Крещение Новгорода. Часть 2 - Сергей Пациашвили

– Мальчишка, их больше, чем нас. Нам придётся заплатить большую цену за свою победу. Многие погибнут или будут ранены. Но я хочу быть уверен, что с тобой и твоей сестрой ничего не случится.

В глубине души Чеслав понимал, что это решение отца есть наказание ему за его выходку. Но в том-то и была беда сына Вахрамея, что если он и бунтовал когда-то против воли отца, то не мог делать это долго и потом пытался своей покорностью заслужить прощение. Меж тем один из всадников отправился звать Кощея. Богатыри спешивались и вооружались ещё не отмытыми до конца от крови волшебников копьями, мечами и топорами.

– Как же ты рассчитываешь победить? – спрашивал Вольга у воеводы.

– Мы победим или погибнем, третьего нам не дано, – отвечал полный решимости Василий, – если мы падём, это будет достойная смерть.

– Легко вам говорить, неженатым и бездетным, – с горечью в голосе вымолвил Костя Новоторжанин.

– Если победим, Авдотья моя, – ухмылялся Садко, – если помру, не дайте оборотням сильно изуродовать моё лицо. Я должен хорошо выглядеть на встрече с Богом.

– Вернее с дьяволом в аду, – усмехнулся Хома Горбатый.

– В твоей компании мне и там не будет скучно.

Богатыри дружно рассмеялись, возможно в лицо своей смерти. А Садко, меж тем, доставал осиновые стрелы и масляную лампу.

– Не бойтесь, хлопцы, – говорил он, – ведьма научила меня, как Кощея одолеть.

И глядя на выстраивающихся в боевой порядок чародеев смачно сплюнул. Слюна однако, нарочно или случайно, улетела не далеко, и упало на кольчугу богатырю. Его товарищи рассмеялись пуще прежнего. А в следующее мгновение они ринулись в атаку. Василий бежал впереди всех, держа в руке палицу и меч. Он позабыл обо всём, кроме своей ненависти к этой гадюке – Вахрамею. Путь богатырю преградили сразу больше десятка чародеев. Они пытались достать его своими копьями, резануть мечами, но в ответ получали тяжёлые удары увесистой палицей. Верный товарищ Костя был рядом, он, и его люди быстро закалывали копьями тех, кто подходили слишком близко. Затем появились оборотни, и их встретили люди Вольги. Огромные белые волки выглядели зловеще, они жаждали крови, но Святослав на замедлил шага, и другие витязи последовали его примеру. Вахрамей издали наблюдал за происходящим в человеческом облике. В образе зверя вождь бы уже не смог контролировать ход сражения. Чародеи медленно отходили в лес, увлекая за собой богатырей, но нельзя было сказать, что они отступают. Это мог быть всего лишь манёвр. В конце концов, в схватку ещё не вступил Кощей, который мог напасть с фланга, и тогда богатыри рисковали бы в скором времени попасть в окружение. Поэтому последние медлили и усиливали свои фланги. И всё же, вскоре опушка сменилась густыми ветвистыми зарослями. Здесь сражаться было на порядок сложнее. Волшебники были повсюду, они выскакивали из-за каждого дерева и наносили внезапные удары. Один из таких чародеев внезапно выскочил из-за дерева и с силой метнул копьё, которое чуть не угодило в Василия. Не успел богатырь уйти от удара, как прямо из леса на него выскочили упыри, во главе которых шёл сам Кощей Бессмертный. Не смотря на силу Кощея, упыри днём были слабы, хоть густые кроны деревьев во многом защищали их от солнца. Василий позабыл обо всём и смело ринулся на кровососов, сокрушая одного за другим. Казалось, уже его одного было достаточно, чтобы обратить упырей в бегство, и действительно, многие из них разбежались, но лишь для того, чтобы освободить путь своему вождю. Кощей шёл в бой с одним топором, совершенно без доспехов, и, увидев его, Василий вынужден был приостановить свой натиск.

