу своими глазами хотя бы какую-то часть из того, о чём ты рассказала, будет, о чём говорить. А пока не увидел, давай больше эту тему не поднимать, о-кей?

— Значит, убийца Макса пусть ходит по Питеру, как ни в чём не бывало?! Класс… Эрик, разве я когда-нибудь обманывала тебя? Выдумывала всякую ересь?

— Вот именно это меня и тревожит, что раньше за тобой такого не замечалось, — улыбнулся Эрик. — Не обижайся, пожалуйста. Я не говорю, что ты выдумываешь. Но… Поставь себя на моё место, и ты всё поймёшь.

Я замолчала. Он совершенно прав. Мне ещё повезло, другой бы, услышав такое, сам бы в дурку и позвонил, в целях своевременного предотвращения психоза.

— Хорошо, Эрик. Не будем об иных мирах. Давай лучше о том, как нам всё исправить здесь.

— Увы, Ладка. Ни вернуть назад, ни исправить, ни обратить события в свою пользу у нас с тобой не получится, — отчеканил Эрик.

— Может быть, я зря тогда вытащила Веронику из клетки? Теперь из-за моей самодеятельности всё рухнуло. Ты столько сил на подвал потратил, и всё впустую.

— Чтобы я этих слов больше не слышал никогда! — Эрик хлопнул ладонью по столу. — Силы потрачены не впустую. Я их не на подвал тратил, а на людей. И люди эти по большей части живы, что и требовалось. А Вероника… — Эрик чуть заметно улыбнулся. — Я тебе за неё очень благодарен.

— Но теперь как нам быть? Что будет с тобой, с твоей работой? Как быть с условием Марецкого? Что ты собираешься делать?

— Я ещё не решил! — отрезал Эрик.

Я поняла, что лучше заткнуться.

Эрик подозрительно посмотрел на мою тарелку.

— Почему пюрешку не съела?

— Я не люблю картошку.

— Ешь. Тебе нужно.

— С чего вдруг?

— С того, что у тебя теперь расход энергии значительно выше, чем раньше. Если сейчас не поешь, к вечеру еле ноги волочить будешь. Все кикиморы говорят, что очень хреново, когда голова свежа, бодра и спать не собирается, а тело выбилось из сил. Так что давай-ка, навались.

Я медленно потянулась за вилкой. Есть остывшее пюре совершенно не хотелось.

— Давай-давай! — строго повторил Эрик.

Я принялась доедать.

— Говори адрес, куда ехать, — сказал Эрик, когда я закончила.

— Какой адрес?

— Где Вероника. Поеду за ней.

— Она далеко, за городом. Ты один там всех перепугаешь. Вместе поедем, меня там знают.

— Нельзя тебе. Тебе надо дома сидеть и предъявлять физиономию по первому требованию Марецкого.

— А не пошёл бы он!..

Эрик пожал плечами:

— Ну, что поделать, Ладка. Выбор между тем, что должен, и тем, что хочешь, надо делать правильно.

— Ну, если уж о долге говорить, то я Марецкому ничего не должна! Должна я как раз ехать с тобой!

Эрик задумчиво посмотрел на меня и взялся за телефон.

— Алексей, это Малер. Сегодня-завтра не ищи Ладу, она будет со мной. Отвечаю за неё полностью.

Не обращая внимания на то, что из трубки ещё слышен голос Марецкого, Эрик сбросил вызов и выключил телефон.

— Ты его даже не дослушал! — удивилась я. — Что он говорил?

— Протестовал. Не положено, мол, пока отпускать тебя из-под надзора, даже со мной… — невозмутимо пояснил Эрик, убирая телефон. — Ты свой тоже выключи. Пусть ищут нас и бесятся, но зато отследить не смогут.

— А такси как? На улице ловить?

Эрик хлопнул себя по нагрудному карману:

— Я попросил машину напрокат у знакомого. Утром он привёз мне ключи и оставил машину здесь, за углом.

— Ты меня поражаешь. Прирождённый заговорщик.

Эрик грустно улыбнулся.

Моя паника вернулась. Правда, теперь я знала её причину.

Есть люди, которых считаешь надёжными и абсолютно непотопляемыми, способными справиться со множеством проблем и вынести горечь любого поражения. К таким всегда можно прибежать с любой бедой, а они обязательно придумают, как быть и что делать, и сами сделают всё, что нужно. Я была счастливой девчонкой: в моей жизни было двое таких, Макс и Эрик.

Теперь остался один, и видеть его на грани отчаяния было невыносимо.

Сразу понимаешь, что непотопляемых людей нет, и Эрик не меньше других нуждается в помощи. А помочь я ему ничем не могла, оставалось смотреть на всё это и украдкой глотать слёзы. Потому что, если он увидит, как мне за него больно, ему будет ещё хуже.