Семейные хроники Лесного царя - Антонина Бересклет (Клименкова)

— Ужасный кошмар, Ксавьер! — всхлипнул некромант. — Ты даже представить себе не можешь такой ужас. Как будто бы мы с тобой поссорились. Будто я отверг тебя, вот же идиот! И ты ушел, оставил меня. А потом за тобой ушел и Харон, обозвав меня идиотом, и он был чертовски прав… Боже, как хорошо, что мы вместе! Пожалуйста, не отпускай меня. Держи меня, пожалуйста! Прошу тебя!..

Яр тихонько фыркнул: его друг, даже, бывало, в стельку пьяным, никогда не вел себя так откровенно. Обычное проявление чувств у некроманта — это коротко зыркнуть пронзительным взглядом из-под низко надвинутого капюшона и многозначительно промолчать. Сейчас же он спешит излить переживания, прижимается к нему столь трепетно доверчиво всем телом, просит обнимать себя как можно крепче. Ну как такому искреннему и нежному отказать?

— И что было потом? После того, как ты остался один? — подбодрил высказаться Яр, проведя мыльными ладонями по лопаткам, по бокам. Остановился на пояснице, позволив обхватить себя за шею, прижал к себе, уткнувшись подбородком в костлявое плечо.

Сильван блаженно жмурился:

— Ничего хорошего, Ксавьер. Какое облегчение, что это был только сон! Я скитался, потерянный. Потом нашел мертвого младенца гоблина, девочку. Я оживил ее, взял с собой. Затем нашел какое-то гиблое местечко, потратил уйму сил, чтобы построить чертову кривую башню… Потом… Потом к нам явился Марр. Он что-то пытался мне рассказать. Твердил, что был в плену, эльфы заточили его в темницу… Просто хотел оправдаться. Но я не желал слушать. И еще он… он покалечил моё дитя, а я так сражался со смертью за ее искорку жизни. Я вспылил, и мы устроили безобразную драку. Марр улетел, обиженный до слез. А я… я оказался идиотом. Я думал, что спасаю моё дитя, а на самом деле я бросил ее. Одну. Без поддержки. Я такое ничтожество… Ксавьер, я даже в своем собственном сне — ничтожество. Почему ты не покинул меня такого?

— Потому что люблю тебя, — просто сказал Яр.

Сильван чуть отстранился, чтобы взглянуть ему в глаза.

— Я тоже люблю тебя, Ксавьер, — прошептал маг. Погладил мокрой рукой эльфа по щеке, пальцами другой руки вплелся в густые зеленые… зеленые?.. да, зеленые волосы, заставил его чуть пригнуть голову, чтобы их губы оказались в непозволительной близости. Сильван торопливо зашептал, глотая слова, словно боялся испугаться собственной откровенности и замолчать уже навсегда:

— Я не хочу, чтобы такой кошмар сбылся наяву. Ксавьер, ты всегда заботился обо мне. Ты всегда помогал мне. А я, жалкий неудачник, боялся, что рядом с тобой окончательно стану никем, лишь твоей жалкой тенью. Я боялся, что влюблюсь в тебя окончательно, утону, растворюсь в тебе. Поэтому первым оттолкнул тебя. Прости меня? Пусть это было лишь во сне, но я…

— Это не было сном, Сильван, — произнес с безграничным сочувствием Яр. Он не отстранился, но прикоснулся указательным пальцем к губам друга, словно запечатав уста. — Тебе всё это не приснилось. Прости. Прости, что я не отыскал тебя раньше. Что тебе пришлось вытерпеть это мучительное заточение в собственном теле. Мне очень жаль.

Сильван не мог поверить. Он словно вновь окаменел, застыла растерянная полуулыбка на губах, на его лице жили только глаза: недоуменные взмахи ресниц, лихорадочное движение зрачков, словно он пытался увидеть истину, всматриваясь в глаза напротив.

— Значит, я правду прогнал тебя? — тихо произнес некромант. — Мы не стали любовниками?

Яр рассмеялся:

— К несчастью, нет! Хотя для меня — определенно к счастью. Кстати, тогда я даже не сразу понял, что ты стал смотреть на меня иначе, не просто как на друга. И да, мне было очень больно, когда ты потребовал оставить тебя в покое и убираться прочь…

— Ксавьер, я… — перебил его маг.

— Силь! — нахмурился Яр.

— Ксавьер, позволь!.. — разволновался тот.

— Силь, дай сказать, наконец! — прикрикнул строго Яр. — Да, мне жаль, что ты испугался тогда. И скажу честно, мне до сих пор очень обидно, что ты вообразил, будто я могу оказаться таким же корыстным, как твой дракон. Вот как ты мог вообразить подобное? Как?! Разве мы не были вместе столько лет? Разве не пережили столько… Столько всего было! Силь? Как ты мог заподозрить меня в подобном бесчестном коварстве? Разве я давал повод? Скажи, чем я тебе не угодил?

— Ксавьер, я… — виновато опустил глаза Сильван, но Яр взял его за подбородок и заставил не разрывать взгляды. — Я испугался. Вот именно! Ты ничего не просил от меня. Я не знал, почему тебе нужен. Я не понимал, почему ты со мной! Я испугался, что однажды ты затребуешь такую цену за свою заботу, которая окажется для меня непосильной. Ты приучил меня зависеть от тебя. И я побоялся, что однажды ты можешь уйти, оставить меня, когда я окончательно стану беспомощным… Поэтому я…

— Поэтому ты не стал дожидаться и оттолкнул меня первым, — вздохнул Яр. Ему хотелось дать другу подзатыльник, чтобы опомнился, но вместо этого он обхватил его за вздрагивающие плечи и усадил на ступеньку купели впереди себя, прижав спиной к своей груди.

— Ксавьер, у тебя волосы зеленые, — невпопад заметил Сильван, негнущимися пальцами поймав локон за кончик.

— А у тебя фиолетовые! Силь, я изменился. Я давно не Ксавьер. И даже перестал быть эльфом. Яр, царь Леса, приятно познакомиться, прошу любить и жаловать.

Сильван неуверенно улыбнулся:

— Мне тоже звать тебя Яром? Так непривычно.

— Можешь обращаться «ваше величество» — так будет непривычно для меня, — отозвался Яр.

— А