Они сошлись молча, человек и вампир, живой и мёртвый. Василий почти сразу проткнул врага мечом, хотел ударить и палицей. Но палицу Кощей задержал голой рукой, а плоть его легко слезла с острого лезвия. Кто-то метнул в кровососа копьё, но тот поймал его и забросил обратно, прямо в воеводу. Василий был без щита, и потому летящее на него оружие отбил мечом. Но не успел он опомниться, как почувствовал сильный удар. Возможно, в последний момент Василий инстинктивно отклонил голову, и топор ударил по касательной. И всё же, шлем был пробит, по лбу струилась кровь, которая толстой каплей повисла на кончике носа. Богатырь пошатнулся и упал. В глазах у него помутилось, он потерял сознание. Он ещё видел, как Кощей приближается, чтобы добить его, но тут чья-то стрела попала ему прямо в шею. Упырь раздражённо взялся за неё, но стрела оказалась не простой, а огненной. От огня волосы кровососа тут же воспламенились. В него полетели ещё стрелы, и на упыре загорелась одежда. Другие вурдалаки тоже получили свои стрелы, которые смертельно ранили их прямо в сердце. Кощей вскрикнул, возможно, от боли, и бросился бежать в сторону болот. Остальные упыри последовали его примеру. Казалось, план Садка сработал, огонь убивал гомункула. Однако Василий в этот момент не ликовал, он стремительно терял силы, а затем и вовсе потерял сознание.

Стремительный поток захватывал его и уносил в пучину воспоминаний. Возникли образы отца и матери, Бориса Вольги, Добрыни, какие-то фрагменты из детства. «Если этот мир против меня, значит, я против этого мира» – слышал Василий собственные слова, которые когда-то произнёс во время битвы на Волховом мосту. «Нам ли бояться смерти, нам ли жалеть врага?» – доносились речи князя Владимира. «Тебя нельзя убить, Вася, ты уже заслужил себе бессмертие, эту битву будут помнить в веках» – послышались слова Святослава Вольги, произнесённые когда-то на Волховом мосту. Затем показался и сам этот мост. Василий стоял прямо напротив него, но один, Святослава здесь не было. Спустя мгновение он понял, что это не Волхов мост, а местность совсем не знакомая. Вместо деревянного моста на сваях над рекой раскинулся навесной каменный мост. Без перил, без всяких ограждений. От реки поднимался неприятный смрад, а деревья и травы вокруг словно застыли в оцепенении. Не было ни малейшего ветерка, ни малейшего звука. Ко всему этому прибавилась ещё та странность, что небо было почему-то пурпурного цвета. Однако вскоре поблизости послышались шаги, Василий повернул голову и увидел бородатого старца с посохом в руке.

– Кто ты такой? – спросил богатырь, – ты – Симаргл? Я умер?

Старец молчал, но как-то и без слов смог передать Василию ответ. Тот узнал, что он действительно находится возле Калинова моста, но старец перед ним никакой не Симаргл, а некий Георгий. Когда-то очень давно он был богатырём, а после смерти стал святым. Георгий Победоносец – известный змееборец. Василий шёл теперь за ним, не зная зачем, не зная, куда. Они пробирались по узкой тропинке, вдали виднелся большой крест, врытый в землю.

– У каждого своя Голгофа, – заговорил, наконец, старец. Василий не читал христианских книг, но теперь он почему-то понимал эти слова. Голгофа – это то место, где распяли того, кто безвинно пострадал за свою доброту к людям.

– Такова была людская благодарность к нему, – вслух вымолвил Василий.

– Да, он был очень доверчив, он верил в лучшее в людях, – так же вслух отвечал святой, – и так они ему отплатили.

– И стоило ради этого идти на крест?

Георгий как-то печально улыбнулся в ответ и заговорил снова. Голос его зачаровывал, как и само это место, хотелось слушать снова и снова.