Наркомент - Сергей Донской

За ним следовал парень чуть повыше ростом и не такой мясистый. Это был, надо полагать, тот самый башковитый Саид, который взялся атаманствовать над своими братанами. Взгляд у него был вполне осмысленным. Если бы поверх его черной кожанки скрестить патронные ленты, малюсенькую кепчонку украсить красным бантом, а в руки дать именной «маузер», то Саид вполне сошел бы за молодого революционного комиссара, явившегося потрясти буржуев во имя диктатуры криминалитета.

С собой Саид и Зарик прихватили обещанного нотариуса, человека абсолютно не бандитской наружности. С ног до головы частный-пречастный, честный-пречестный, он настороженно выступал в арьергарде маленького отряда, прикрывая грудь, как щитом, папкой из тисненой кожи. Песочно-желтое пальтецо с бархатным воротником, опасливо посверкивающие очечки, а над всем этим сияющая лысина – вот и все, что можно было сказать о наружности этого юридического персонажа.

Так выглядела одна из двух высоких договаривающихся сторон. Вторая, наша, была представлена откровенно обмирающей от страха Мариной, пытающейся хорохориться Веркой и мной, делавшим вид, что мне не привыкать к подобным переделкам.

Марина, впустившая опасных гостей в квартиру, поспешно втиснулась в самый уголок г-образного дивана, как будто рассчитывала остаться там незамеченной. Верка развалилась с краю в непринужденной позе, но было заметно, что в любой момент она готова вскочить и оказать отчаянное сопротивление, в котором, впрочем, не было никакого смысла. Ну а я держался на том же диване как бы особняком. Не потому, что чурался родственниц, попавших в немилость к бандитам. Просто я не хотел, чтобы пули, если они, не дай бог, полетят в меня, ненароком попали в Марину или Верку.

Троица вошла в гостиную и тут же рассредоточилась: Зарик – у искусственной пальмочки слева, в центре – немного нервничающий нотариус, а Саид выбрал позицию правого нападающего – самую выгодную, между прочим, потому что прямо за его спиной остался путь к отступлению по коридору.

Нас разделял низенький столик, инкрустированный перламутровыми узорами. Перепрыгнуть через него не составило бы труда даже для тяжелозадого Зарика, но никто пока не спешил к подобному сближению.

– В хате еще кто есть? – спросил Зарик, обращаясь к Марине.

– Никого, – ответила она высоким вибрирующим голосом.

– А это что за конь в пальто?

Это прозвучало довольно обидно, тем более что из верхней одежды на мне был только свитер, покроем и вязкой напоминающий кольчугу. Если бы еще он обладал пулеотталкивающими свойствами!

Марина уже открыла рот, когда я остановил ее предостерегающим жестом руки и ответил самостоятельно:

– Считайте меня адвокатом, который представляет интересы Задоржевских, старшей и младшей.

Саид по-прежнему молчал, оценивая обстановку, а его более порывистый товарищ не удержался от зловещей реплики:

– Подписываешься, значит, за них, чувачок? Гляди, потом не обижайся, когда и тебя заодно щемить станем.

– В обиженных сроду не ходил и ходить не буду, – сказал я Зарику с лучезарной улыбкой.

Выслушав наш коротенький диалог, Саид счел нужным открыть свой рот, усеянный кривоватыми, острыми зубами плотоядного ящера:

– Как тебя зовут, адвокат? Отзовись.

– Игорь, – представился я без всякого апломба. – Просто Игорь.

– Валил бы ты отсюда, Игорь. Плохого не посоветую. А то встрянешь ненароком, потом сам не рад будешь.

Его челюсти отчетливо клацнули, когда сомкнулись в ожидании моего ответа. Я заявил с прохладцей:

– Я все-таки поприсутствую. Как лицо заинтересованное.

– А не обхезаешься? – мрачно полюбопытствовал Зарик.

