Я и это переживу - Наталия Журавликова

На следующий день они собрались в обеденный перерыв в летнем кафе, в парке. Уж очень хотелось обсудить всё «по горячим следам».

– Сразу скажу, случай у вас уникальный. Я с таким не сталкивалась. – сказала Тара. – Вообще, я регрессии не практикую «на поток». Может, кто-то постоянно подобные удивительные истории слышит.

– Для меня тут вообще всё удивительно, начиная с самого перерождения, – призналась Ира.

– Понимаю, вы явно агностик, – Тара помешивала ложечкой зелёный чай в высоком бумажном стаканчике. – Начнём с того, что обычно не бывает так, чтобы человек только умер, и почти сразу родился в новом теле. Я и в книгах читала, и от коллег слышала, что как правило проходят годы, а то и десятки лет. Некоторые вспоминают свою ближайшую прожитую жизнь в прошлом-позапрошлом веках.

– Может тут как раз дело в том, что Анна Викторовна не дожила отмеренный ей срок? – вмешалась Марта. Она тоже присутствовала, как иначе.

– Да, думаю, именно так, – кивнула Тара. – Слишком внезапно оборвалась её жизнь, и этим объясняется такая срочная реинкарнация, да ещё в своём же ближнем кругу. Вы с ней и с Егором, судя по всему, не выполнили кармических задач.

– Жуть какая, – Ира поёжилась. – И что теперь? Если она меня начнёт гонять по дому, шпынять, не признавать за авторитет и выговаривать за свою загубленную былую жизнь?

– Ну, строго говоря, в подростковом возрасте такое многие дети со своими родителями проворачивают, – усмехнулась Тара.

– В подростковом? – у Иры округлились глаза. – Действительно, что же к тому времени-то будет?

– За это не переживайте, – Тара казалась очень умиротворённой. – Как правило, воспоминания о прошлой жизни проходят годам к шести или чуть позже. Они как бы растворяются в новом бытие и сознании. В вашем случае, возможно, какие-то отголоски останутся, но они не станут доминантой личности. Что важно – не трястись из-за этого постоянно, не подчёркивать факт перерождения. Сейчас Ульяна относится к произошедшему, как к чему-то естественному, даже как к интересной игре. Для детей это нормально. Но наступит период её осознания себя в социуме, когда она почувствует, что помнить прошлую жизнь – нетипично, взрослые этот багаж с собой не берут, а взрослой быть хочется. И вытеснит эти воспоминания. Вам даже не придётся ничего делать. Но то, что происходит сейчас, вы можете и должны использовать.

– Как же это использовать? – Ира растерялась. – Я теперь лишний раз с ней заговаривать боюсь, хотя мне очень хочется. И к тому же, есть моменты, которые она ещё не вспомнила, или просто не говорит о них. Неприятные моменты, компрометирующие.

– Она видела перед смертью что-то не то? – Тара прямо посмотрела в глаза Ире.

– Да. Меня. И своего теперешнего отца. Глупая история. Мы тогда случайно встретились и это вот так закончилось. Если бы она нас не увидела, не отреагировала, возможно, не было бы ничего этого сейчас, и мы бы с ним в отношения не вступили.

– Фигасе! Получается, Анна Викторовна изменила ход событий чужой жизни, да и свою оборвала до срока, – ошеломлённо сказала Марта. Она собиралась молча слушать, но как тут удержишься, когда такая фактура истории!

– Вы мне вот что скажите, – взмолилась Ирина. – Кто это сейчас? Моя бывшая свекровь, или моя дочь? Меня разрывает от двойственности чувств. Анну Викторовну я ненавидела, а дочь безумно люблю.

– Ульяна – ваша дочь, – чётко произнесла Тара. – И никак иначе. Вы, возможно, тоже в прошлой жизни кем-то были. И скорее всего, даже в другом обличье с ней уже встречались. Между вами нынешними это ничего не меняет. Это просто такой урок. Его нужно пройти и установить нормальные родительско-детские отношения. Хотите, глубже проработаем вашу совместную историю, ещё парочку-другую жизней назад.

Ирина вздрогнула.

– Нет, пожалуй, нет. Давайте в этой жизни разбираться.

– Хорошо, – кивнула Тара. – Обычно, когда человек во время регрессии вспоминает свою смерть, это становится началом решения каких-то проблем. Прорабатываются ошибки, беды прошлой жизни. Так что я уверена, в чём-то станет лучше. Но надо наблюдать за ситуацией, мне кажется, Ульяна ещё не обо всём важном вспомнила, не всё отпустила.

– А мне показалось, она не всё нам рассказала, что видела, – опять включилась Марта.

– Да, и это немного тревожит, – согласилась Тара. – Обычно люди охотно во время сеанса проговаривают увиденное. Но ведь даже в трансе человек частично понимает, где он находится, может контролировать то, что говорит. И Ульяна, судя по всему, не хотела всё нам озвучивать. Но это может потом проявиться. Просто будьте внимательны, и если что-то вас насторожит, сразу мне звоните.

– Знаете, меня что ещё удивило, – Ира колебалась, говорить или нет. Ей казалось, если она продолжит это обсуждение, то признает всё случившееся реальным. А ей всё ещё хотелось отстраниться от происходящего. Нет, всё же надо сказать.

– Ульяна сказала, что её на той стороне ждала мама. Как это может быть, она что ли не переродилась?

– Я считаю, что ответа на этот вопрос никто не может знать, – ответила Тара. – Хоть есть люди, которые уверяют, что им известно, как устроена наша Вселенная, всё равно, это только теории, только их взгляд. Это как древняя притча о слепых мудрецах и слоне. Знаете такую?

Ира попыталась припомнить. Марта пришла ей на выручку.

– В этой притче шесть слепых мудрецов решили узнать, что такое слон, и принялись его ощупывать. Одному досталось ухо, и он решил, что слон похож на веер. Тот, что трогал ногу, сказал, что слон – это дерево. Ну, и так далее. Там конечный вывод – каждому известна только часть истины, чтобы её постичь, нужно сложить все компоненты вместе.

– Вот-вот, – почему-то обрадовалась Тара. – Тут вариантов может быть много. Например, что на той стороне встречают нас вовсе не родственники, просто некие существа принимают вид тех, кого мы ожидали увидеть в загробном мире, кому доверяем. Ведь умирание – это и так стресс, и важно, чтобы человек увидел нечто знакомое ему, обрадовался. Если почитать того же Моуди, у него далеко не каждый, кто пережил путешествие вне тела, встречал родственников и знакомых. Кто-то сразу видел ангелов, Христа, того, в кого верит.

От длинной речи у Тары пересохло в горле, она отпила глоток чая и продолжила.

– Ещё есть вероятность, что этот родственник уже освободился от очередной инкарнации, или наоборот, ждёт своей очереди родиться вновь. Ведь там время течёт иначе, это нам кажется, что прошло много лет, как человек ушёл. А для него пролетели минуты. Ну и наконец, перерождаются не все. Новая жизнь – это работа над ошибками. А человек уже решил свои проблемы, прошёл уроки и, можно сказать, вырвался из колеса Сансары.

– А вдруг у нас там есть выбор, – предположила Марта. – И можно решить, идёшь ты отрабатывать уроки дальше на Земле, или познаёшь загробный мир с его возможностями дальше.

– Ой, всё! – Ира уронила голову на руки.