Черная смерть. Как эпидемия чумы изменила средневековую Европу - Филип Зиглер

совпадению, то ли монашеской предприимчивости, сэра Вильяма вскоре после этого убили, и усадьба была возвращена аббатству. Но, несмотря на эту неожиданную удачу, восстановление шло медленно, и в 1354 году аббатство было передано королевской комиссии «по причине его плачевного состояния».

Сельская местность вокруг городка Халла, по-видимому, пострадала одновременно и от чумы, и от разлива рек Халла и Хамбер. В одной посмертной инквизиции из Хемингборо указано, что пастбище, обычно стоившее 12 пенсов, было вытоптано и обесценено, а «пастухи лежали на кладбище». Все возницы аббатства Селби умерли, так что торф и сено пришлось возить по воде. Что до самого Халла, то в 1353 году король освободил его от некоторых налогов, «учитывая потери и разрушения, которые наш город Кингстон-он-Халл претерпел от разлива вод реки Хамбер и других причин, и что большая часть людей означенного города умерли от недавней смертоносной чумы, бушевавшей в этих местах, и что оставшиеся в городе безрадостны и погружены в бедность». В приходе Уоррем-Перси вскоре после эпидемии Черной смерти население уменьшилось настолько, что боковые приделы церкви рухнули и больше так никогда и не были восстановлены.

Тем не менее в Йоркшире, как и в других местах, структура управления, испытав сильное напряжение, в основном сохранилась. Забавная иллюстрация этого имела место в самом Йорке. 7 августа 1349 года жюри удостоверило, что Вильям Нидлер скончался «в Коппергейте, Йорк, естественной, ненасильственной смертью по причине чумы». Должно быть, в обстоятельствах его смерти было что-то по-настоящему подозрительное, если в то время, когда умирало столько людей, оказалось необходимым провести расследование. Однако сам факт, что в то время, когда эпидемия в городе близилась к своему пику, удалось собрать жюри и зафиксировать вердикт в соответствии с законной процедурой, является впечатляющей демонстрацией гражданских чувств жителей города, а возможно, и дисциплины, с которой власти исполняли свои обязанности.

Ланкашир в то время был одним из наименее населенных графств в Англии. Одна область, сохранившая на удивление много информации о себе, существовала в епархии Амондернесс, расположенной на западе графства, и включала приходы Престон, Ланкастер и Блэкпул. Архидиакон Ричмонда и его поверенный вступили в спор с деканом Амондернесса относительно платы за оформление завещаний. Для рассмотрения вопроса было созвано жюри. Оно отнеслось к предоставленной статистике с определенной долей скепсиса, но никаких альтернативных данных не было предложено, так что цифры выглядели, по меньшей мере, немного убедительней, чем мутные подсчеты хронистов. Утверждалось, что в десяти приходах Амондернесса с 8 сентября 1349 по 11 января 1350 года умерло 13 180 человек. В приходе Пресон умерло 3000, в Поултон-Филде называлась цифра 800 умерших, в Ланкастере – 3000, в Гарстенге – 2000, в Каркэме – 3000.

Даже допуская огромные размеры приходов и некоторое завышение оценок числа умерших, создается впечатление, что Амондернесс пострадал в среднем сильнее, чем другой регион. Однако свидетельств этого крайне мало. В Рочдейле, где умер священник, прошло восемь месяцев, прежде чем вакансию заполнили, но это можно отнести как на счет высокой смертности, так и на счет бездействия со стороны епархиальных властей. Странную запись обнаружили в реестре выездной сессии суда присяжных. Некто Вильям из Ливерпуля «приказал перевезти треть жителей Эвертона после смерти к себе домой», вероятно, с намерением проводить похороны по сниженным ценам и, таким образом, обмануть хозяина поместья и церковные власти. Поскольку было широко распространено мнение, что чума передается от мертвых, его смелость заслуживает награды, как и его деловая хватка.

О Камберленде известно еще меньше. В этом графстве епархиальные регистры не сохранились по причине не столько Черной смерти, сколько разрушений, причиненных вторжением шотландцев. Но хотя шотландцы подготовили почву, именно чума в конечном счете изменила сельскохозяйственную экономику. Отчеты бывшего заместителя шерифа Ричарда де Дентона, представленные в 1354 году для проверки, ярко показали, какой урон был нанесен. Из-за «смертоносной чумы, свирепствовавшей в этих местах, – писал он, – большая часть земель, приписанных к поместью Кингс-Касл в Карлайле», остались необработанными. Действительно, в течение 18 месяцев после окончания эпидемии все поместье брошено на произвол судьбы «из-за нехватки работников и различных арендаторов. В то время мельницы, ловлю рыбы, пастбища и луговые земли невозможно было сдать в аренду за отсутствием арендаторов, которые хотели бы взять фермы тех, кто умер от означенной чумы». Жюри выяснило, что Ричард де Дентон доказал свои утверждения, и согласилось с большим снижением ценности поместья. В 1352 году город Карлайл освободили от уплаты многих налогов, поскольку «он опустошен больше обычного смертоносной чумой».

Дарем тоже сильно пострадал от вторжения мародерствовавших шотландцев. В 1346 году их вторжение было более многочисленным, чем раньше. Епископ Натфилд вышел на поле боя под священным знаменем святого Катберта и прогнал их. Но хотя его победа стала решающей, она случилась слишком поздно, чтобы спасти палатинат от разорения. На таком фоне было бы неудивительно, если бы мораль его обитателей пошатнулась еще до того, как эпидемия Черной смерти стала неотвратимой. Дарем – почти единственное графство в Англии, где есть свидетельства того, что паника распространилась еще до начала эпидемии, и вполне естественно усматривать связь между этим явлением и недавними бедствиями, выпавшими на долю этой области. И все же даже здесь никаких существенных доказательств падения морали не было обнаружено.

В то лето манориальный суд в поместье Честер-ле-Стрит открылся, как обычно, но когда 15 июля управляющий епископа прибыл в Хоутон-ле-Спринг, то обнаружил, что рассказы о чуме перепугали крестьян. «Из-за страха перед чумой, – гласит запись, – не нашлось никого, кто заплатил бы штраф за землю, которая теперь перешла в руки лорда». В Истингтоне, следующем центре, где должно было состояться заседание суда, дело обстояло еще хуже. Управляющий предложил обусловить выплату арендной платы тем, что арендатор выжил во время эпидемии, но даже это не могло склонить взволнованных арендаторов взять на себя какую-то новую ответственность. В конце концов, ему пришлось сдать три участка на условиях абсурдно низкой арендной платы, потому что даже это принесло бы лорду больше пользы, чем если бы земля осталась необработанной.

В своей истории Дарема Сёртис[109] описал вторжение шотландцев и заключил, что «никакие другие события, кроме описанных, не нарушали мира в понтификате Хетфилд». Трудно понять точку зрения, способную с такой легкостью отметать бедствие, унесшее раз в десять больше жизней, чем битвы с шотландцами. В оправдание Сёртиса нужно признать, что подробности тех событий малоизвестны. Но, как обычно, мелкие детали проливают свет в безбрежном море темноты. Биллингем пострадал сильно: Черная смерть унесла 48 арендаторов приора – вероятно, больше половины населения. Короткая