В его волосатой лапе тускло поблескивал самый настоящий револьвер с вращающимся барабаном. Подобную штуковину я помнил по своей северной одиссее на остров Рыбачий, где по пьяни чуть не выменял «наган» на литр спирта. Спирт, впрочем, был безвозмездно выпит на пару с владельцем оружия, после чего мы устроили с ним небольшое состязание по стрельбе, чудом не продырявив друг друга или таких же разгоряченных до девяноста шести градусов зрителей. Поскольку мне были известны кое-какие особенности «нагана», я охотно поделился своими познаниями с Зариком:

– Ненадежная вещь. Дешевка. И автоматический взвод срабатывает через раз. А пока ты будешь взводить курок, я тебя изрешетить успею.

Он выслушал мою короткую лекцию с необыкновенным вниманием. Заглядывал, правда, не мне в рот, а в дуло «зауэра», направленное ему прямо в лоб. До этих пор пистолет мирно покоился под моей левой ляжкой, так что достать его было делом одной секунды. Заторможенный Зарик пропустил эту секунду. И теперь чувствовал себя дурак дураком. Затевать перестрелку в упор ему явно не хотелось. А что делать дальше, он просто не знал.

На выручку пришел Саид, лихо передернувший затвор вполне современного пистолета, по виду милицейского. Нотариус вздрогнул, словно в комнате прозвучал не щелчок, а выстрел.

Я дергаться не стал, не повел ни бровью, ни стволом «зауэра», выжидающе уставившегося в переносицу Зарика. Сказал Саиду, не удостоив его даже взглядом:

– Одного из вас я все равно достану. Будет большой шум и два трупа. После этого тебе никакой нотариус не поможет.

Краешком глаза я видел, что он стоит неподвижно, обдумывая мои слова. Не стремился Саид к излишней шумихе. Кроме того, пуля, она, может быть, и дура, но не настолько, чтобы не найти цель в замкнутом пространстве даже такой большой комнаты, как та, в которой мы собрались на вечерние посиделки.

– Предлагаю сложить оружие на стол и провести мирные переговоры, – продолжал я. – Вас двое, я один. Вы ничем не рискуете.

– Ты первый, – сказал Саид.

– Нет. – Я отрицательно покачал головой. – Сначала твой дружбан. Потом мы с тобой одновременно. От дивана до стола рукой подать, но вы можете придвинуть кресла, и тогда мы окажемся в равных условиях.

Воцарилась тишина, нарушаемая лишь звучным бурлением в желудке нотариуса. Марина и Верка вели себя как две мышки, очутившиеся на виду сразу у нескольких хищных котов.

– Ложи пушку, Зарик, – распорядился Саид после полуминутного раздумья.

Зарик выругался, но подчинился с явным облегчением. Наверное, лоб у него до сих пор чесался после пережитого. Как только он разоружился, я перевел пистолет на Саида и поощрительно подмигнул ему. Он на мое миролюбивое послание не отреагировал. Все так же целился в меня, держа оружие не на вытянутой руке, а прижатым к бедру. Было очевидно, что он смотрел смерти в лицо и раньше, поэтому держался уверенно, почти артистично.

– Подкати к столику кресла, – продолжал он инструктировать несколько скованного Зарика. – А между ними стульчик поставь для нотариуса.

– Готов? – спросил я у Саида, когда приготовления были закончены.

Не ответив, он сделал несколько шагов вперед, остановился перед столиком и приглашающе повел головой: иди сюда. Я встал, замер напротив. Если бы сейчас нервы у одного из нас не выдержали, мы одновременно переселились бы в мир иной. Зарик уже устроился в велюровом кресле, с туповатым интересом наблюдая за нами. Нотариус осторожно примостился на стуле. Было заметно, что ему очень хочется закрыть глаза, а еще лучше – заслонить лицо с трясущимися губами своей драгоценной папочкой. Очки и лысина его утратили всяческий блеск, а поза выражала покорность судьбе и полное уныние.